Наживка для вермахта

Александр Тамоников, 2022

Боевые романы о ежедневном подвиге советских фронтовых разведчиков. Поединок силы и духа, когда до переднего края врага всего несколько шагов. Подробности жестоких боев, о которых не рассказывают даже ветераны – участники тех событий. Ноябрь 1942 года. Полным ходом идет подготовка операции «Уран» по окружению гитлеровской группировки под Сталинградом. Накануне операции советское командование решает дезинформировать противника. Капитану Глебу Шубину поручено отправиться на передовую на машине, в которой, кроме него, будет находиться «советский полковник» с «важными документами». Машина, якобы заблудившись, должна попасть в руки противника, а «важные» бумаги о готовящемся наступлении – сбить немцев с толку. Шубину не привыкать к таким авантюрам. Но на этот раз хитрая уловка обернулась для разведчика серьезным испытанием… Общий тираж книг автора – более 10 миллионов экземпляров.

Глава 5

Склоны оврага поросли густым колючим кустарником, и пробираться по нему было нелегко. Но это только на руку Шубину: ведь в такой чаще немцы точно не могли поставить мины и не могли расположить здесь свои боевые посты.

Раздирая в клочья телогрейку, капитан упрямо продвигался по оврагу на запад. Овраг постепенно мельчал. Справа на фоне ночного неба Шубин видел темную гору Мамаева кургана. Время от времени его вершина озарялась огнями разрывов: там находились основные силы 62-й армии, там же располагался штаб генерала Чуйкова. И в этом месте бои не прекращались даже ночью.

Когда Мамаев курган остался позади, Шубин понял, что он находится уже глубоко в немецком тылу. Пора было выбираться наружу. Удвоив внимание, он полез наверх. Вылез, огляделся, насколько позволяла ночная темнота, — и замер: он находился совсем рядом с немецкой артиллерийской батареей. В темноте было трудно определить, какие орудия стоят на позиции, но Шубину показалось, что это тяжелые 15-сантиметровые гаубицы. «Хорошо бы захватить офицера именно здесь, — подумал капитан. — Если я буду бродить по расположению немецкой армии в форме офицера-артиллериста, это будет выглядеть более естественно, чем если бы я изображал пехотного офицера. Как артиллерист я могу интересоваться складами боеприпасов. Да, надо раздобыть форму здесь!»

Но как это сделать? Лезть в немецкий блиндаж, как он делал во время одного из рейдов подо Ржевом? Но там он точно знал, кого ищет. А здесь так не получится. Скорее всего, подобное «хождение в гости» закончится схваткой. Никакой немецкой формы он таким способом не добудет, и хорошо, если ноги унесет. Значит, надо подстеречь немца здесь, наверху. А в таком случае надо дождаться рассвета, а то вместо офицера схватишь какого-нибудь подносчика снарядов.

Придя к такому решению, Шубин выполз из оврага и устроился среди развалин какого-то строения — кажется, когда-то это был жилой дом.

Уже близился рассвет, но пока еще было очень темно. Вот откуда-то (Шубин не успел разобрать откуда) появилась неясная фигура, проследовала направо, скрылась в других развалинах. Спустя минут десять за первым немцем последовал второй. «Ага, значит, там они устроили себе отхожее место, — заключил Шубин. — Значит, там и нужно караулить моего фрица». Он переместился ближе к «месту ловли». Хорошо различимый запах подсказал ему, что он угадал: это была та точка, куда обязательно должен был заглянуть каждый солдат и офицер этой батареи.

Тем временем стало достаточно светло, чтобы можно было различить отдельные предметы, а также людей — во что они одеты, как выглядят. Теперь можно было начинать «охоту». Причем время этой «охоты» было четко ограничено: вести ее можно было только в сумерках, когда тебя еще плохо видят. Когда совсем рассветет и проснутся все солдаты, об охоте можно будет забыть. Тогда придется ждать вечера. Шубин был готов и к такому варианту. В то же время ему очень хотелось добыть форму уже сейчас, утром.

Вот еще один человек показался из-под земли и направился к развалинам, возле которых засел Шубин. Когда он подошел ближе, стало видно, что это всего лишь рядовой. Не то, не то… И тут Шубин насторожился и весь обратился во внимание: к отхожему месту направлялся человек в офицерском кителе. Надо брать! Правда, тот, рядовой, еще не покинул туалет — значит, придется вступить в схватку с двумя фрицами. Однако Шубин не сомневался, что сможет справиться и с двумя врагами. Он уже приготовился к атаке… Вот враг подошел ближе… И тут Шубин понял, что бороться за эту форму не стоит. Причина была в том, что немец оказался плюгавым — намного ниже Шубина, и плечи у него были узкие. Было ясно, что его форма разведчику не подойдет.

