Неточные совпадения
Бахарев сегодня был
в самом хорошем расположении духа и
встретил Привалова с веселым лицом. Даже болезнь, которая привязала его на целый месяц
в кабинете, казалась ему забавной, и он называл ее собачьей старостью. Привалов вздохнул свободнее, и у него тоже гора свалилась с плеч. Недавнее тяжелое чувство разлетелось дымом, и он весело смеялся вместе с Василием Назарычем, который рассказал несколько смешных историй из
своей тревожной, полной приключений жизни.
Мы вошли
в дом. Молодой малый,
в длинном кафтане из синего толстого сукна,
встретил нас на крыльце. Радилов тотчас приказал ему поднести водки Ермолаю; мой охотник почтительно поклонился спине великодушного дателя. Из передней, заклеенной разными пестрыми картинами, завешенной клетками, вошли мы
в небольшую комнатку —
кабинет Радилова. Я снял
свои охотничьи доспехи, поставил ружье
в угол; малый
в длиннополом сюртуке хлопотливо обчистил меня.
В бубновском доме Галактион часто
встречал доктора Кочетова, который, кажется, чувствовал себя здесь
своим человеком. Он проводил
свои визиты больше с Прасковьей Ивановной, причем обязательно подавалась бутылка мадеры. Раз,
встретив выходившего из
кабинета Галактиона, он с улыбкой заметил...
Но все к этому до такой степени привыкли, что даже очень влиятельные лица, без малейшей брезгливости,
встречают его потертый пиджак
в своих кабинетах и салонах.
Княгиня, войдя
в кабинет, прямо и быстро подошла к нему. Князь протянул ей руку. Княгиня схватила эту руку и начала ее целовать. Князь, с
своей стороны, поцеловал ее
в лоб Елпидифор Мартыныч, тоже стоя на ногах, с каким-то блаженством смотрел на эту
встречу супругов. Наконец, князь и княгиня сели. Последняя поместилась прямо против мужа и довольно близко около него. Елпидифор Мартыныч занял прежнее
свое место.
Когда он
встретил своих на станции железной дороги, привез их
в свою освещенную готовую квартиру и лакей
в белом галстуке отпер дверь
в убранную цветами переднюю, а потом они вошли
в гостиную,
кабинет и ахали от удовольствия, — он был очень счастлив, водил их везде, впивал
в себя их похвалы и сиял от удовольствия.
Прежде, когда еще он сидел дома,
в тоске, он тысячу раз представлял себе, как он войдет
в свою канцелярию. С ужасом убеждался он, что непременно услышит за собою двусмысленный шепот, увидит двусмысленные лица, пожнет злокачественнейшие улыбки. Каково же было его изумление, когда на деле ничего этого не случилось. Его
встретили почтительно; ему кланялись; все были серьезны; все были заняты. Радость наполнила его сердце, когда он пробрался к себе
в кабинет.
— Вот это хвалю! —
встретил Пирожкова Палтусов
в дверях
своего кабинета. — Позвольте облобызаться.
От всеведущей Настасьи Федоровны не укрылось происшедшее
в кабинете графа. Из слов прибежавшего к ней Миши она быстро смекнула
в чем дело и приготовилась к
встрече своего разгневанного повелителя.
В самом деле, араб только что успел встать, как вошел секретарь кабинет-министра. Смущение на лице господина и слуги
встретило его; но он сделал вид, что ничего не примечает, скорчил
свою обыкновенную гримасу и, съежившись, ожидал вызова Артемия Петровича начать разговор.
Вот те думы, которые после первой же
встречи обуревали молодого князя, не позволяли ему усидеть на месте и потушили его трубку, с которой он делал
свою размеренную прогулку по
кабинету. Нельзя сказать, чтобы эти думы
в общих чертах не сходились с мечтами и надеждами, питаемыми
в Зиновьеве. Исключение составляла разве проектируемая князем поездка
в Петербург.
В таких или приблизительно
в подобных сему размышлениях офицеры, мало унывая, потянулись к квартире
своего старшего товарища и вступили
в его просторную, но низенькую залу,
в малороссийском домике, смело; но тут сразу же заметили, что дело что-то очень неладно. Ротмистр их не
встречает запанибрата —
в полосатом канаусовом архалуке, с трубкой
в зубах, а двери
в его
кабинет заперты, — пока, значит, все соберутся, тогда он и выйдет и заговорит ко всем разом…