Неточные совпадения
Когда я
вышел сегодня
из юрты садиться на лошадь, все было покрыто выпавшим ночью снегом.
Иман еще не замерз и только по краям имел забереги. На другом берегу, как раз против того места, где мы стояли, копошились какие-то маленькие люди. Это оказались удэгейские дети. Немного дальше, в тальниках, виднелась
юрта и около нее амбар на сваях. Дерсу крикнул ребятишкам, чтобы они подали лодку. Мальчики испуганно посмотрели в нашу сторону и убежали. Вслед за тем
из юрты вышел мужчина с ружьем в руках. Он перекинулся с Дерсу несколькими словами и затем переехал в лодке на нашу сторону.
Когда мы подошли поближе, 2 собаки подняли лай.
Из юрты вышло какое-то человекоподобное существо, которое я сперва принял было за мальчишку, но серьга в носу изобличала в нем женщину. Она была очень маленького роста, как двенадцатилетняя девочка, и одета в кожаную рубашку длиной до колен, штаны, сшитые
из выделанной изюбриной кожи, наколенники, разукрашенные цветными вышивками, такие же расшитые унты и красивые цветистые нарукавники. На голове у нее было белое покрывало.
В это время
из юрты вышла другая старушка еще меньше ростом, еще более сморщенная, с еще более длинной трубкой.
Огонь в камельке погас. В
юрте стало тепло, как в нагретой печи. Льдины на окнах начали таять, и
из этого можно было заключить, что на дворе мороз стал меньше, так как в сильные морозы льдина не тает и с внутренней стороны, как бы ни было тепло в
юрте. Ввиду этого мы перестали подбавлять в камелек дрова, и я
вышел наружу, чтобы закрыть трубу.
Он
вышел и через минуту внес в
юрту две переметные сумы. Развязав ремни, он стал вынимать оттуда привезенные с собою припасы: круги мерзлого масла, мороженого молока, несколько десятков яиц и т. д. Кое-что
из привезенного он разложил у меня на полках, остальное вынес на мороз, в сени, чтобы не растаяло. Затем он снял шаль, шубу и кафтан и, оставшись в красной кумачной рубахе и шароварах
из «бильбирета» (род плиса), уселся против огня на стуле.
Вечер был морозный, но безветренный и тихий, и мы думали еще пройтись по улице или даже уйти на время к Козловскому, как вдруг дверь нашей
юрты открылась и
из нее
вышел Тимоха.
Абрашка в это время колол дрова. Заинтересованный шумом, он равнодушно
вышел за ворота, пригляделся и вдруг со всех ног кинулся в дом. Через минуту дверь отворилась. Мне показалось, что оттуда мелькнуло дуло ружья, но тотчас же дверь захлопнулась опять. Не прошло и минуты, как
из юрты появилась красивая жена Абрама, а за ней — сам Абрам покорно шел с пустыми руками…
Почти половину населения слободки составляли татары, которые смотрели на этот сезон с своей особой точки зрения. Мерзлая земля не принимает следов, а сыпучий снег, переносимый ветром с места на место, — тем более… Поэтому то и дело,
выходя ночью
из своей
юрты, я слышал на татарских дворах подозрительное движение и тихие сборы… Фыркали лошади, скрипели полозья, мелькали в темноте верховые… А наутро становилось известно о взломанном амбаре «в якутах» или ограблении какого-нибудь якутского богача.
Он условился со своими сородичами, что приведет лося живым в селение, но с условием, чтобы они увели подальше собак и не
выходили бы
из юрт, пока он их сам не позовет.
Я оделся и
вышел наружу. Туманная, темная ночь повисла над землею.
Из отверстия в крыше
юрты вместе с дымом, освещенным огнем, вылетали искры. На реке были слышны русская речь и брань. Ветер с моря донес протяжные низкие звуки — это гудел какой-то пароход.
Из ближайшей
юрты вышел мужчина.
Я окликнул его. Человек остановился, посмотрел в нашу сторону, затем бросил рыбу и побежал в
юрту. Через минуту
из нее
вышли два туземца и подали нам лодку.
Оказалось, что удэхейцы разошлись. Услышав звуки топоров и увидев зарево огня на берегу моря, местные удэхейцы пошли на разведку. Подойдя почти вплотную к нам, они стали наблюдать. Убедившись, что они имеют дело с людьми, которые их не обидят, удэхейцы
вышли из засады. Вскоре явились и наши провожатые. Они нашли
юрту и в ней женщину. Узнав, что мужчины отправились на разведку, они позвали ее с собой и пошли прямо на бивак.
По словам наших проводников, река часто
выходит из берегов и затопляет лес. Тогда удэхейцы бросают свои
юрты и стараются спуститься к Амуру. Случается, что в течение целого дня они не могут найти сухого места, чтобы развести огонь. Спать и варить пищу приходится в лодках.
К восьми часам утра мы перебрались через последний мыс и подошли к реке Нельме. На другой ее стороне стояла
юрта.
Из отверстия в ее крыше
выходил дым; рядом с
юртой на песке лежали опрокинутые вверх дном лодки, а на самом берегу моря догорал костер, очевидно он был разложен специально для нас. Его-то мы и видели ночью.
Из юрты вышел человек и направился к реке. В левой руке он держал за жабры большую рыбину, а в правой — нож.
Читателю остается проследить, только левый край долины Хора от того места, где Хор
вышел из гор на равнину. Сначала Хор разбивается на две протоки, причем левая называется Чжигдыма, ниже — еще две протоки Большая и Малая Були и
юрта Могочжи близ устья реки Мутен. Здесь последний раз к Хору подходят одинокие сопки Нита, Фунеа ниже переволока, представляющие собой остатки более высоких гор, частью размытых, частью потопленных в толщах потретичных образований.