Но тут Анна Фридриховна
вытаскивает из угла музыкальный ящик «Монопан» и заставляет Чижевича вертеть ручку. После небольших упрашиваний околоточный танцует с ней польку — она скачет, как девочка, а на лбу у нее прыгают крутые кудряшки. Затем вертит ручку околоточный, а танцует поручик, прикрутив руку хозяйки к своему левому боку и высоко задрав голову. Танцует и Алечка с опущенными ресницами и своей странной, нежно-развратной улыбкой на губах.
Неточные совпадения
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я
вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставив в
угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
Сама бывшая хозяйка его, мать умершей невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили в другом доме, у Пяти
Углов, Раскольников во время пожара, ночью,
вытащил из одной квартиры, уже загоревшейся, двух маленьких детей и был при этом обожжен.
— Папиросу выклянчил? — спросил он и, ловко
вытащив папиросу из-за уха парня, сунул ее под свои рыжие усы в
угол рта; поддернул штаны, сшитые
из мешка, уперся ладонями в бедра и, стоя фертом, стал рассматривать Самгина, неестественно выкатив белесые, насмешливые глаза. Лицо у него было грубое, солдатское, ворот рубахи надорван, и, распахнувшись, она обнажала его грудь, такую же полосатую от пыли и пота, как лицо его.
Кириллов присел на корточки пред своим чемоданом в
углу, всё еще не разобранным, но
из которого вытаскивались вещи по мере надобности. Он
вытащил со дна ящик пальмового дерева, внутри отделанный красным бархатом, и
из него вынул пару щегольских, чрезвычайно дорогих пистолетов.
Размешав мед в налитых стаканах чихиря и роскошно раскинув три фунта пряников по столу, Белецкий
вытащил девок силой
из их
угла, усадил за стол и принялся оделять их пряниками.
Литвинов снова
вытащил свой чемодан
из угла, снова уложил, не торопясь и даже с какою-то тупою заботливостью, все свои вещи, позвонил кельнера, расплатился и отправил к Ирине записку на русском языке следующего содержания...
— Мерзавцы! — кричал Саша, ругая начальство. — Им дают миллионы, они бросают нам гроши, а сотни тысяч тратят на бабёнок да разных бар, которые будто бы работают в обществе. Революции делает не общество, не барство — это надо знать, идиоты, революция растёт внизу, в земле, в народе. Дайте мне пять миллионов — через один месяц я вам подниму революцию на улицы, я
вытащу её
из тёмных
углов на свет…
И наступила ночь. Панкрат выбежал
из кабинета почему-то на цыпочках, прибежал в свою каморку, разрыл тряпье в
углу,
вытащил из-под него початую бутылку русской горькой и разом выхлюпнул около чайного стакана. Закусил хлебом с солью, и глаза его несколько повеселели.
Растрепанный вид этих прелестниц, пьяный юноша, у которого красивая девушка
вытаскивает из кармана часы, вся эта обстановка с веселящимися стаканами, женщинами, ругающими и грозящими друг другу ножами, в
углу полулежащая женщина в обтрепанных юбках и с полурасстегнутым корсетом. Сверх шелковых чулок она надевает высокие сапоги, ее лицо было украшено двумя мушками, на лбу и верхней губе.