Проклиная все на свете, особенно хилых немцев, Шубин сдал назад и снова спрятался в своем укрытии. Вот оба немца, рядовой и офицер, сделали свое дело и скрылись в разных блиндажах. Вот уже кое-где послышались голоса. Батарея просыпалась. «Все, придется сидеть тут до вечера, — в сердцах подумал Шубин. — Весь день пропадет!»

И тут он увидел еще одного немца, направлявшегося к отхожему месту. И это снова был офицер! Не высокий и не низкий, не толстый и не слишком тонкий… В общем, такого же сложения, как сам Шубин. Не веря своему счастью, разведчик замер в ожидании. Вот немец прошел мимо и скрылся в развалинах. Он прошел совсем рядом с Шубиным, и тот смог еще раз оценить его фигуру. Да, немец очень походил на него по габаритам.

Когда тот скрылся в развалинах, разведчик скользнул за ним следом. И увидел, что немцы выстроили среди развалин жилого дома вполне комфортабельный туалет аж на четыре кабинки. Одна стояла отдельно от трех остальных и была выкрашена голубой краской. Видимо, это был офицерский гальюн. И именно там скрылась добыча Шубина.

Теперь оставалось лишь молить судьбу о том, чтобы не появился еще один немец, до того как офицер закончит свое дело. И вот хлопнула дверь — офицер вышел. В ту же секунду Шубин шагнул к нему и ударил рукояткой ножа в висок. Он хорошо помнил, что должен сделать все, чтобы не повредить драгоценный мундир немецкого офицера, чтобы на кителе не осталось ни капли крови. И он знал, что этот немец не нужен ему как «язык». Однако разведчик должен был задать этому офицеру несколько вопросов. Так что перед ним стояла сложная задача. И на первом этапе следовало жертву оглушить, что Шубин и сделал.

Тело немца обмякло, ноги подкосились. Глеб подхватил его под мышки и потащил к оврагу. И вновь ему повезло: на всем пути ему никто не встретился, никто его не заметил.

Шубин стащил немца в овраг и поволок дальше, дальше. Ему надо было удалиться от расположения батареи, чтобы никто не услышал крика пленника, если тот вздумает закричать.

Оттащив немца метров за сто, Шубин положил его на землю, залез ему в один карман, в другой. Ага, вот они, документы! И какая удача: оказалось, что разведчику достался не какой-то лейтенант, а капитан. Из документов следовало, что перед Шубиным — капитан Генрих Шольц. Однако в документах не был указан ни номер части, ни имя командира, ни другие важные подробности. Все эти данные надо было выяснить у пленного.

Разведчик положил документы назад в карман кителя, затем еще пошарил по карманам капитана Шольца, осмотрел висевшую на поясе кобуру. Он искал пистолет. Но тут его ждало разочарование: кобура оказалась пуста. Очевидно, отправляясь по нужде, капитан оставил свой «вальтер» или «парабеллум» в блиндаже. Это было неприятно. «Придется пистолет у кого-то другого позаимствовать», — решил Шубин.

Пока он обыскивал оглушенного немца, изучал его документы, тот стал приходить в сознание. Застонал, схватился за голову. Потом открыл глаза — и увидел склонившегося над ним Шубина. В глазах немца отразился ужас. Это разведчика вполне устраивало: чем больше пленный будет бояться, тем охотнее расскажет нужные Шубину сведения. Глеб достал свой кинжал, и, держа его на виду, обратился к капитану:

— Так, слушай меня внимательно. Сейчас я проведу короткий допрос. Совсем короткий, задам всего несколько вопросов. Если будешь отвечать правду, посмотрим, что делать с тобой дальше. Если будешь врать…

И Шубин выразительно покачал кинжалом перед лицом пленного.

— Ну что, договорились? — спросил разведчик.

— Да, я буду… я отвечу… — произнес пленный.

— Твое имя и звание?

— Капитан Генрих Шольц.

Шубин удовлетворенно кивнул. Пленный говорил правду. Между тем он не мог знать, что Шубин предварительно уже изучил его документы. А это внушало надежду, что и остальные ответы капитана Шольца будут такими же правдивыми.

— В какой части проходишь службу? — продолжил допрос разведчик.

— В Шестнадцатом артиллерийском дивизионе.

— Сколько орудий входит в состав дивизиона?

