Я стану твоим рыцарем

Дарья Ратникова, 2023

Накануне дядиной смерти Джейн встречает профессора Ритара, Читающего Души. Он груб и отвратителен и она надеется больше никогда не увидеть его. Но так получилось, что эта встреча лишь запустила цепочку событий. И теперь Джейн предстоит обучаться у него. Возможно, только он знает как вернуть ей потерянные воспоминания, а с ними и нечто большее.

Глава 7

Джейн

Почему-то без занятий с профессором Ритаром дни потекли однообразно и скучно. Словно он вносил что-то новое в её жизнь. Да, конечно, он — чудовище и заслуживал ненависти своим несносным поведением. Но Джейн стоило лишь на секунду представить, вообразить, что он чувствовал тогда, когда она его прочитала, и ей сразу становилось плохо. Она должна была ужасаться и содрогаться от таких воспоминаний, но чувствовала только жалость и боль.

И вообще, как-то слишком много она думает об этом несносном профессоре. Может быть, дело в том, что она впервые встретила такого неоднозначного человека? В любом случае она не могла найти ответ на этот вопрос. Поэтому решила, что подумает об этом завтра.

В конце-концов на улице светило последнее осеннее солнце, а Фредерик заходил с визитом каждый день. Наверное, местные кумушки уже судачили о них. Странно, но ей было всё равно. Она не сделала ничего предосудительного и не дала (она надеялась) Фредерику ни единого повода. За все эти годы её сердце не тронул никто. Джейн думала, конечно, о прекрасном рыцаре или о принце из старинных баллад. Но вживую никогда и ни в ком не видела этого рыцаря. Господин Деверси конечно нравился ей, но пока что только как друг.

Сегодня ей не сиделось дома. Узнала бы директриса пансиона, что она — незамужняя девушка, гуляет по улице без сопровождения — посадила бы на хлеб и воду. Но здесь не пансион, а она — богатая наследница. Всё-таки в этом есть свои плюсы.

Поэтому Джейн с чистой совестью решила прогуляться до ближайших лавок. Рыночную площадь, на которой её обвинили в воровстве, она обходила стороной. Пока не было нужды — появляться там не хотелось. Тем более, что никто так и не поймал настоящего воришку и не выяснил, почему подставили именно её. Наверное, наследство дядюшки было в этом виновато.

Лавка с готовым платьем, лавка цветочника, книжная лавка, лавка шляпника… Глаза разбегались. Захотелось купить всё и сразу, хотя вроде бы нужды не было. Но как же давно она не прогуливалась вот так, свободно! Когда можно идти куда хочешь, и никто не торопит. Если бы не пансион, дядюшкино наследство вскружило бы голову. Но она понимала, что есть то, что важнее денег, а самого главного никогда не купишь.

Поэтому Джейн заставила себя отвлечься от созерцания красивых, но абсолютно ненужных ей сейчас предметов одежды и заглянула в книжную лавку. И вот тут то осталась надолго. Через полчаса она с трудом смогла оторваться от нового и такого увлекательного романа, купить пару книг (как тяжело было ограничиться всего лишь парой!) и выйти на улицу.

Яркий свет после полутьмы книжной лавки ослепил, а когда глаза привыкли к нему, Джейн повернулась и вздрогнула, сразу увидев знакомую фигуру на другой стороне улицы. Конечно, это был профессор. А кто же ещё!? Почему то она даже не удивилась. В памяти воскресли все предостережения Фредерика. И вопреки здравому смыслу Джейн решила проследить за профессором. Тем более он отказался от занятий на целую неделю. Кто его знает, что он скрывает и что он вообще может, как сильный читающий? Может быть, он просто водит её за нос со всеми этими воспоминаниями! Может быть, всё вовсе не так, как она видела. Подозрительность если что не была в её характере, но Джейн вспомнила слова Фредерика и направилась вслед за профессором.

