Неточные совпадения
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя
вывезла меня скоро-наскоро из моей деревни
в свою, а коли так же проворно
вывезет меня из своей деревни
в мою, то могу пред целым
светом по чистой совести сказать: ездил я ни по что, привез ничего.
Еще падет обвинение на автора со стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится какая-нибудь книга,
в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась
в паутину муха, и подымут вдруг крики: «Да хорошо ли
выводить это на
свет, провозглашать об этом?
Она заглядывала ему
в глаза, но ничего не видела; и когда,
в третий раз, они дошли до конца аллеи, она не дала ему обернуться и,
в свою очередь,
вывела его на лунный
свет и вопросительно посмотрела ему
в глаза.
Он был
в недоумении. Эта живость речи, быстрые движения, насмешливое кокетство — все казалось ему неестественно
в ней. Сквозь живой тон и резвость он слышал будто усталость, видел напряжение скрыть истощение сил. Ему хотелось взглянуть ей
в лицо, и когда они подошли к концу аллеи, он
вывел было ее на лунный
свет.
В буфете и внизу заседали отцы семейств, коммерсанты, денежные тузы; вверху сновала из комнаты
в комнату действующая армия невест, находившаяся под прикрытием маменек, тетушек и просто дам, которые «
вывозили» девушек
в свет.
Привалов покорно последовал за хозяином, который своими бойкими маленькими ножками
вывел его сначала на площадку лестницы, а отсюда провел
в парадный громадный зал, устроенный
в два
света.
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало на
свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам
в дом и
в котором я открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно
вывести только такое заключение, что дело совсем не
в том, кто явится к нам
в дом, а
в том, что я невеста и
в качестве таковой должна кончить замужеством.
До нее как будто спал я, спрятанный
в темноте, но явилась она, разбудила,
вывела на
свет, связала всё вокруг меня
в непрерывную нить, сплела всё
в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, — это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни.
Мне казалось, что я целый вечер видел перед собой человека, который зашел
в бесконечный, темный и извилистый коридор и ждет чуда, которое
вывело бы его оттуда. С одной стороны, его терзает мысль:"А что, если мне всю жизнь суждено бродить по этому коридору?"С другой — стремление увидеть
свет само по себе так настоятельно, что оно, даже
в виду полнейшей безнадежности, нет-нет да и подскажет:"А вот, погоди, упадут стены по обе стороны коридора, или снесет манием волшебства потолок, и тогда…"
Раиса Павловна со своей стороны осыпала всевозможными милостями своего любимца, который сделался ее всегдашним советником и самым верным рабом. Она всегда гордилась им как своим произведением; ее самолюбию льстила мысль, что именно она создала этот самородок и
вывела его на
свет из тьмы неизвестности.
В этом случае Раиса Павловна обольщала себя аналогией с другими великими людьми, прославившимися уменьем угадывать талантливых исполнителей своих планов.
Да и как не забыть: ведь
в свете об этом уж потом ничего никогда не говорят, а заговори-ка кто, так, я думаю, просто
выведут!
— Оно, что и вы, вероятно, знаете, стремится
вывести темный огонь жизни из
света внешнего мира
в свет мира божественного.
— Да, сударь, чуть было не прыгнул
в Елисейские. Вы знаете моего персидского жеребца, Султана? Я стал показывать конюху, как его
выводить, — черт знает, что с ним сделалось! Заиграл, да как хлысть меня под самое дыханье! Поверите ль,
света божьего невзвидел! Как меня подняли, как раздели, как Сенька-коновал пустил мне кровь, ничего не помню! Насилу на другой день очнулся.
Она гордилась своей находкой и уже заранее думала о том, как она
выведет Рудина
в свет.
К тому же придется теперь посетить столицу,
вывозить Зину
в свет.
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит,
Каждый день идет там диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется
в скором беге —
И останутся на бреге
Тридцать три богатыря,
В чешуе златой горя,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор;
Старый дядька Черномор
С ними из моря выходит
И попарно их
выводит,
Чтобы остров тот хранить
И дозором обходить —
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
Надо вам заметить, что
в детстве и
в юности я не был знаком с Котловичами, так как мой отец был профессором
в N. и мы долго жили
в провинции, а когда я познакомился с ними, то этой девушке было уже двадцать два года, и она давно успела и институт кончить, и пожить года два-три
в Москве, с богатой теткой, которая
вывозила ее
в свет.
