Неточные совпадения
В таком положении были дела, когда мужественных страдальцев повели к раскату.
На улице их
встретила предводимая Клемантинкою толпа, посреди которой недреманным оком [«Недреманное око», или «недремлющее око» — в дан — ном случае подразумевается жандармское отделение.] бодрствовал неустрашимый штаб-офицер. Пленников немедленно освободили.
В день свадьбы Левин, по обычаю (
на исполнении всех обычаев строго настаивали княгиня и Дарья Александровна), не видал своей невесты и обедал у себя в гостинице со случайно собравшимися к нему тремя холостяками: Сергей Иванович, Катавасов, товарищ по университету, теперь профессор естественных наук, которого,
встретив на улице, Левин затащил к себе, и Чириков, шафер, московский мировой судья, товарищ Левина по медвежьей охоте.
Эти два обстоятельства были: первое то, что вчера он,
встретив на улице Алексея Александровича, заметил, что он сух и строг с ним, и, сведя это выражение лица Алексея Александровича и то, что он не приехал к ним и не дал энать о себе, с теми толками, которые он слышал об Анне и Вронском, Степан Аркадьич догадывался, что что-то не ладно между мужем и женою.
Впрочем,
на этот раз страх
встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил по выходе
на улицу.
Она вошла, едва переводя дух от скорого бега, сняла с себя платок, отыскала глазами мать, подошла к ней и сказала: «Идет!
на улице встретила!» Мать пригнула ее
на колени и поставила подле себя.
Он повстречался с нею при входе
на мост, но прошел мимо, не рассмотрев ее. Дунечка еще никогда не
встречала его таким
на улице и была поражена до испуга. Она остановилась и не знала: окликнуть его или нет? Вдруг она заметила поспешно подходящего со стороны Сенной Свидригайлова.
Поутру пришли меня звать от имени Пугачева. Я пошел к нему. У ворот его стояла кибитка, запряженная тройкою татарских лошадей. Народ толпился
на улице. В сенях
встретил я Пугачева: он был одет по-дорожному, в шубе и в киргизской шапке. Вчерашние собеседники окружали его, приняв
на себя вид подобострастия, который сильно противуречил всему, чему я был свидетелем накануне. Пугачев весело со мною поздоровался и велел мне садиться с ним в кибитку.
На улице я
встретил множество народу; но никто в темноте нас не заметил и не узнал во мне оренбургского офицера.
Он даже следил, правда, с небрежною величавостию, за развитием современной литературы: так взрослый человек,
встретив на улице процессию мальчишек, иногда присоединяется к ней.
Небольшой дворянский домик
на московский манер, в котором проживала Авдотья Никитишна (или Евдоксия) Кукшина, находился в одной из нововыгоревших
улиц города ***; известно, что наши губернские города горят через каждые пять лет. У дверей, над криво прибитою визитною карточкой, виднелась ручка колокольчика, и в передней
встретила пришедших какая-то не то служанка, не то компаньонка в чепце — явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки. Ситников спросил, дома ли Авдотья Никитишна?
Недавно Лаврушку
на улице встретил, одет жуликовато, в галстуке; сказал, что учится где-то.
Вечерами он уходил с толстой палкой в руке, надвинув котелок
на глаза, и,
встречая его в коридоре или
на улице, Самгин думал, что такими должны быть агенты тайной полиции и шулера.
— Вижу, что ты к беседе по душам не расположен, — проговорил он, усмехаясь. — А у меня времени нет растрясти тебя. Разумеется, я — понимаю: конспирация! Третьего дня Инокова
встретил на улице, окликнул даже его, но он меня не узнал будто бы. Н-да. Между нами — полковника-то Васильева он ухлопал, — факт! Ну, что ж, — прощай, Клим Иванович! Успеха! Успехов желаю.
На улице Самгин
встретил Редозубова.
— Пойдемте чай пить, — предложила жена. Самгин отказался, не желая
встречи с Кутузовым, вышел
на улицу, в сумрачный холод короткого зимнего дня. Раздраженный бесплодным визитом к богатому барину, он шагал быстро, пред ним вспыхивали фонари, как бы догоняя людей.
Подумалось также, что люди, знакомые ему, собираются вокруг его с подозрительной быстротой, естественной только
на сцене театра или
на улице, при виде какого-нибудь несчастия. Ехать в город — не хотелось, волновало любопытство: как
встретит Лидия Туробоева?