— По штату у нас числится шестнадцать орудий, — принялся объяснять Шольц. — Но мы воюем уже давно, часть орудий русские… то есть ваши солдаты подбили. Так что теперь у нас на вооружении всего 12 орудий.

— Какие орудия находятся на вооружении вашего дивизиона?

— 15-сантиметровые гаубицы SFH.

— Кто командир дивизиона?

— Майор Пауль Кауфман.

— А чем командуешь ты лично?

— Я стою во главе третьей батареи нашего дивизиона, в моем подчинении находится четыре орудия.

— А людей?

— Всего восемнадцать человек.

— В какую часть входит дивизион?

— Наш дивизион раньше входил в состав четырнадцатой танковой бригады. Но в ходе боев нас отрезали от основных сил бригады, поэтому теперь мы непосредственно входим в состав шестой армии и подчиняемся штабу армии.

— Какие снаряды используют ваши гаубицы?

— Пятнадцатисантиметровые стандартные снаряды.

— И что, в дивизионе большой запас этих снарядов?

— Нет, запас маловат, — пожаловался капитан Шольц. — Нам уже два дня не подвозили боезапас. А расход очень большой, в связи с начавшимся решительным наступлением на чертовых русс… то есть на ваши части. У нас осталось всего по шесть снарядов на каждое орудие. Это очень мало.

— А откуда вы получаете снаряды?

— Со склада, разумеется.

— А где находится склад?

— Этого я не знаю, — растерялся пленный. — Откуда мне знать? Ведь мы не занимаемся доставкой. Нам их привозят солдаты тылового обеспечения.

— Но все же кое-что ты должен знать, — возразил Шубин. — Находится склад в самом Сталинграде или за его пределами? Как долго вам везут боезапас?

— Да, сколько везут, я слышал, — вспомнил Шольц. — Нужно три часа, чтобы привезти боезапас. Да, и я слышал, что склад находится где-то на окраине города. На западной окраине, где было мало боев и почти нет разрушений.

— Хорошо… А какие части стоят рядом с вашим дивизионом?

— Ближе к Волге стоят пехотинцы и танкисты: второй полк Сто тридцать шестой пехотной дивизии и части четырнадцатой танковой бригады. А дальше к югу тоже стоят артиллеристы, только у них на вооружении не гаубицы, а зенитки. Там стоит семнадцатая зенитная батарея. У нее на вооружении находятся пушки Flak-43.

— А дальше в сторону тыла кто стоит?

— Дальше находится аэродром, а потом штабы — полков, дивизий, корпусов.

— А склады?

— Дались вам эти склады! — в сердцах воскликнул капитан Шольц. — Я же говорил: я не знаю, где они находятся.

— Как оформляется заявка на получение боеприпасов? По рации?

— Почему по рации? У нас отлично работает телефонная связь. Командир дивизиона звонит в штаб армии и требует поставить новую партию снарядов.

— А если телефонная связь нарушена? Ведь провод может перебить осколок нашего снаряда или бомбы.

— Вообще-то русские в последнее время почти не бомбят, у них, видимо, совсем не осталось самолетов… — ответил Шольц. — Но раньше такие случаи бывали. Да, я припоминаю, что три недели назад у нас пропала связь со штабом армии, а также с соседями.

— И что вы делаете в этом случае? Пользуетесь рацией?

— Да, тогда на помощь приходит рация.

— А бывает, что кого-то из офицеров вызывают в штаб армии?

Пленный покачал головой:

— Такое случается редко — если только в штабе проходит какое-то очень важное совещание. За все время боев в городе я могу припомнить только два или три таких случая.

— И кого тогда вызывают в штаб?

— Разумеется, командира дивизиона майора Кауфмана.

— За ним высылают машину?

— В сентябре действительно высылали машину. Но сейчас город полностью разрушен, никакие машины проехать не могут. Майор ходит пешком. Разумеется, не один, а в сопровождении двух солдат охраны.

— Понятно… — произнес Шубин. У него больше не было вопросов к капитану Генриху Шольцу. Не возникал вопрос и о дальнейшей судьбе капитана. К сожалению, Шубин не мог оставить его в живых — крепко связать и оставить здесь, на дне оврага. Обнаружив пропажу своего офицера, артиллеристы обязательно стали бы его искать и нашли. И тогда капитан рассказал бы о русском разведчике, который почему-то очень интересуется немецкими складами. А такое сообщение означало бы для самого Шубина неминуемую смерть. Нет, оставлять немца в живых было нельзя.

— Вопросов у меня больше нет, — сказал Глеб. — Теперь повернись, Генрих, и я тебя свяжу.

