Неточные совпадения
Комната
в доме Огудаловой. Две двери: одна,
в глубине, входная; другая налево (от актеров); направо —
окно; мебель приличная; фортепьяно, на нем лежит гитара.
Ехали
в тумане осторожно и медленно, остановились у одноэтажного дома
в четыре
окна с парадной дверью; под новеньким железным навесом,
в медальонах между
окнами, вылеплены были гипсовые птицы странного вида, и весь фасад украшен аляповатой лепкой, гирляндами цветов. Прошли во двор; там к дому примыкал деревянный флигель
в три
окна с чердаком;
в глубине двора, заваленного сугробами снега, возвышались снежные деревья сада. Дверь флигеля открыла маленькая старушка
в очках,
в коричневом платье.
В глубине двора возвышалось длинное, ушедшее
в землю кирпичное здание, оно было или хотело быть двухэтажным, но две трети второго этажа сломаны или не достроены. Двери, широкие, точно ворота, придавали нижнему этажу сходство с конюшней;
в остатке верхнего тускло светились два
окна, а под ними,
в нижнем, квадратное
окно пылало так ярко, как будто за стеклом его горел костер.
Бабушку никто не любил. Клим, видя это, догадался, что он неплохо сделает, показывая, что только он любит одинокую старуху. Он охотно слушал ее рассказы о таинственном доме. Но
в день своего рождения бабушка повела Клима гулять и
в одной из улиц города,
в глубине большого двора, указала ему неуклюжее, серое, ветхое здание
в пять
окон, разделенных тремя колоннами, с развалившимся крыльцом, с мезонином
в два
окна.
Один только старый дом стоял
в глубине двора, как бельмо
в глазу, мрачный, почти всегда
в тени, серый, полинявший, местами с забитыми
окнами, с поросшим травой крыльцом, с тяжелыми дверьми, замкнутыми тяжелыми же задвижками, но прочно и массивно выстроенный. Зато на маленький домик с утра до вечера жарко лились лучи солнца, деревья отступили от него, чтоб дать ему простора и воздуха. Только цветник, как гирлянда, обвивал его со стороны сада, и махровые розы, далии и другие цветы так и просились
в окна.
— Можно, можно… — ответил какой-то глухой женский голос, и от
окна, из
глубины клеенчатого кресла, поднялась низенькая старушка
в круглых серебряных очках. — Ведь это ты, Верочка?
Начало весны. Полночь. Красная горка, покрытая снегом. Направо кусты и редкий безлистый березник; налево сплошной частый лес больших сосен и елей с сучьями, повисшими от тяжести снега;
в глубине, под горой, река; полыньи и проруби обсажены ельником. За рекой Берендеев посад, столица царя Берендея; дворцы, дома, избы, все деревянные, с причудливой раскрашенной резьбой;
в окнах огни. Полная луна серебрит всю открытую местность. Вдали кричат петухи.
Притаивши дух, не дрогнув и не спуская глаз с пруда, он, казалось, переселился
в глубину его и видит: наперед белый локоть выставился
в окно, потом выглянула приветливая головка с блестящими очами, тихо светившими сквозь темно-русые волны волос, и оперлась на локоть.
Нет ни задумчивой массивности старой руины, ни
глубины в зияющих
окнах, ни высоты
в тополях с шумящими вершинами, ни воздуха
в высоком небе, ни прозрачности
в воде.
Декорация первого акта. Нет ни занавесей на
окнах, ни картин, осталось немного мебели, которая сложена
в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной двери и
в глубине сцены сложены чемоданы, дорожные узлы и т. п. Налево дверь открыта, оттуда слышны голоса Вари и Ани. Лопахин стоит, ждет. Я ш а держит поднос со стаканчиками, налитыми шампанским.
В передней Епиходов увязывает ящик. За сценой
в глубине гул. Это пришли прощаться мужики. Голос Гаева: «Спасибо, братцы, спасибо вам».
Слева сад ограждала стена конюшен полковника Овсянникова, справа — постройки Бетленга;
в глубине он соприкасался с усадьбой молочницы Петровны, бабы толстой, красной, шумной, похожей на колокол; ее домик, осевший
в землю, темный и ветхий, хорошо покрытый мхом, добродушно смотрел двумя
окнами в поле, исковырянное глубокими оврагами, с тяжелой синей тучей леса вдали; по полю целый день двигались, бегали солдаты, —
в косых лучах осеннего солнца сверкали белые молнии штыков.
