Неточные совпадения
У них не человечество, развившись историческим, живым путем до конца, само собою обратится, наконец, в нормальное общество, а, напротив, социальная
система,
выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит все человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным, раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути!
За несколько времени перед тем, как
вышел он
из университета и отправился в свое поместье, потом в странствование по России, он уже принял оригинальные принципы и в материальной, и в нравственной, и в умственной жизни, а когда он возвратился, они уже развились в законченную
систему, которой он придерживался неуклонно.
При
системе общих камер соблюдение чистоты в тюрьме невозможно, и гигиена никогда не
выйдет здесь
из той тесной рамки, какую ограничили для нее сахалинский климат и рабочая обстановка каторжного, и какими бы благими намерениями ни была проникнута администрация, она будет бессильна и никогда не избавится от нареканий.
В какой мере наша критическая
система полезнее западной — этого я разбирать не буду, но могу сказать одно: ничего
из нашего сквернословия никогда не
выходило.
Три-четыре раза в день нужно было
выходить из карцера: на топографические работы, на ротные учения, на стрельбу, на чистку оружия, на разборку и сборку всех многочисленных частей скорострельной пехотной винтовки
системы Бердана, со скользящим затвором номер второй, на долбление военных уставов — и потом возвращаться обратно под замок.
Но как везде бывают и всегда могут быть неподходящие к общему правилу исключения, так было и здесь. Рядом с теми, которые приспособлялись активно практиковать «
систему самовознаграждения», или хотя пассивно «не мешать товарищам», были беспокойные отщепенцы, «надышавшиеся брянчаниновским духом». Их звали «сектою» и недаром на них косились, как бы предчувствуя, что
из них, наконец,
выйдет когда-нибудь «предерзкая собака на сене». Таковою и
вышел Николай Фермор.
Бахтиаров по слуху узнал философские
системы, понял дух римской истории, выучил несколько монологов Фауста; но, наконец, ему страшно надоели и туманная Германия, и бурша, и кнастер, и медхен […и бурша, и кнастер, и медхен — и студенчество, и табак, и девушки (немец.).]; он решился ехать в Россию и тотчас же поступить в кавалерийский полк, — и не более как через год
из него
вышел красивый, ловкий и довольно исполнительный офицер.
С одной стороны, моя душевная ясность, редкая законченность миросозерцания и благородство чувств, поражающие всех моих собеседников, с другой — некоторые весьма, впрочем, скромные услуги, оказанные мною г. начальнику, создали для меня ряд привилегий, которыми я пользуюсь, конечно, вполне умеренно, не желая
выходить из общего плана и
системы нашей тюрьмы.