Худенькая Зизи и неповоротливый Паф были гораздо доверчивее: они также
высказывали беспокойство, но оно было совсем другого рода. Перебегая от одних часов к другим и часто влезая на стулья, чтобы лучше видеть, они поминутно приставали к тете и мисс Бликс, упрашивая их показать им, сколько времени на их собственных часах. Каждый входивший встречаем был тем же вопросом...
Неточные совпадения
— Да что же, что именно ты
высказал? — с
беспокойством спросила Наташа.
Тюменев был человек, по наружности, по крайней мере, чрезвычайно сухой и черствый — «прямолинейный», как называл его обыкновенно Бегушев, — и единственным нежным чувством сего государственного сановника до последнего времени можно было считать его дружбу к Бегушеву, который мог ему говорить всякие оскорбления и причинять
беспокойства; видаться и беседовать с Бегушевым было наслаждением для Тюменева, и он, несмотря на свое большое самолюбие, прямо
высказывал, что считает его решительно умнее себя.
Тетя Соня напрасно употребляла все усилия, чтобы дать мыслям детей другое направление и внести сколько-нибудь спокойствия. Зизи и Паф хотя и волновались, но еще верили; что ж касается Верочки, — известие о том, что метель все еще продолжается, заметно усиливало ее
беспокойство. По голосу тетки, по выражению ее лица она ясно видела, что было что-то такое, чего тетя не хотела
высказывать.
Кунин стал вслух придумывать. Он
высказывал свои соображения и следил за лицом отца Якова, ища на нем одобрения или согласия. Но лицо это было бесстрастно, неподвижно и ничего не выражало, кроме застенчивой робости и
беспокойства. Глядя на него, можно было подумать, что Кунин говорил о таких мудреных вещах, которых отец Яков не понимал, слушал только из деликатности и притом боялся, чтобы его не уличили в непонимании.
— «Позвольте… позвольте…» говорят они, прерывая вас неожиданно, — и вдруг умолкают,
высказывая унылое
беспокойство; после того, спешат они домой, роются в книгах, отыскивают забытое место, и на другой день, в ту минуту, как вы меньше всего ждете, выстреливают в вас ученой тирадой.
Это свое недоумение, свое
беспокойство она
высказала Николаю Леопольдовичу, с серьезным видом выслушавшему свою сообщницу.