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что
улицы необычно многолюдны и в городе шумно так же, как в тюрьме. Дома его
встретил доктор Любомудров, он шел по двору в больничном халате, остановился, взглянул
на Самгина из-под ладони и закричал...
—
Встретил на улице Томилина.
Он почти неделю не посещал Дронова и не знал, что Юрин помер, он
встретил процессию
на улице. Зимою похороны особенно грустны, а тут еще вспомнились похороны Варвары: день такой же враждебно холодный, шипел ветер, сеялся мелкий, колючий снег, точно так же навстречу катафалку и обгоняя его, но как бы не замечая, поспешно шагали равнодушные люди, явилась та же унылая мысль...
Как прежде, он часто
встречал Инокова
на улицах,
на берегу реки, среди грузчиков или в стороне от людей.
Лошади бойко побежали, и
на улице стало тише. Мужики, бабы,
встречая и провожая бричку косыми взглядами, молча, нехотя кланялись Косареву, который, размахивая кнутом, весело выкрикивал имена знакомых, поощрял лошадей...
В магазинах вспыхивали огни, а
на улице сгущался мутный холод, сеялась какая-то сероватая пыль, пронзая кожу лица. Неприятно было видеть людей, которые шли
встречу друг другу так, как будто ничего печального не случилось; неприятны голоса женщин и топот лошадиных копыт по торцам, — странный звук, точно десятки молотков забивали гвозди в небо и в землю, заключая и город и душу в холодную, скучную темноту.
Они оба вели себя так шумно, как будто кроме них
на улице никого не было. Радость Макарова казалась подозрительной; он был трезв, но говорил так возбужденно, как будто желал скрыть, перекричать в себе истинное впечатление
встречи. Его товарищ беспокойно вертел шеей, пытаясь установить косые глаза
на лице Клима. Шли медленно, плечо в плечо друг другу, не уступая дороги встречным прохожим. Сдержанно отвечая
на быстрые вопросы Макарова, Клим спросил о Лидии.
На улице люди быстро разделились, большинство, не очень уверенно покрикивая ура, пошло
встречу музыке, меньшинство быстро двинулось направо, прочь от дворца, а люди в ограде плотно прижались к стенам здания, освободив пред дворцом пространство, покрытое снегом, истоптанным в серую пыль.
Никонову он
встретил случайно; трясся
на извозчике в районе Мещанских
улиц и вдруг увидал ее; скромненькая, в сером костюме, она шла плывущей, но быстрой походкой монахини, которая помнит, что мир — враждебен ей.
Тут в памяти Самгина точно спичка вспыхнула, осветив тихий вечер и в конце
улицы, в поле заревые, пышные облака; он идет с Иноковым
встречу им, и вдруг, точно из облаков, прекрасно выступил золотистый, тонконогий конь,
на коне — белый всадник.
Чтоб избежать
встречи с Поярковым, который снова согнулся и смотрел в пол, Самгин тоже осторожно вышел в переднюю,
на крыльцо. Дьякон стоял
на той стороне
улицы, прижавшись плечом к столбу фонаря, читая какую-то бумажку, подняв ее к огню; ладонью другой руки он прикрывал глаза.
На голове его была необыкновенная фуражка, Самгин вспомнил, что в таких художники изображали чиновников Гоголя.
Он видел, что какие-то разношерстные люди строят баррикады, которые, очевидно, никому не мешают, потому что никто не пытается разрушать их, видел, что обыватель освоился с баррикадами, уже привык ловко обходить их; он знал, что рабочие Москвы вооружаются, слышал, что были случаи столкновений рабочих и солдат, но он не верил в это и солдат
на улице не
встречал, так же как не
встречал полицейских.
Лютова Клим
встретил ночью
на улице, столкнулся с ним
на углу какого-то темненького переулка.
Прочитав утром крикливые газеты, он с полудня уходил
на улицы, бывал
на собраниях, митингах, слушая, наблюдая,
встречая знакомых, выспрашивал, но не высказывался, обедал в ресторанах, позволяя жене думать, что он занят конспиративными делами.
