Неточные совпадения
— Их писал человек, с одной стороны, не искусившийся
в юридических тонкостях, но который, с другой стороны, несомненно бы содрогнулся, если б понимал всю необъятность
бездны, разделяющей такие понятия, как «
вечность» и… «владение»!
Зашумели ручьи, и расторгнулся лед,
И сквозят темно-синие
бездны,
И на глади зеркальной таинственных вод
Возрожденных небес отражается свод
В красоте лучезарной и звездной.
И вверху и внизу все миры без конца,
И двояко является
вечность:
Высота с глубиной хвалят вместе творца,
Славят вместе его бесконечность!
Солнце зашло.
Хао́са бытность довременну
Из
бездн Ты
вечности воззвал;
А
вечность, прежде век рожденну,
В Себе Самом Ты основал.
Себя Собою составляя,
Собою из Себя сияя,
Ты свет, откуда свет исте́к.
Создавый все единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек.
«Вне природы Бог есть тайна (ein Mysterium), понимай как Ничто, ибо вне природы есть Ничто, т. е. Око
Вечности, неисследимое Око, которое стоит или смотрится
в Ничто, ибо это
бездна (Ungrund), и то же самое Око есть воля, понимаемая как стремление (Sehnen) к откровению, чтобы найти Ничто» (De signatura rerum, Kap.
Один из современных сынов Достоевского, поместившийся под знаком «
вечности», пишет: «Над
бездной всеобщего и окончательного небытия хотят позитивисты устроить жизнь, облегчить существование, ослабить страдания этого малого, короткого, узкого, призрачного
в своей бессмысленности бытия. Веселые позитивисты, поющие хвалу жизни, должны понимать жизнь как «пир во время чумы»… Только опустошенные, плоские, лакейски-самодовольные души не чувствуют ужаса этой «чумы» и невозможности этого «пира».
В этой иллюзии держит человека Аполлон. Он — бог «обманчивого» реального мира. Околдованный чарами солнечного бога, человек видит
в жизни радость, гармонию, красоту, не чувствует окружающих
бездн и ужасов. Страдание индивидуума Аполлон побеждает светозарным прославлением
вечности явления. Скорбь вылыгается из черт природы. Охваченный аполлоновскою иллюзией, человек слеп к скорби и страданию вселенной.
Водопьянов ловко подбирал доводы к своим положениям; история гражданская и библейская давала ему
бездну примеров участия неизвестных нам сил
в делах смертных, причем он с удивительною памятливостью перечислял эти явления;
в философии разных эпох он черпал доказательства
вечности духа и неземного его происхождения;
в религиях находил сходство со спиритскими верованиями.
Но между жизнью во времени и жизнью
в вечности лежит
бездна, через которую переход возможен только лишь путем смерти, путем ужаса разрыва.
Тоска и ужас вызываются не только тем, что кончается и умирает дорогое нам, к чему мы привязаны, но
в большей степени и еще глубже тем, что разверзается
бездна между временем и
вечностью.