Не скрываясь особо, но и не показываясь, она медленно, прогулочным шагом брела по другой стороне улицы, надеясь, что профессор не заметит её. Но он, кажется, вообще ничего не видел вокруг себя, шёл, едва ли не спотыкаясь, не глядя по сторонам. Через несколько минут Джейн уже настолько запуталась в хитросплетениях улиц и переулочков, что сама попала в ловушку — без Ритара дорогу назад она вряд ли найдет.

Это был бедный район, в котором приличным леди, да и не только леди, бывать не пристало. Но профессор шёл вперёд так уверенно, словно знал здесь всё, как свои пять пальцев (а может и знал, Джейн ни в чём не могла быть уверенной), а отступать было поздно. Вот он свернул в какой-то совсем уж тёмный проулок между домов. Джейн немного помедлила, а потом всё-таки шагнул следом.

Ещё несколько долгих минут, и она едва не выдала себя, увидев КУДА её привёл профессор Ритар. Они были на кладбище. Здесь старые могилы располагались вместе с новыми. А между ними росли тополя и ясени, словно смерть и боль были обыденностью, сквозь которую уже пробивались ростки новой жизни.

Теперь точно поздно было идти назад. Джейн, медленно, крадучись и прячась за деревьями, продолжила преследовать профессора, у которого здесь явно была какая-то цель. Он четко знал, куда шел. Ещё пара минут, и он резко свернул вправо, прямо возле старого ветвистого ясеня. И оказался перед надгробием, изображавшим плачущую девушку. Ей со своего наблюдательного поста хорошо было видно, как профессор склонил голову, видимо, что-то шепча, а потом вдруг как подкошенный упал на колени.

Это было настолько странно и настолько лично, что она отвернулась, сразу поверив во все воспоминания, что она видела. Если бы она не стала Читающей Души, никто и никогда не заставил бы её лезть в душу к другим. Слишком больно это и тяжело и…неправильно. И всё-таки Джейн не могла уйти, хотя теперь она видела, куда и для чего шёл профессор. Ноги словно приросли к земле. Ей было до боли интересно — что за имя написано на том надгробии. Кого оплакивал профессор? Знала она этого человека или нет? Пусть это неправильно, пусть это её не касается, но она чувствовала, что просто должна увидеть это имя. Почему — не понимала сама.

Джейн не помнила, сколько так простояла, но холодный порывистый ветер и начавшийся мелкий дождь, заставили её опомниться. Если профессор сейчас не уйдёт, она сама незаметно вернётся обратно. Ей не нужно было, чтобы он видел её. При мысли о том, что он скажет и сделает, если узнает, что она за ним наблюдала, её бросало в дрожь. Самое важное она узнала, а имя она может увидеть и позднее. Например, прийти сюда завтра, одной, и посмотреть.

Но профессор, видимо, сам почувствовал начинающийся дождь. Он с трудом встал с колен, и Джейн была даже рада, что не видит его лица. Это не её тайна. Она не чувствовала себя вправе лезть в прошлое других людей и бередить незаживающие раны. Даже профессор Ритар при всей своей несносности, она была в этом уверенна, никогда, не читал людей просто так.

Пока она раздумывала, профессор, накинул капюшон плаща на голову и медленно зашагал прочь от одинокой могилы.

Как только его фигуру загородили раскидистые ветви ясеня, Джейн бросилась к могиле. Интерес затмевал здравый смысл. Она только посмотрит. Сама не зная, зачем ей это надо, она кинулась к надгробию так, словно от этого зависела её жизнь.

Плачущая девушка высечена была из мрамора так искусно, что казалась живой. Но Джейн разглядела её только мельком. Её внимание привлекли имена, высеченные на надгробии:

«Здесь покоятся Джордж, Рея и Кэтрин Эмирансы. Да откроет им Небо свои Врата».

Эмирансы… Что-то знакомое, до боли знакомое. Виски пронзила прежняя боль, но настолько сильная, что в глазах потемнело. И Джейн не выдержала, закричала, медленно оседая на землю.

