Неточные совпадения
И уж не
выбраться ему, кажется,
из глуши и дичи на прямую тропинку. Лес кругом его и в
душе все чаще и темнее; тропинка зарастает более и более; светлое сознание просыпается все реже и только на мгновение будит спящие силы. Ум и воля давно парализованы, и, кажется, безвозвратно.
Он воротился смущенный, задумчивый; тяжелая загадка ложилась ему на
душу, еще тяжелее, чем прежде. Мерещился и князь… Он до того забылся, что едва разглядел, как целая рогожинская толпа валила мимо его и даже затолкала его в дверях, наскоро
выбираясь из квартиры вслед за Рогожиным. Все громко, в голос, толковали о чем-то. Сам Рогожин шел с Птицыным и настойчиво твердил о чем-то важном и, по-видимому, неотлагательном.
Несмотря на увлечение разнородными суетливыми занятиями, чувство самосохранения и желания
выбраться как можно скорее
из этого страшного места смерти присутствовало в
душе каждого.
Арефа был совершенно счастлив, что
выбрался жив
из Баламутского завода. Конечно, все это случилось по милости преподобного Прокопия: он вызволил грешную дьячковую
душу прямо
из утробы земной. Едет Арефа и радуется, и даже смешно ему, что такой переполох в Баламутском заводе и что Гарусов бежал. В Служней слободе в прежнее время, когда набегала орда, часто такие переполохи бывали и большею частью напрасно. Так, бегают, суетятся, галдят, друг дружку пугают, а беду дымом разносит.
— Да, да, да! — прокричал он вслух, каждый раз злобно надавливая кулаком на край стола. — Нужно же, наконец,
выбраться из путаницы. Узел завязан так, что не развяжешь: нужно разрубить его. Зачем только было тянуть, надрывать себе
душу, и без того изорванную в отрепье? Зачем было, раз решившись, сидеть истуканом с восьми часов вечера до сих пор?
А завтра с Богом, в слободу, к Федосею Афанасьевичу… авось как-нибудь стороной
из города
выберетесь… сбереги ее и сохрани мне ее
душу ангельскую, — низко, почти в ноги поклонился старухе Семен Иванович.
Он слышал, как молилась спутница его, посланная в эти роковые минуты самим Провидением для его спасения, успел только мельком увидать ее лицо, испуганное, но прекрасное, черные и выразительные глаза, обращенные к небу; потом, когда он
выбрался из опасности, видел, какое радостное было ее лицо, как она крестилась, — и глубоко сохранил в
душе своей эти мимолетные видения.
Я улыбался. Глаза г. К. стали круглые, как будто его
душила петля; и вдруг, с тем неуважением к старости, которое отличало его, он резким толчком свалил меня на кровать и сам отскочил в угол. Когда же я с медленностью, естественной для моего возраста, стал
выбираться из неудобного положения, в какое поставила меня несдержанность этого юнца, он громко закричал на меня...