Неточные совпадения
По зимам семейство наше начало ездить в Москву за год до моего поступления в
заведение.
Вышла из института старшая сестра, Надежда, и надо было приискивать ей жениха. Странные приемы, которые употреблялись с этой целью, наше житье в Москве и тамошние родные (со стороны матушки) — все это составит содержание последующих глав.
А он что? Как
вышел из «
заведения» коллежским секретарем (лет двенадцать за границей потом прожил, все хозяйству учился), так и теперь коллежский секретарь. Даже земские собрания ни разу не посетил, в мировые не баллотировался. Связи все растерял, с бывшими товарищами переписки прекратил, с деревенскими соседями не познакомился. Только и побывал, однажды в три года, у"интеллигентного работника", полюбопытствовал, как у него хозяйство идет.
—
Из Московского университета изволили
выйти? Знаю, сударь, знаю:
заведение ученое; там многие ученые мужи получили свое воспитание. О господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй! — проговорил почтмейстер, подняв глаза кверху.
Ходили туда наши, ходили разного рода военные подсудимые, содержавшиеся на разных абвахтах, решеные, нерешеные и пересылочные; ходили и
из исправительной роты — странного
заведения, в которое отсылались провинившиеся и малонадежные солдатики
из батальонов для поправления своего поведения и откуда года через два и больше они обыкновенно
выходили такими мерзавцами, каких на редкость и встретить.
Ольга Васильевна Коковкина, у которой жил гимназист Саша Пыльников, была вдова казначея. Муж оставил ей пенсию и небольшой дом, в котором ей было так просторно, что она могла отделить еще и две-три комнаты для жильцов. Но она предпочла гимназистов. Повелось так, что к ней всегда помещали самых скромных мальчиков, которые учились исправно и кончали гимназию. На других же ученических квартирах значительная часть была таких, которые кочуют
из одного учебного
заведения в другое, да так и
выходят недоучками.
Про свое собственное училище барон сказал, что оно пока еще зерно,
из которого, может быть,
выйдет что-нибудь достойное внимания общества; себя при этом он назвал сеятелем, вышедшим в поле с добрыми пожеланиями, которые он надеется привести к вожделенному исполнению с помощию своих добрых и уважаемых сослуживцев, между которыми барон как-то с особенною резкостью в похвалах указал на избранную им начальницу
заведения, г-жу Петицкую, добродетели которой, по его словам, как светоч, будут гореть перед глазами ее юных воспитанниц.
— Нет, мой друг, это молодой человек — совсем-совсем одних мыслей с тобою. Он консерватор, il est connu comme tel известен как таковой, хотя всего только два года тому назад
вышел из своего
заведения. Вы понравитесь друг другу.
Анна Павловна вместе с Верой
вышла из Смольного монастыря [Смольный монастырь — привилегированное женское учебное
заведение в Петербурге — институт «благородных девиц».] и теперь только что воротилась
из деревни, где почти целый год прожила с отцом своим.
Влияние их на товарищей было большое; учились они оба прекрасно, и начальство
заведения надеялось, что
из них
выйдут превосходные инженеры. В том же был уверен и великий князь, который «очень желал видеть в инженерном ведомстве честных людей».
Выйдя из церкви, Охоботов распорядился, чтобы все шли в известный уж нам «Бычок». Иосаф тоже последовал туда. В
заведении этом была даже отведена особая для студентов комната, в которую немногие уже
из посторонней публики рисковали входить.
Окончив блестящим образом курс учения в казенном
заведении, он вступил в морскую службу и скоро обратил на себя внимание начальства, но внезапно
вышел в отставку, женился, поселился в деревне и понемногу так обленился и опустился, что, наконец, не только никуда не выезжал — не
выходил даже
из комнаты.
Выбравши все
из сундука, Патап Максимыч стал считать, а Чубалов на счетах класть. В сериях, в наличных деньгах и векселях до восьмисот тысяч рублей нашлось, да домов, лесных дач, барж и промысловых
заведений тысяч на четыреста
выходило, так что всего за миллион перевалило.
Из этих учебных
заведений молодые люди очень часто
выходят с дурными направлениями — без религии, без нравственности, без патриотизма.
Антон Михайлович наскоро выпил у стойки рюмку водки и
вышел почти вслед за заинтересовавшим его оборванцем. Последний стоял прислонившись к косяку двери
заведения, изображая таким образом сцену
из потерянного рая, и продолжал бормотать ругательства по адресу изгнавшего его буфетчика. Милашевич отошел от него несколько шагов и стал наблюдать за ним. Оборванец отделился, наконец, от косяка и пошатываясь отправился по направлению к Садовой. Антон Михайлович последовал за ним.