Сначала вернулись звуки — шелест листвы, завывание ветра, а потом уже ощущения. Лежать было неудобно. Рука затекла, чулки, кажется, промокли, а голова болела. Она открыла глаза.

— Ну что, госпожа Фелина, вы очнулись? — Такой знакомый голос едва не заставил её подпрыгнуть. Над ней, загораживая свет, стоял профессор Ритар.

— Очнулась, — кивнула она. Почему-то смотреть на него было стыдно. Она огляделась. Той могилы, возле которой, она потеряла сознание, не было видно. Значит профессор услышал её крик, поднял её и отнёс куда-то в сторону, на траву. Над ней шелестел ветвями большой раскидистый ясень, а сбоку от него притулился боярышник. Она честно отдавала себе отчёт в том, что она обязана профессору жизнью. Интересно, сколько бы она так пролежала, не приди он на её крик? Джейн не хотела даже думать об этом.

Она попыталась сесть и оперлась спиной на ствол дерева. И даже такое простое действие отняло у неё уйму сил. Да… Интересно, что с ней произошло?

— Так что же с вами случилось, госпожа, которая лезет не в своё дело? — Профессор смотрел на неё с нескрываемой насмешкой. Словно и не его она только что видела на коленях там возле могилы и только в глазах отголосок боли.

— Я… — она потупилась. Солгать ему? Так ведь он — Читающий. Она поборола минутное смущение. Надо отвечать за свои поступки. — Я следила за вами. — Джейн немного помолчала, пытаясь собраться с мыслями. Не накинулся на неё, не кричит, не угрожает, хотя какой уже раз она находится рядом с ним один на один. Рука машинально потянулась к медальону. Она подняла глаза и заметила пристальный, почти пугающий взгляд профессора. Но как ни странно, это придало ей сил. — Фредерик сказал мне, что вы помогали мятежникам и то, что я видела… ваше воспоминание… Короче говоря, я решила проследить за вами. — Она замолчала, чтобы перевести дух. Профессор возвышался над ней, но, что странно, не перебивал её. Просто молча смотрел. — А потом я увидела это надгробие и… — говорить было больно, а ему — наверное, слушать. Если бы за ней кто-то так проследил, Джейн была бы в ярости. А он просто молчал. — Я почувствовала, что просто должна увидеть, кому оно принадлежит. Прочитала имена и со мной случился приступ. Он всегда случается, когда я что-то пытаюсь вспомнить. Я ведь чётко знаю, что эти имена мне знакомы, но не могу ничего вспомнить. — Она убрала с лица выбившийся из причёски волос, накрутив его на палец. Такая, не совсем приличная для леди привычка. А потом тихо добавила. — Но такой сильный приступ у меня в первый раз.

Она замолчала. Интересно, почему профессор ничего не говорит. Она подняла глаза. Он смотрел на неё, не отрываясь, так, словно изучал каждую чёрточку. И ей почему то стало жарко под этим взглядом. Его тёмные, почти чёрные глаза, затягивали как в омут, в котором то и дело вспыхивали огоньки.

— И ни один Исцеляющий не сказал вам, что с вами происходит? — Наконец заговорил он. И голос неожиданно хриплый, заставил вздрогнуть.

— Нет, — она покачала головой. И опять повисло странное молчание.

— Вы до дома одна дойдёте? — Наконец, спросил он снова.

И тут Джейн осознала, что уже вечереет, она продрогла и устала, у неё кружится голова и снова начинает накрапывать мелкий дождик. Она попыталась встать и едва не упала — перед глазами всё поплыло.

— Всё ясно, — выдохнул профессор. — Возьмите, госпожа Фелина, — он протянул ей свой плащ. — Я провожу вас до дома. И можете не благодарить! Терпеть не могу эти лживые заверения!

Она едва не рассмеялась на его тираду. Профессор снова превратился в того, кого она знала — желчного и ироничного Читающего, которого ненавидели, наверное, все ученики, кроме неё. А она? Как она к нему относилась теперь, сама не могла бы сказать.

