Неточные совпадения
Тут, как бы вам это
выразить, своего рода теория, то же самое дело, по которому я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если
главная цель хороша.
Самое
главное в себе я никогда не мог
выразить.
Камердинер, хотя и не мог бы так
выразить все это, как князь, но конечно, хотя не всё, но
главное понял, что видно было даже по умилившемуся лицу его.
В метафизических рассуждениях, которые бывали одним из
главных предметов наших разговоров, я любил ту минуту, когда мысли быстрее и быстрее следуют одна за другой и, становясь все более и более отвлеченными, доходят, наконец, до такой степени туманности, что не видишь возможности
выразить их и, полагая сказать то, что думаешь, говоришь совсем другое.
Я стал прислушиваться, потому что здесь именно выступал на сцену
главный предмет моих поисков. Я боялся даже взглянуть на Кузьмовну, потому что взгляд мой мог
выразить невольно любопытство и вместе с тем заставить ее сделаться осторожнее.
Письмо это не очень понравилось самому Литвинову; оно не совсем верно и точно
выражало то, что он хотел сказать; неловкие выражения, то высокопарные, то книжные, попадались в нем, и, уж конечно, оно не было лучше многих других, им изорванных писем; но оно пришлось последним,
главное все-таки было высказано — и, усталый, измученный, Литвинов не чувствовал себя способным извлечь что-нибудь другое из своей головы.
Разобрать это отношение внешней формы к внутренней силе уже нетрудно; самое
главное для критики — определить, стоит ли автор в уровень с теми естественными стремлениями, которые уже пробудились в народе или должны скоро пробудиться по требованию современного порядка дел; затем — в какой мере умел он их понять и
выразить, и взял ли он существо дела, корень его, или только внешность, обнял ли общность предмета или только некоторые его стороны.
Но
главная роль в данном случае предоставлена была, впрочем, старому, седому швейцару; он должен был брать детей на руки и передавать их сидевшим в карете трем дамам; и надо сказать, он исполнил такую обязанность не только с замечательной осторожностью, но даже
выразил при этом трогательное чувство умиленного благоговения.
Неподвижно, с отверстым ртом стоял Чартков перед картиною, и, наконец, когда мало-помалу посетители и знатоки зашумели и начали рассуждать о достоинстве произведения и когда, наконец, обратились к нему с просьбою объявить свои мысли, он пришел в себя; хотел принять равнодушный, обыкновенный вид, хотел сказать обыкновенное, пошлое суждение зачерствелых художников, вроде следующего: «Да, конечно, правда, нельзя отнять таланта от художника; есть кое-что; видно, что хотел он
выразить что-то; однако же, что касается до
главного…» И вслед за этим прибавить, разумеется, такие похвалы, от которых бы не поздоровилось никакому художнику.
Все это было ново, интересно и вызывало сравнения.
Главная роскошь «Фитиля» заключалась в кают-компании, где стояли краденые бронзовые подсвечники и несколько китайских шкатулок, куда время от времени бросали огрызки сигар. Аян нетерпеливо вздохнул, глаза его, прикованные к портьере,
выражали мучительное нетерпение. Мысль, что его не примут, показалась чудовищной. Тишина раздражала.
Главной помощью в борьбе этой служит человеку то, что он может соединяться с разумной деятельностью всех живших до него мудрецов и святых людей мира. Такое общение с мыслью прежде живших святых и мудрых людей есть молитва, то есть повторение тех слов, которыми люди эти
выражали свое отношение к своей душе, к другим людям и к миру и началу его.
«
Главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла прийти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя все-таки
выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли все то, что я думаю, и все то, во что я верю?»
Если же вы встречаете женщину неглупую и серьезную, лицо которой
выражает усталую покорность и доброжелательство, которая искренно радуется вашему присутствию, а
главное — уважает вас, то можете поворачивать назад оглобли.
Выражают твёрдую надежду, что порт-артурская эскадра, овладев внешним рейдом и частью моря, будет иметь возможность соединиться с владивостокской эскадрой, и тогда они обе сравнительно с остатками японской представят грозную силу, к которой и перейдёт обладание морем — одно из
главных условий морских побед.
Ее чуждому всякой глубины мысли уму, конечно, могло показаться более чем странным, что роман Александра Васильевича начался чуть ли не с умирающей девушкой. Здоровье было
главным условием любви в том смысле, в каком понимала ее Марья Петровна, в каком понимает ее, с одной стороны, впрочем, и русский народ,
выражая в одной из своих пословиц мысли, что «муж любит жену здоровую».
Великий князь Николай Павлович одобрил это решение своего брата Михаила и даже отправил к нему генерала Толля, начальника
главного штаба первой армии,
главная квартира которой находилась в Могилеве на Днестре, прибывшего в столицу с тайным поручением к новому императору от главнокомандующего этой армией, графа Сакена,
выразив ему желание, чтобы он оставался в Неннале с великим князем, под предлогом, что они ожидают императора.
Степан Сидорович однако же скоро изгладил это неприятное впечатление, рассказав кучу питерских новостей, а
главное,
выразив желание купить излишек хлеба, домашней живности, полотен и других сельских продуктов и выложив перед Дарьей Васильевной пачку ассигнаций в форме крупного задатка.
Вообще
главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё-таки
выразить всего того, чтó думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, чтó я думаю и всё то, во чтó я верю? И этот-то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12-м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал
главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы
выражая этою улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.