Вставая из-за своего рабочего стола и подходя к окну, чтобы покурить папироску, я всегда видел двух этих дам, всегда с работою
в руках, и около них двух изящно одетых мальчиков, которых звали «Фридэ» и «Воля». Мальчики играли и пели «Anku dranku dri-li-dru, seter faber fiber-fu». Мне это нравилось. Вскоре появился и третий, только недавно еще увидавший
свет малютка. Его
вывозили в хорошую пору дня
в крытой колясочке.
Каким образом ваятель
в куске каррарского мрамора видит сокрытого Юпитера, и
выводит его на
свет, резцом и молотом раздробляя его оболочку?
…А вьюга за огромными окнами недвижно бушует. А время летит. А мне, кажется, пора домой, потому что больна моя милейшая хозяйка, редакторша “Северных Записок”, которая и
выводит меня
в свет: сначала на
свет страниц журналов (первого,
в котором я печатаюсь), а сейчас — на
свет этих люстр и лиц.
Диву дался Патап Максимыч. Сколько лет на
свете живет, книги тоже читает, с хорошими людьми водится, а досель не слыхал, не ведал про такую штуку… Думалось ему, что паломник из-за моря
вывез свою матку, а тут закоптелый лесник, последний, может быть, человек, у себя
в зимнице такую же вещь держит.
— А чего ради
в ихнее дело обещал я идти? — вдруг вскрикнул Патап Максимыч. — Как мне сразу не увидеть было ихнего мошенства?.. Затем я на Ветлугу ездил, затем и маету принимал… чтоб разведать про них, чтоб на чистую воду плутов
вывести… А к тебе
в город зачем бы приезжать?.. По золоту ты человек знающий, с кем же, как не с тобой, размотать ихнюю плутню… Думаешь, верил им?.. Держи карман!.. Нет, друг, еще тот человек на
свет не рожден, что проведет Патапа Чапурина.
Она, из тьмы винных подвалов и из-под спуда собственной его совести,
выводила на
свет Божий множество таких делишек, которые либерал и патриот считал безвозвратно канувшими
в пучину забвения.
— А-а! — сказал он, улыбаясь, — вот к этой я неравнодушен. Это личность с характером, ее зовут как-то вроде Елизавет Воробей; она
вывозит знаменитость
в свет, и бьет, и царапает ту самую публику, которая сделала им всю ихнюю славу. По-моему, она да Мещерский только двое и постигли, что нужно людям, которые не знают, чего хотят. Пойду смотреть, как она этих олухов лущит!
В Москве
в описываемое нами время, до посетившего первопрестольную столицу несчастья, жилось весело и привольно. Здесь жило множество богатых и знатных бар, по зимам съезжались ближайшие и даже отдаленные помещики тратить получаемые оброки и
вывозить дочерей
в свет с целью пристроить их за «хорошего человека».
Но скоро
выводили его из этого очарования холодная тяжесть и звук цепей, окно с железными ершами,
в которое
свет едва проникал сквозь пузырную оболочку, духота и нечистота его клети.
«Ведь нельзя же обеим оставаться
в безбрачном состоянии», думала Настасья Александровна и старалась, не расстраивая этой привязанности, смягчать ее временной разлукой: то оставляла одну или другую погостить на несколько дней
в Приречье и у добрых соседей, где были девицы сходных с ними лет, то стала
вывозить в губернский приреченский
свет, собирала у себя кружок разного пола и возраста, где было полное раздолье всяким играм и увеселениям.
Не я ли проложила вам дорогу к службе,
вывела вас на степень, которую занимаете ныне
в свете?
Занятая делом определения сына и другими домашними и хозяйственными заботами, Ольга Николаевна поручила
вывозить в московский «
свет» свою дочь, Марью Валерьяновну — восемнадцатилетнюю красавицу-блондинку, с нежными цветом и чертами лица и с добрыми, доверчивыми голубыми глазами — жившей
в доме Хвостовой своей троюродной сестре, Агнии Павловне Хрущевой.
— Сюда! — повторила Луиза ангельским голосом своим, воротилась назад и, схватив его за рукав мундира, спешила
вывести на
свет. Густав казался смущенным, нездоровым; но один взор нежного участия, на него брошенный, оживил его на то короткое время, которое он оставался,
в Гельмете.
В отдельности же из них надобно назвать только самого важного — это был Опанас Опанасович, который
вывел свою фамилию
в свет тем, что покинул домоседство и служил где-то по комиссариату первой или второй армии.