Максим разговаривал со своим старым товарищем, молодые люди сидели молча у открытых
окон;
в небольшом обществе господствовало то особенное тихое настроение,
в глубине которого ощущается какая-то не для всех ясная, но всеми сознаваемая драма.
Нетронутыми лежали где-то
в таинственной
глубине полученные по наследству и дремавшие
в неясном существовании «возможностей» силы, с первым светлым лучом готовые подняться ему навстречу. Но
окна остаются закрытыми; судьба мальчика решена: ему не видать никогда этого луча, его жизнь вся пройдет
в темноте!..
Он слышал, как бегут потоки весенней воды, точно вдогонку друг за другом, прыгая по камням, прорезаясь
в глубину размякшей земли; ветки буков шептались за
окнами, сталкиваясь и звеня легкими ударами по стеклам.
Против каждого окошка
в коридоре находится дверь, ведущая
в комнату и над которою прорублено другое
окно, величиною более квадратного аршина, и оно-то должно освещать каземат, имеющий восемь аршин
глубины, шесть ширины и пять вышины.
Петенька так расчувствовался, что произнес последние слова почти дрожащим голосом ("au fond je suis democrate!"[
в глубине души я — демократ! (франц.)] мелькнуло
в его голове).
В это же самое время он взглянул
в окно.
Луше показалось, что и Лаптев тоже смотрит на нее, и она инстинктивно отскочила от
окна в глубину комнаты.
Он прошел дальше и завернул за угол.
В глубине палисадника, у Назанского горел огонь. Одно из
окон было раскрыто настежь. Сам Назанский, без сюртука,
в нижней рубашке, расстегнутой у ворота, ходил взад и вперед быстрыми шагами по комнате; его белая фигура и золотоволосая голова то мелькали
в просветах
окон, то скрывались за простенками. Ромашов перелез через забор палисадника и окликнул его.
Долго стоял он
в нерешимости со свечой
в руке.
В ту секунду, как отворял, он очень мало мог разглядеть, но, однако, мелькнуло лицо Кириллова, стоявшего
в глубине комнаты у
окна, и зверская ярость, с которою тот вдруг к нему кинулся. Петр Степанович вздрогнул, быстро поставил свечку на стол, приготовил револьвер и отскочил на цыпочках
в противоположный угол, так что если бы Кириллов отворил дверь и устремился с револьвером к столу, он успел бы еще прицелиться и спустить курок раньше Кириллова.
Между тем
в глубине одного из
окон стояли: губернский предводитель, Иван Петрович Артасьев и Тулузов.
Но, оглянувшись вокруг, протопопица заметила, что это обман, и, отойдя от
окна в глубину комнаты, зажгла на комоде свечу и кликнула небольшую, лет двенадцати, девочку и спросила ее...
Вон далеко,
в глубине комнаты, маленькая фигурка вихрястого князька, который смотрел
в окно, а вон тут же возле него, но несколько ближе, мясистый торс Термосесова.
Едем долго ли, коротко ли, приезжаем куда-то и идем по коридорам и переходам. Вот и комната большая, не то казенная, не то общежитейская… На
окнах тяжелые занавески, посредине круглый стол, покрытый зеленым сукном, на столе лампа с резным матовым шаром и несколько кипсеков; этажерка с книгами законов, и
в глубине диван.
Когда приехали домой, Нина Федоровна сидела обложенная подушками, со свечой
в руке. Лицо потемнело, и глаза были уже закрыты.
В спальне стояли, столпившись у двери, няня, кухарка, горничная, мужик Прокофий и еще какие-то незнакомые простые люди. Няня что-то приказывала шепотом, и ее не понимали.
В глубине комнаты у
окна стояла Лида, бледная, заспанная, и сурово глядела оттуда на мать.
Блок стоял слева у
окна,
в темной
глубине, около столика: за публикой, стоявшей и сидевшей на эстраде, я не мог его видеть.
Действие
в губернском городе.
