Неточные совпадения
Гость и хозяин не успели помолчать двух минут, как дверь
в гостиной отворилась и вошла хозяйка, дама весьма
высокая,
в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою.
Алина пошла переодеваться, сказав, что сейчас пришлет «отрезвляющую штучку», явилась
высокая горничная
в накрахмаленном
чепце и переднике, принесла Самгину большой бокал какого-то шипящего напитка, он выпил и почувствовал себя совсем хорошо, когда возвратилась Алина
в белом платье, подпоясанном голубым шарфом с концами до пола.
— Ты вошла бы
в залу, и несколько
чепцов пошевелилось бы от негодования; какой-нибудь один из них пересел бы от тебя… а гордость бы у тебя была все та же, а ты бы сознавала ясно, что ты
выше и лучше их.
Они были две
высокие, седые, чинные старушки, ходившие дома
в тяжелых шелковых темных платьях, больших
чепцах, на руках со многими перстнями.
В доме тянулась бесконечная анфилада обитых штофом комнат; темные тяжелые резные шкафы, с старым фарфором и серебром, как саркофаги, стояли по стенам с тяжелыми же диванами и стульями рококо, богатыми, но жесткими, без комфорта. Швейцар походил на Нептуна; лакеи пожилые и молчаливые, женщины
в темных платьях и
чепцах. Экипаж
высокий, с шелковой бахромой, лошади старые, породистые, с длинными шеями и спинами, с побелевшими от старости губами, при езде крупно кивающие головой.
Через минуту появилась
высокая, полная старушка с седой головой, без
чепца, с бледным лицом, черными, кротко мерцавшими глазами, с ласковой улыбкой, вся
в белом: совершенно старинный портрет, бежавший со стены картинной галереи: это редакторша.
Самая живая группа, из семи особ, располагалась у одного угольного окна, на котором сидел белый попугай, а возле него, на довольно
высоком кресле, сама маркиза
в черном
чепце, черном кашемировом платье без кринолина и
в яркой полосатой турецкой шали.
Собралась и Варвара
в маскарад. Купила маску с глупою рожею, а за костюмом дело не стало, — нарядилась кухаркою. Повесила к поясу уполовник, на голову вздела черный
чепец, руки открыла
выше локтя и густо их нарумянила, — кухарка же прямо от плиты, — и костюм готов. Дадут приз — хорошо, не дадут — не надобно.
— Чтò завтракать будете, ваше сиятельство? — сказала вошедшая
в это время
высокая, худая, сморщенная старуха,
в чепце, большом платке и ситцевом платье.
Молочная красавица
в ярком спензере и
высоком белом
чепце стояла на коленях.
Старая графиня *** сидела
в своей уборной перед зеркалом. Три девушки окружали ее. Одна держала банку румян, другая коробку со шпильками, третья
высокий чепец с лентами огненного цвета. Графиня не имела ни малейшего притязания на красоту, давно увядшую, но сохраняла все привычки своей молодости, строго следовала модам семидесятых годов и одевалась так же долго, так же старательно, как и шестьдесят лет тому назад. У окошка сидела за пяльцами барышня, ее воспитанница.
Жена его, маленькая, худая, с изношенным личиком, с накладкой красноватых волос под
высоким чепцом, казалась
в вечной тревоге;
в ней замечались следы давно прошедшего жеманства.
Мать его,
высокая и полная женщина, почти старушка, с нежным и кротким лицом, сохранившим еще следы былой красоты,
в сбившемся, по обыкновению, чуть-чуть набок черном кружевном
чепце, прикрывавшем темные, начинавшие серебриться волосы, как-то особенно горячо и порывисто обняла сына после того, как он поцеловал эту милую белую руку с красивыми длинными пальцами, на одном из которых блестели два обручальных кольца.
Плотный, красивый и
высокий мужчина с черными английскими бакенбардами,
в черной шляпе и с пледом на руке,
в которой он держал богатую трость, лениво, самоуверенно шел под руку с дамой
в диком шелковом платье,
в чепце с блестящими лентами и прелестнейших кружевах.
— Марта! Марта! — грозно закричал барон, и на крик этот выбежала женщина не старая, но с наружностью мегеры,
в канифасной кофте и темной, стаметной [Солон — знаменитый афинский мудрец, законодатель и поэт.] юбке,
в засаленном
чепце, с пуком ключей у пояса на одной стороне и лозою на другой,
в башмаках с
высокими каблуками, которые своим стуком еще издали докладывали о приближении ее. Это была достойная экономка барона Балдуина и домашний его палач.
Она сама —
высокая, полная, выглядевшая далеко моложе своих лет, с строгим, властным выражением правильного лица, надменным взглядом светло-карих глаз, с седыми буклями на висках,
в старомодном
чепце и платье из тяжелой материи, казалась сошедшею с фамильного портрета — одного из тех
в массивных золоченых рамах, которыми были увешаны стены ее обширной «портретной».
Сама хозяйка —
высокая, худая старуха, лет около шестидесяти, с белыми, как лунь, волосами, причудливые букли которых спускались на виски из-под никогда не покидавшего голову Ольги Николаевны черного кружевного
чепца с желтыми муаровыми лентами, одетая всегда
в темного цвета платье из легкой или тяжелой материи, смотря по сезону — производила впечатление добродушной и сердечной московской аристократки, тип, сохранившийся
в сановных старушках Белокаменной и до сего дня.