Неточные совпадения
— Вы думаете? Нет, сударь, скоро наступит последний час владычеству этих морских разбойников; принятая всей Европою континентальная система не выполнялась до сих пор
в России
с той непреклонной настойчивостию, какую требуют пользы Франции и ваши собственные. Но теперь, когда вашему двору известна решительная воля императора, когда никакие дипломатические увертки не могут иметь места, когда нет средины и
русские должны вступить
в бой столь неравный или повиноваться…
— Нетление плоти! — кричал он. —
Бой с дьяволом! Бросьте ему, свинье, грязную дань! Укрощай телесный бунт, Петя! Не согрешив — не покаешься, не покаешься — не спасёшься. Омой душу!
В баню ходим, тело моем? А — душа? Душа просит бани. Дайте простор
русской душе, певучей душе, святой, великой!
Но вот и здесь,
в Петербурге,
с Бенни открылась та же забота, что была
с ним
в Лондоне: эмиссару надо дать занятие, достойное герценовского посла: надо было показать ему, что вся
русская революция, о которой тогда били тревогу за границею, тут уже совсем на мази, что все здесь и ключом кипит, и огнем горит, и что еще денек-другой, да и «заутра
бой».
Кто жениться захотел,
Тот худой избрал удел,
С русским в бой он не поскачет:
Отчего? — жена заплачет!
Не женися, молодец,
Слушайся меня:
На те деньги, молодец,
Ты купи коня!
Я не могу ничего делать и не могу ни о чем думать. Я прочитал о третьем плевненском
бое. Выбыло из строя двенадцать тысяч одних
русских и румын, не считая турок… Двенадцать тысяч… Эта цифра то носится передо мною
в виде знаков, то растягивается бесконечной лентой лежащих рядом трупов. Если их положить плечо
с плечом, то составится дорога
в восемь верст… Что же это такое?
В самом деле место тут каменистое. Белоснежным кварцевым песком и разноцветными гальками усыпаны отлогие берега речек, а на полях и по болотам там и сям торчат из земли огромные валуны гранита. То осколки Скандинавских гор, на плававших льдинах занесенные сюда
в давние времена образования земной коры. За Волгой иное толкуют про эти каменные громады: последние-де
русские богатыри, побив силу татарскую, похвалялись здесь
бой держать
с силой небесною и за гордыню оборочены
в камни.
Трое честно пали
в бою с людьми литовскими, четвертый живьем погорел, когда поляки Китай и Белый город запалили, а пятый перекинулся ко врагам
русской земли, утек за рубеж служить королю польскому, и не стало вестей о нем.
— Господи! И откуда они берутся такие герои! Помогать носить таких же раненых, как и сам он, на перевязочный пункт…
В виду предстоящего
боя отказываться от услуг лазарета, чтобы только иметь возможность участвовать
в нем… Да как же не побеждать после этого славному
русскому воинству
с такими встречающимися на каждом шагу героями, чудо-богатырями!
«Теперь же, к прискорбию моему, — продолжал государь, — я вижу что мысль эта была ошибочна, и что Россия должна выходить на
бой,
с оружием
в руках против врагов общественного порядка, не дожидаясь не только нападения, но даже малейшего вызова
с их стороны, и я для уничтожения гибельных революционных стремлений, воспользуюсь этою властью и теми средствами, которыми располагаю, как самодержавный
русский император».
После первого
боя под Хаяном
в восточном отряде, некоторые раненые
русские и японцы, упавшие
в кустах, не были усмотрены, а найдены лишь спустя несколько дней, живыми, но
с уже загнившими ранами,
в которых копошились черви.
Невеста и жених стали на свои места. Пастор
с благоговением совершил священный обряд. Слезы полились из глаз его, когда он давал чете брачное благословение.
С последним движением его руки отдали
в стане
русском кому-то честь барабанным
боем… и вслед за тем
в комнате, где совершалась церемония, загремел таинственный пророческий голос, как торжественный звон колокола...
Испуганное войско
русское высыпало из стана на высоты и приготовилось
в бой с неприятелем, которого не видели и не знали, откуда ждать.
Взорван ли он и покинут без
боя шведами, безнадежными удержать его
с малым стреженем, который он мог только
в себе вмещать, от нападений
русских, господствовавших над ними своими полевыми укреплениями, давним правом собственности и чувством силы на родной земле; разрушен ли этот замок
в осаде
русскими — история нигде об этом не упоминает.
Он спрыгивает
с лошади, бросает ее, исторгает из земли первое
русское знамя, не охраняемое никем (даже шведские артиллеристы
с банниками принимают участие
в рукопашном
бое), и
в несколько мгновений ока переносится близ сражающихся.
Основная марксистская истина, которую провозглашали первые
русские марксисты
в своих
боях с народниками, та истина, что России предстоит еще пройти через эпоху капиталистического промышленного развития, что буржуазии предстоит еще у нас политически и экономически прогрессивная роль, что не может быть скачка
в социалистическое царство из во всех отношениях отсталого старого
русского царства, была основательно забыта социал-демократами еще
в 1905 году.
— Ничего! «Умереть
в окопах — это значит одержать победу»… У-у, с-сукин сын!.. — Катаранов смахивал слезы, а его тонкие губы злобно кривились и растягивались. — Вы еще мало видели
в бою нашего солдата. Какие молодцы! На смерть идут, как на работу, спокойно и без дрожи…
Русский человек умеет умирать, но, — господа! Дайте же, за что умереть!..