В первом действии,
в квартире актрисы Негиной: налево от актеров
окно;
в глубине,
в углу, дверь
в переднюю; направо перегородка с дверью
в другую комнату; у
окна стол, на нем несколько книг и тетрадей; обстановка бедная.
У первого
окна, ближе к авансцене, высокое кресло и столик, на нем раскрытая старинная книга и колокольчик;
в глубине,
в правом углу, двустворчатая дверь
в большую переднюю;
в левом — дверь
в комнату Мурзавецкого; между дверями печь; на левой стороне,
в углу, дверь
в коридор, ведущий во внутренние комнаты; ближе к авансцене двери
в гостиную; между дверями придвинут к стене большой обеденный стол.
В этот день я смотрел из
окна чертежной на белый пустой парк, и вдруг мне показалось, что
в глубине аллеи я вижу Урманова. Он шел по цельному снегу и остановился у одной скамейки. Я быстро схватил
в вестибюле шляпу и выбежал. Пробежав до половины аллеи, я увидел глубокий след, уходивший
в сторону Ивановского грота. Никого не было видно, кругом лежал снег, чистый, нетронутый. Лишь кое-где виднелись оттиски вороньих лапок, да обломавшиеся от снега черные веточки пестрили белую поверхность темными черточками.
Бедная, но чистенькая комната.
В глубине дверь
в переднюю; слева от зрителей дверь во внутренние комнаты; с той же стороны, ближе к зрителям, диван; перед ним стол, покрытый цветною скатертью; два кресла. На правой стороне два
окна с чистыми белыми занавесками; на
окнах цветы, между
окон зеркало; ближе к зрителям пяльцы.
Во многих
окнах стоял желтый свет, но одно во втором этаже вдруг закраснело и замутилось, замигало, как глаз спросонья, и вдруг широко по-праздничному засветилось. Забелели крашенные
в белую краску стволы яблонь и побежали
в глубину сада; на клумбах нерешительно глянули белые цветы, другие ждали еще очереди
в строгом порядке огня. Но помаячило
окно с крестовым четким переплетом и — сгасло.
Дюрок, осмотревшись, направился к одноэтажному флигелю
в глубине двора. Мы вошли под тень навеса, к трем
окнам с белыми занавесками. Огромная рука приподняла занавеску, и я увидел толстый, как у быка, глаз, расширивший сонные веки свои при виде двух чужих.
Груб её шёпот, и не баловство слышу я
в нём, а что-то серьёзное.
В стене предо мною
окно, как бы во
глубину ночи ход прорублен, — неприятно видеть его. Нехорошо мне, чувствую, что
в чём-то ошибся, и всё больше жутко, даже и ноги дрожат у меня. А она говорит...
Комната со сводом
в нижнем этаже дома Каркунова. На правой стороне (от актеров) дверь
в комнату Ераста, на левой —
в коридор; поперек комнаты дубовый прилавок, за ним две конторки с табуретами; на стене часы. Кипы товаров
в суровых парусинных сорочках сложены у прилавка.
В глубине два
окна.
Небольшая гостиная
в доме Тугиной.
В глубине дверь входная, направо (от актеров) дверь во внутренние комнаты, налево —
окно. Драпировка и мебель довольно скромные, но приличные.
Когда она садилась
в сани, был седьмой час вечера.
Окна во всех корпусах были ярко освещены, и оттого на громадном дворе казалось очень темно. У ворот и далеко
в глубине двора, около складов и рабочих бараков горели электрические фонари.
Бедная, маленькая комната
в квартире Зыбкиной;
в глубине дверь
в кухню, у задней стены диван, над ним повешаны
в рамках школьные похвальные листы; налево
окно, направо шкафчик, подле него обеденный стол; стулья простой, топорной работы, на столе тарелка с яблоками.
Передняя рядом
окон выходила на широкий двор, чистый и утоптанный, как гуменный ток;
в открытое
окно,
в которое врывался свежий утренний воздух, видно было, как
в глубине двора, между двух столбов, стояла заложенная
в линейку генеральская пара наотлет и тут же две заседланных казачьих лошади.