Однако, когда Шольц с готовностью повернулся к нему спиной и даже подставил руки, Шубин вместо этого крепко взял его голову и резко крутанул. Шейные позвонки капитана Шольца хрустнули, тело обмякло. Убедившись, что немец мертв, Шубин снял с него китель, сапоги, брюки и переоделся. Облачившись в немецкую форму, он разложил по карманам кителя все, что взял с собой, отправляясь в разведку, — карту, карандаш, фонарик и хлеб. Флягу с водой он пристегнул к поясу, нож засунул за голенище сапога. Еще раз проверил, на месте ли документы, которые он позаимствовал у немецкого артиллериста. Потом он затащил труп немца поглубже в кусты, а затем направился вверх, к краю оврага.

Там, где Шубин вылез из оврага, уже не видно было артиллерийской батареи. Но и аэродрома здесь тоже не было. Вокруг одни развалины, пустые, безжизненные. Казалось бы, вот отличное место для разведчика: здесь можно спрятаться, подстеречь отставшего врага… Но сейчас Шубину не нужно было ни прятаться, ни подстерегать. Ему нужно было вести себя уверенно, ступать твердо, открыто, с видом хозяина этих мест. И прежде всего следовало найти дорогу, по которой немцы ходили в тыл. И Шубин отправился на поиски дороги.

Он перебирался через груды кирпича, через обгорелые остовы деревянных домов, пересекал узкие улочки. Но по-прежнему нигде не было видно ни души. Зато Шубину все чаще стали попадаться тела убитых солдат — и наших, и немецких. Как видно, в этих местах некоторое время назад шли жестокие бои, потом фронт переместился дальше к Волге, а убитых никто не спешил убирать.

Обойдя угол одного из домов, разведчик увидел первого живого немца. Это был рядовой, судя по лычкам — пехотинец. И занимался он не совсем обычным делом — склонившись над одним из трупов, обшаривал карманы убитого. И кое-что уже нашел — в руке он сжимал серебряный портсигар и бумажник.

Мародер занимался своим делом с таким увлечением, что ничего не слышал, и Шубин смог подойти к нему совсем близко. А подойдя, увидел одну деталь, которая его крайне заинтересовала: убитый был офицером, и у него на поясе висела кобура. Мало того, кобура была расстегнута и из нее торчала рукоятка пистолета.

— Ай-ай-ай! — сказал разведчик, оказавшись совсем близко от мародера. — Как нехорошо!

От неожиданности рядовой выронил свою добычу и обернулся. А увидев рядом с собой офицера, поспешно встал; его лицо побледнело от страха.

— Я просто шел мимо… — залепетал он. — Просто присел рядом, герр капитан…

— Просто присел, говоришь? — насмешливым тоном повторил Шубин. — И совершенно случайно залез в карман убитого офицера? А ты знаешь, рядовой, что за это полагается?

— Мне ничего не надо! — произнес мародер, побледнев еще сильнее. — Можно я пойду в свою часть, герр капитан?

Шубин взглянул на него с презрением и процедил сквозь зубы:

— Ладно, ступай. Лучше ты сложишь свою непутевую голову в бою с русскими, чем здесь, если я тебя расстреляю. Ступай, тебе сказали!

Еще раз повторять ему не пришлось. Мародер повернулся и побежал прочь. Тут Шубин его окликнул:

— Стой!

И когда мародер, трясясь от страха, остановился и обернулся к нему, спросил небрежным тоном:

— Подскажи, как пройти к штабу армии? Я, кажется, взял слишком вправо…

— Да, герр капитан, вы пошли не в ту сторону, — заторопился рядовой. — Надо идти вон туда, к тому высокому дому — видите? Там повернете за угол, пройдете несколько домов вправо, а затем повернете влево и попадете на широкую улицу, по которой ходят к штабу.

— Ага, теперь я понял, — сказал Шубин. — Ну, а теперь беги!

Мародер снова побежал прочь. Разведчик дождался, когда он скроется за развалинами, после чего наклонился и извлек пистолет из кобуры убитого. Это оказался «маузер» последней модели. Шубин извлек обойму и осмотрел ее. Обойма была наполовину пустой — как видно, убитый успел принять участие в бою. Но, в конце концов, Шубин ведь не собирался вступать в настоящий бой с врагами. Сейчас его оружием был не пистолет, а глаза и уши. А «маузер» был нужен так, для уверенности и на случай какой-то непредвиденной ситуации. Разведчик засунул пистолет в кобуру и направился к высокому дому, на который ему указал мародер.