Неточные совпадения
Тут являлось даже несколько более того, о чем он мечтал: явилась девушка гордая, характерная, добродетельная, воспитанием и развитием
выше его (он чувствовал это), и такое-то существо будет рабски благодарно ему всю жизнь за его
подвиг и благоговейно уничтожится перед ним, а он-то будет безгранично и всецело владычествовать!..
Симбирская гора, или, лучше сказать, подъем на Симбирскую гору,
высокую, крутую и косогористую, был тогда таким тяжелым делом, что даже в сухое время считали его более затруднительным, чем самую переправу через Волгу; во время же грязи для тяжелого экипажа это было препятствие, к преодолению которого требовались неимоверные усилия; это был
подвиг, даже небезопасный.
Кто не согласится, что под внешней обстановкой большей части свадеб прячется так много нечистого и грязного, что уж, конечно, всякое тайное свидание какого-нибудь молоденького мальчика с молоденькой девочкой гораздо
выше в нравственном отношении, чем все эти полуторговые сделки, а между тем все вообще «молодые» имеют какую-то праздничную и внушительную наружность, как будто они в самом деле совершили какой-нибудь великий, а для кого-то очень полезный
подвиг.
А то, что Власич фанатически верил в необыкновенную честность и непогрешимость своего мышления, казалось ему наивным и даже болезненным; и то, что Власич всю свою жизнь как-то ухитрялся перепутывать ничтожное с
высоким, что он глупо женился и считал это
подвигом, и потом сходился с женщинами и видел в этом торжество какой-то идеи, — это было просто непонятно.
— У вас горе, я понимаю, но ведь приглашаю я вас не зубы лечить, не в эксперты, а спасать жизнь человеческую! — продолжал он умолять, как нищий. — Эта жизнь
выше всякого личного горя! Ну, я прошу мужества,
подвига! Во имя человеколюбия!
Обнять гордой мыслью все мироздание, направить могучую руку на славные
подвиги, стать одному против целого мира, разрушить все препятствия и отыскать свое счастье в наслаждениях
высокой славы и верной любви — вот возвышенные стремления юношеского возраста.
То, что представлялось прежде хорошим и
высоким — любовь к отечеству, к своему народу, к своему государству, служение им в ущерб благу других людей, военные
подвиги, — всё это представляется христианину уже не
высоким и прекрасным, а, напротив, низким и дурным.
Возможно подниматься
выше трагедии, религиозно и благодатно ее преодолевая, — об этом говорит нам опыт святых, но это преодоление совершается лишь путем крестного
подвига, вольным изживанием трагедии в наиболее острой форме.
Разумеется, для человечества, насколько оно живет в плоскости ума, а следовательно, до известной степени обречено на науку и философию, должна иметь силу этика ума, существует обязанность логической честности, борьбы с умственной ленью, добросовестного преодоления преодолимых трудностей, но религиозно перед человеком ставится еще высшая задача — подняться над умом, стать
выше ума, и именно этот путь указуют люди христианского, религиозного
подвига [На основании сказанного определяется и наш ответ на вопрос о «преображении разума», поставленный кн.
Положение желавших «поддержать дух армии» было чрезвычайно затруднительное. Нельзя было и намека найти на что-нибудь, что зажигало бы душу желанием
подвига, желанием борьбы во имя чего-то
высокого и светлого.
Как же попал в ходатаи Иоанн-младой? Отвага и тут помогла Хабару. С первым просветом зари он явился к нему и рассказал все, как было на пиру деспота. Призваны для проверки его слов малютка дьяк, боярин, возражавший Андрею Фомичу, двое боярских детей и лекарь Антон. Все подтвердили истину. Мы видели, что прямодушный,
высокий характер наследника русского стола умел воспользоваться показаниями любимца своего и призванных свидетелей и твердо стать на защиту истины и благородного
подвига.
Но когда совершите вы этот рыцарский
подвиг, какое
высокое блаженство будет видеть подле себя жену-страдалицу, которая сказала вам прежде, что она вас ненавидит и презирает…
Вам известно, что друзья Артемия Петровича за смелую выходку против герцога курляндского посажены в крепость и ждут там своего смертного приговора. Не миновать этого ж и Артемию Петровичу, если какая-нибудь могучая рука, силою чудотворною, силою беспредельной дружбы или любви не оградит его заранее и сейчас от удара, на него уж нанесенного. Требуется
высокая энергия, самоотвержение, готовое на все жертвы. Угадываю, скажете вы: мне предстоит этот
подвиг, и никому другому.
— Горестно мне присовокупить теперь, что
подвиг наш еще не кончен, что над головою вашей собирается грозная туча. Настоящее посещение мое, кроме желания скинуть пред вами гнусную личину и открыть себя, каков я есть, имеет еще целию исполнение трудной миссии… О, чего б не дал я, чтобы жребий этого поручения пал не на меня! Оно
выше сил моих.
Так царь возгласил, и с
высокой скалы,
Висевшей над бездной морской,
В пучину бездонной, зияющей мглы
Он бросил свой кубок златой.
«Кто, смелый, на
подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится...
Княжна сравнивала эту любовь с своим чувством к Воротынскому и находила, что и она была бы способна на такой
подвиг; что даже возможность такого
подвига доставила бы ей то жгучее наслаждение, которое, пожалуй, неизмеримо
выше наслаждения чувствовать себя любимой взаимно.
Но помни, душа моя, что и без этих
подвигов женщина, свято исполнившая обязанности дочери, супруги, матери, исполнила свое
высокое призвание, угодила Богу и достойна общего уважения.
— И вы думали, мой друг, что присутствие даже несчастной, обиженной жены обязательно у изголовья умирающего мужа, даже виновного перед ней? Это великая мысль. Это
подвиг, на который не все способны. Благодарю вас за такое
высокое обо мне мнение.
То, что мне представлялось хорошим и
высоким, — любовь к отечеству, к своему народу, к своему государству, служение им в ущерб блага других людей, военные
подвиги людей — всё это мне показалось отвратительным и жалким.
Раз, поздним вечером, ранней весною, звякнуло железное кольцо калитки у дома Евпраксии Михайловны. Тихим, слабым, чуть слышным голосом кто-то сотворил Иисусову молитву. Привратник отдал обычный «аминь» и отпер калитку. Вошел древний старец
высокого роста. Преклонные лета, долгие
подвиги сгорбили стан его; пожелтевшие волоса неровными всклоченными прядями висели из-под шапочки. На старце дырявая лопатинка, на ногах протоптанные корцовые лапти; за плечами невеликий пещур.