— Обожаю Москву! Горжусь, что я — москвич! Благоговейно — да-с! — хожу по одним
улицам со знаменитейшими артистами и учеными нашими! Счастлив снять шапку пред Васильем Осиповичем Ключевским, Толстого, Льва — Льва-с! — дважды
встречал. А когда Мария Ермолова
на репетицию едет, так я
на колени среди
улицы встать готов, — сердечное слово!
— И когда я вас
встречу потом, может быть, измученную горем, но богатую и счастьем, и опытом, вы скажете, что вы недаром жили, и не будете отговариваться неведением жизни. Вот тогда вы глянете и туда,
на улицу, захотите узнать, что делают ваши мужики, захотите кормить, учить, лечить их…
И надо было бы тотчас бежать, то есть забывать Веру. Он и исполнил часть своей программы. Поехал в город кое-что купить в дорогу.
На улице он
встретил губернатора. Тот упрекнул его, что давно не видать? Райский отозвался нездоровьем и сказал, что уезжает
на днях.
Когда у него умер отец, он вышел, и я два года его не видал, а через два года
встретил на улице.
— По крайней мере, назовите мне
улицу,
на которой вы меня
встретили.
Он бежал сломя голову, и несколько редких прохожих, повстречавшихся ему в темноте,
на улицах города, запомнили потом, как
встретили они в ту ночь неистово бегущего человека.
Как раз, подумав это, он
встретил Алешу
на улице.
«Был же он положительно не в здравом состоянии ума, сам мне признавался, что наяву видит видения,
встречает на улице разных лиц, которые уже померли, и что к нему каждый вечер ходит в гости сатана», — заключил доктор.
Въезжая в эти выселки, мы не
встретили ни одной живой души; даже куриц не было видно
на улице, даже собак; только одна, черная, с куцым хвостом, торопливо выскочила при нас из совершенно высохшего корыта, куда ее, должно быть, загнала жажда, и тотчас, без лая, опрометью бросилась под ворота.
В Вятке
встретил я раз
на улице молодого лекаря, товарища по университету, ехавшего куда-то
на заводы. Мы разговорились о былых временах, об общих знакомых.
Его я
встретил на углу какой-то
улицы; он шел с тремя знакомыми и, точно в Москве, проповедовал им что-то, беспрестанно останавливаясь и махая сигареткой.
На этот раз проповедь осталась без заключения: я ее перервал и пошел вместе с ним удивлять Сазонова моим приездом.
Лондон ждет приезжего часов семь
на ногах, овации растут с каждым днем; появление человека в красной рубашке
на улице делает взрыв восторга, толпы провожают его ночью, в час, из оперы, толпы
встречают его утром, в семь часов, перед Стаффорд Гаузом.
Что бы ни было, отвечай; казначейство обокрадут — виноват; церковь сгорела — виноват; пьяных много
на улице — виноват; вина мало пьют — тоже виноват (последнее замечание ему очень понравилось, и он продолжал более веселым тоном); хорошо, вы меня
встретили, ну,
встретили бы министра, да тоже бы эдак мимо; а тот спросил бы: «Как, политический арестант гуляет? — городничего под суд…»
Бывали случаи, что соседи-односельцы, все поголовно, не только не посещали друг друга, но избегали
встреч на улице и даже в церкви устраивали взаимные скандалы.
И у меня была антипатия к военным и всему военному, я всю жизнь приходил в плохое настроение, когда
на улице встречал военного.
Я как-то шел по Неглинной и против Государственного банка увидал посреди
улицы деревянный барак, обнесенный забором, вошел в него,
встретил инженера, производившего работы, — оказалось, что он меня знал и
на мою просьбу осмотреть работы изъявил согласие. Посредине барака зияло узкое отверстие, из которого торчал конец лестницы.
Он ушел,
встретил на улице знакомого кучера из той деревни, где был волостным писарем до поступления в училище.
Однажды
на улице, вечером, я
встретил Авдиева.
Порой,
встречая ее брата или отца
на улице, я опрашивал о здоровье Лены.
Оказывается,
на конюшне секут «шалунишку» буфетчика, человека с большими бакенбардами, недавно еще в долгополом сюртуке прислуживавшего за столом… Лицо у Мардария Аполлоновича доброе. «Самое лютое негодование не устояло бы против его ясного и кроткого взора…» А
на выезде из деревни рассказчик
встречает и самого «шалунишку»: он идет по
улице, лущит семечки и
на вопрос, за что его наказали, отвечает просто...