Неточные совпадения
Напрасно вы будете искать
глазами черного народонаселения как
граждан в городах.
Белоярцев
в это время хотя и перестал почти совсем бояться Лизы и даже опять самым искренним образом желал, чтобы ее не было
в Доме, но, с одной стороны, ему хотелось, пригласив Помаду, показать Лизе свое доброжелательство и поворот к простоте, а с другой — непрезентабельная фигура застенчивого и неладного Помады давала ему возможность погулять за
глаза на его счет и показать
гражданам, что вот-де у нашей умницы какие друзья.
Таким образом мы жили, и, надо сказать правду, не видя ниоткуда притеснений, даже возгордились. Стали
в глаза говорить друг другу комплименты, называть друг друга «
гражданами», уверять, что другой такой губернии днем с огнем поискать, устроивать по подписке обеды
в честь чьего-нибудь пятилетия или десятилетия, а иногда и просто
в ознаменование беспримерного дотоле увеличения дохода с питий или бездоимочного поступления выкупных платежей.
До меня даже такие слухи доходят, будто бы Грацианов ночей из-за меня не спит. Говорят, будто он так выражается: «Кабы у меня
в стану все такие „
граждане“ жили, как Колупаев да Разуваев, — я был бы поперек себя толще, а то вот принесла нелегкая эту „заразу“…» И при последних словах будто бы заводит
глаза в сторону Монрепо…
Граждане в сию последнюю ночь власти народной не смыкали
глаз своих, сидели на Великой площади, ходили по стогнам, нарочно приближались к вратам, где стояла воинская стража, и на вопрос ее: «Кто они?» — еще с тайным удовольствием ответствовали: «Вольные люди новогородские!» Везде было движение, огни не угасали
в домах: только
в жилище Борецких все казалось мертвым.
Народ и
граждане! Да властвует Иоанн
в Новегороде, как он
в Москве властвует! Или — внимайте, его последнему слову — или храброе воинство, готовое сокрушить татар,
в грозном ополчении явится прежде
глазам вашим, да усмирит мятежников!.. Мир или война? Ответствуйте!»
Находя, что приближается
в действительности для них решительная минута, которою определится навеки их судьба, мы все еще не хотим сказать себе:
в настоящее время не способны они понять свое положение; не способны поступить благоразумно и вместе великодушно, — только их дети и внуки, воспитанные
в других понятиях и привычках, будут уметь действовать как честные и благоразумные
граждане, а сами они теперь не пригодны к роли, которая дается им; мы не хотим еще обратить на них слова пророка: «Будут видеть они и не увидят, будут слышать и не услышат, потому что загрубел смысл
в этих людях, и оглохли их уши, и закрыли они свои
глаза, чтоб не видеть», — нет, мы все еще хотим полагать их способными к пониманию совершающегося вокруг них и над ними, хотим думать, что они способны последовать мудрому увещанию голоса, желавшего спасти их, и потому мы хотим дать им указание, как им избавиться от бед, неизбежных для людей, не умеющих вовремя сообразить своего положения и воспользоваться выгодами, которые представляет мимолетный час.
Аристофан, не чета нашим комикам, не
в бровь, а
в самый
глаз колол Клеона, и бедные
граждане рады были его колким выходкам; а Клеон, как богатый человек, все-таки управлял Афинами с помощью нескольких богатых людей.
Я упрекал папу, что он неправильно вел и ведет воспитание детей; что он воспитывал нас исключительно
в правилах личной морали, — будь честен, не воруй, не развратничай;
граждан он не считал нужным
в нас воспитывать; не считал даже нужным раскрывать нам
глаза на основное зло всей современной нашей жизни — самодержавие; что воспитывал
в нас пай-мальчиков; что это антиморально говорить; „Сначала получи диплом, а потом делай то, что считаешь себя обязанным делать“:
в каждый момент человек обязан действовать так, как ему приказывает совесть, — пусть бы даже он сам десять лет спустя признал свои действия ошибочными.
Вскоре после смерти отца он со всей этой семьей перебрался на жительство
в Александровскую слободу, оставив свою новгородскую лавку под зорким
глазом своего старшего брата, так расширившего по своей части торговые обороты, что имя его гремело на всех иноземных рынках, а
в Новгороде он стал «излюбленным
гражданином».
— Как это,
гражданин, — дружно? Будут работать, как
в старое время барщину на господ работали. Да у вас еще, небось, восемь часов работа? По декретам? А коли пашня моя, я об декретах не думаю, я на ней с темна до темна работаю, за землею своею смотрю, как за
глазом! Потому она у меня колосом играет!