Неточные совпадения
В гостиной, вокруг Марьи Потапьевны, тоже собралось человек около десяти,
в числе которых был даже один дипломат, сухой, длинный, желтый, со звездой на груди.
В ту минуту, когда я вошел, дипломат объяснял Марье Потапьевне происхождение, значение и цель
брюссельских конференций.
За лишнее, ненужное платье отдавать четыреста рублей, когда наши поденщицы за свой каторжный труд получают по двугривенному
в день на своих харчах и когда венецианским и
брюссельским кружевницам платят только по полуфранку
в день
в расчете, что остальное они добудут развратом; и мне было странно, что Зинаида Федоровна не сознает этого, мне было досадно.
«Рассмотрев дело русского подданного Николая Савина, именующего себя маркизом Сансаком де Траверсе и французской гражданки Мадлен де Межен, обвиняемых: первый
в проживании под чужим именем и оба
в оскорблении на словах и
в действии полицейских властей и
в неповиновении сим властям, —
брюссельский суд исправительной полиции определил: Николая Савина подвергнуть заключению
в тюрьме сроком на семь месяцев и штрафу
в пятьсот франков, а Мадлен де Межен подвергнуть тюремному заключению на два месяца и штрафу
в двести франков, обоих же по отбытии наказания отвезти за границу, с запрещением возвращения и проживания
в пределах Бельгийского королевства
в продолжение одного года.
Самый простенький, темный туалет имел
в Мадлен всегда отпечаток особого тона и шика, что невольно притягивало взоры всякого встречного, а не только ищущих ее, а по ней Савина,
брюссельских сбиров.
В этом «дворце правосудия», кроме камер судебных следователей и прокуроров всех инстанций, помещается суд исправительной полиции, апелляционная палата
брюссельского округа с многочисленными судебными залами и канцеляриями, а также высший кассационный суд Бельгии.
Там достаточно телеграммы или письма какого-нибудь полицейского комиссара, или агента парижской, берлинской или миланской полиции к префекту или управлению другой иностранной полиции,
в Брюсселе, Женеве или Вене, чтобы вся эта
брюссельская, женевская и венская полиция была тотчас же поставлена на ноги по иностранному делу, как бы по своему собственному и заподозренные лица разысканы и арестованы до выяснения дела и присылки всей подробной о них переписки.
За несколько дней перед этим
в нескольких
брюссельских газетах появились коротенькие заметки, извещавшие публику, что
в такой-то день назначено к слушанию
в суде исправительной полиции дело о маркизе Сансак де Траверсе, он же Савин, и его любовнице Мадлен де Межен, причем, конечно, не было забыто прибавление разных пикантных подробностей о личностях обвиняемых, а также говорилось, что по распоряжению судебных властей дело это, ввиду его интереса, будет разбираться
в большом зале суда и что публика будет допускаться только по билетам.
Конечно, такого рода реклама привлекла
в суд не мало желающих присутствовать на таком судебном бенефисе, и огромный зал суда был битком набит самой фешенебельной
брюссельской публикой.
На стенах
в дубовых рамках висят тюремные правила, выписки из некоторых законов, необходимых для арестованных, список всех адвокатов, состоящих при
брюссельской апелляционной палате, с их адресами, и прейскурант продуктов, продаваемых
в тюрьме.
Такое разрешение дано было и Савину, и он им пользовался во все время его содержания
в Брюссельской тюрьме.
Камера дома предварительного заключения была не хуже
брюссельской. Перед ним стоял смотритель и приглашал
в контору.