Впрочем, рассуждать было поздно. Аян вынул револьвер, положил палец на спуск и тихими, крадущимися шагами подошел к двери. Лицо его пылало негодованием; возможно, что появление
в этот момент лакея было бы для слуги полным земным расчетом. Раздвинув портьеру, он увидел залу, показавшуюся ему целой площадью;
в глубине ее виднелись еще двери; веселый солнечный ливень струился из больших
окон, пронизывая светлую пустоту.
Часть столовой — скучный угол со старинными часами на стене. Солидный буфет и большой стол, уходящий наполовину за пределы сцены. Широкая арка, занавешенная тёмной драпировкой, отделяет столовую от гостиной; гостиная глубже столовой, тесно заставлена старой мебелью.
В правом углу горит небольшая электрическая лампа; под нею на кушетке Вера с книгой
в руках. Между стульев ходит Пётр, точно ищет чего-то.
В глубине у
окна Любовь, она встала коленями на стул, держится за спинку и смотрит
в окно.
Шкаф обращён дверьми направо, спинка его завешена ковром, к ней прислонилось пианино; напротив — широкий тёмный диван и маленькое
окно;
в глубине этой комнаты дверь
в столовую.
Гостиная
в квартире Карминой. Небольшая комната, небогато, но чисто меблированная;
в глубине отворенная дверь
в залу; направо,
в углу, боковая дверь; на левой стороне два
окна.
Все выходят вслед за нею.
В потемневшей гостиной остаются некоторое время Незнакомка, Звездочет и Поэт. Поэт и Звездочет стоят
в дверях, готовые выйти. Незнакомка медлит
в глубине у темной полуоткрытой занавеси
окна.
Пока судьи совещаются, Толпенников выкуривает с генералом папиросу, о чем-то смеется, кому-то пожимает руку и уходит
в глубину залы, к
окну, чтобы еще раз пережить свою речь. Она звучит еще
в его ушах, когда его настигает толстяк-околоточный.
Сначала тянулся ряд невзрачных построек, стоявших вдоль больничного двора; всюду было темно, только
в глубине двора из чьего-то
окна, сквозь палисадник, пробивался яркий свет, да три
окна верхнего этажа больничного корпуса казались бледнее воздуха.
Иван Григорьич к другому
окну бросился — видит, шажком въезжает
в деревню тарантас, и
в нем Параша сидит. Рядом с ней кто-то, но так он съежился
в глубине тарантаса, что лица совсем не было видно.
Она отворила ворота, и Николай взял лошадь под уздцы. Долгуша въехала на крытый глухой двор, где Теркина охватила прохлада вместе с запахом стойл и коровника, помещавшихся
в глубине. Стояли тут две телеги и еще одна долгуша, лежало и много всякой другой рухляди. Двор смотрел зажиточно. Изба — чистая, с крылечком. На ставнях нарисованы горшки с цветами, из
окон видны занавески.
Наняли комнату
в два
окна на Васильевском острове, на углу 12-й линии и Среднего проспекта,
в двухэтажном флигельке
в глубине двора. Хозяйка — полная старуха с румяными, как крымские яблоки, щеками. И муж у нее — повар Андрей, маленький старичок с белыми усами. Он обычно сидел
в темной прихожей и курил трубку, — курить
в комнате жена не позволяла.
Снаружи через стекла дверей просвечивали белые стены, чугунная лестница во второй этаж, широкое
окно в глубине, правее — перила и конторки.
Гости у Коромыслова. Кое-что изменено
в обычной обстановке, кое-что добавлено: взятый напрокат рояль, живые цветы на столе и
в вазах.
В стороне стол с вином, закусками и фруктами. Большое
окно на улицу наполовину занавешено.
В задней части мастерской — ближайшей к авансцене — высокий занавес отделяет угол с диваном: здесь одна только лампочка
в синем стекле, полутемно. Весь свет сосредоточен
в глубине мастерской: там все ярко, колоритно, богато.
Спальня эта была довольно большой комнатой, помещавшейся
в глубине дома, невдалеке от спальни отца и матери, с двумя
окнами, выходившими
в сад, завешанными белыми шторами. Сальная свеча, стоявшая на комоде, полуосвещала ее, оставляя темными углы. Обставлена она была массивною мебелью
в белоснежных чехлах, такая же белоснежная кровать стояла у одной из стен, небольшой письменный стол и этажерка с книгами и разными безделушками — подарками баловника-отца, довершали ее убранство.