Неточные совпадения
Человек ткнул рукою налево, и Самгину показалось, что когда-то он уже видел этого
татарина, слышал
высокий голос его.
Навстречу попадались чумацкие возы с скрипучими осями, двигались
высокие еврейские балагулы, какие-то странники оглядывались на нас с любопытством и удивлением; проехал обоз крымских
татар, ежегодно привозивших в наш город виноград и арбузы.
Весь дом был тесно набит невиданными мною людьми: в передней половине жил военный из
татар, с маленькой круглой женою; она с утра до вечера кричала, смеялась, играла на богато украшенной гитаре и
высоким, звонким голосом пела чаще других задорную песню...
Он был
татарин; ужасно силен, сильнее всех в остроге; росту
выше среднего, сложения геркулесовского, с безобразной, непропорционально огромной головой; ходил сутуловато, смотрел исподлобья.
По двору тихо бродил Шакир, вполголоса рассказывая новому дворнику Фоке, где что лежит, что надо делать. Фока был мужик
высокий, сутулый, с каменным лицом, в густой раме бороды, выгоревшей досера. Он смотрел на всё равнодушно, неподвижным взглядом тёмных глаз и молча кивал в ответ
татарину лысоватой острой головой.
На чтениях было скучно, хотелось уйти в Татарскую слободу, где живут какой-то особенной, чистоплотной жизнью добродушные, ласковые люди; они говорят смешно искаженным русским языком; по вечерам с
высоких минаретов их зовут в мечети странные голоса муэдзинов, — мне думалось, что у
татар вся жизнь построена иначе, незнакомо мне, не похоже на то, что я знаю и что не радует меня.
Сажен сто впереди пехоты на большом белом коне, с конными
татарами, ехал известный в полку за отчаянного храбреца и такого человека, который хоть кому правду в глаза отрежет,
высокий и красивый офицер в азиятской одежде.
А Жилину пить хочется, в горле пересохло; думает — хоть бы пришли проведать. Слышит — отпирают сарай. Пришел красный
татарин, а с ним другой, поменьше ростом, черноватенький. Глаза черные, светлые, румяный, бородка маленькая, подстрижена; лицо веселое, все смеется. Одет черноватый еще лучше: бешмет шелковый синий, галунчиком обшит. Кинжал на поясе большой, серебряный; башмачки красные, сафьянные, тоже серебром обшиты. А на тонких башмачках другие толстые башмаки. Шапка
высокая, белого барашка.
Вот казанские
татары в шелковых халатах, с золотыми тюбетейками на бритых головах, важно похаживают с чернозубыми женами, прикрывшими белыми флеровыми чадрами густо набеленные лица; вот длинноносые армяне в
высоких бараньих шапках, с патронташами на чекменях и кинжалами на кожаных с серебряными насечками поясах; вот евреи в засаленных донельзя длиннополых сюртуках, с резко очертанными, своеобразными обличьями; молча, как будто лениво похаживают они, осторожно помахивая тоненькими тросточками; вот расхаживают задумчивые, сдержанные англичане, и возле них трещат и громко хохочут французы с наполеоновскими бородками; вот торжественно-тихо двигаются гладко выбритые, широколицые саратовские немцы; и неподвижно стоят, разинув рты на невиданные диковинки, деревенские молодицы в московских ситцевых сарафанах с разноцветными шерстяными платками на головах…
Это было несколько десятков юрт, скученных между собою в полном беспорядке и обнесенных
высоким валом. Таковы, впрочем, были в то время и другие татарские города, находившиеся за Каменным поясом. Сибирь была только несколько обширнее. Она считалась неприступной крепостью, так как кроме одной дороги, охраняемой
татарами, подойти к ней ни с какой стороны не было возможности.