Она встала. Постояла немного, подождала, пока голова перестанет кружиться, потом закуталась в плащ профессора и случайно взглянула вниз, на ноги. Подол платья был весь заляпан грязью. Джейн достала носовой платок и попыталась оттереть грязь им. Ужасно, конечно, но лучше, чем ничего. Она подняла голову, готовая идти, и снова наткнулась на такой пристальный, изучающий взгляд профессора. Да чем она его так привлекла?! Ему что, больше некого изучать?!

Профессор подал ей руку, в перчатках, как ни странно. Видимо, он не испытывал желания, читать кого-либо, вне занятий, несмотря на все истории, ходившие о нём. Она думала, что он съязвит по этому поводу, но он был необычно молчалив. Дорогу до дома Джейн едва запомнила. Голова кружилась, идти было тяжело, она вся промёрзла насквозь, да и стемнело как-то неожиданно быстро. Если бы не профессор, она бы там на кладбище и осталась. Будет чудом, если она не заболеет.

— Мы пришли, госпожа Фелина. Плащ принесёте на занятие. — Он отпустил её руку и растворился в темноте, да так быстро, что Джейн даже не успела его поблагодарить.

Тобиас

Он брёл по городу. В темноте и тишине голова работала необычно ясно. А ещё не хотелось идти домой. Могло ли это быть совпадением? Странная реакция госпожи Фелины на имена на могиле, все эти привычки, мелочи, но которые делала только Кэти. И она ведь не лгала, нет. Он читал её. Может быть, он просто сходит с ума? Надо было наказать госпожу Фелину за наглость, ведь то, что она видела, не видел никто до неё и никто не имел права смотреть. Слабость — это позор, это он прочно усвоил с детства. И всё же если он прав, то по-другому и быть не могло. Её просто тянуло туда, как и его.

Тобиас остановился, откинул с лица прядь волос, хотел набросить капюшон на голову и вспомнил, что плащ он отдал госпоже Фелине. Снова она. Откуда она взялась на его голову?! И может ли существовать на свете такая сила, которая превратит знакомого и до боли родного человека в неизвестного. Голос, внешность, глаза, губы, рост, фигура — ничего общего с его Кэти. Почему же ему всё чаще кажется с того момента, как он впервые увидел госпожу Фелину, что это она, родная и давно знакомая? Невозможно, немыслимо! Сумасшедшая надежда!

И всё же он вспомнил как она крутила медальон. Точно так же, машинально пропуская цепочку сквозь пальцы. А как она накручивала прядь волос на палец? Сколько раз он наблюдал, как так делала Кэти? А как она оттирала платком подол платья? Слишком много совпадений. Любой другой сказал бы, что он сошёл с ума. Любой, кто знал бы Кэти меньше времени, но только не он.

Надо точно узнать, возможно ли такое, чтобы его Кэти стала совсем другим человеком. Как раз госпожа Фелина ничего не помнит со времени своего семнадцатилетия и потеряла память именно в ту роковую ночь. Может быть, она всё это время была жива? Это, конечно, ничего не меняет, особенно для него сейчас, но сумасшедшая надежда заставила сердце гулко биться в груди. Впервые за семь лет Тобиас почувствовал себя живым.

И он знал, что будет сейчас делать. Почти бегом бросился домой, чтобы вскочить на коня. Его Величество Ричард может знать больше.

— Что стряслось? — Король встретил его в своём кабинете, равнодушно-расслабленный, но только с виду. Тобиас знал, насколько этот вид обманчив. В противном случае в кабинете Его Величества сейчас бы сидели заговорщики, а сам король — лежал в фамильном склепе.

— Есть ли возможность изменить человека до неузнаваемости? Голос, фигуру, рост? — Голос едва слушался и казался самому себе хриплым карканьем.

— Никогда не слышал о таком, — Король внимательно посмотрел на него. На миг возникло глупое желание прочитать Его Величество. Но во-первых Ричард был обучен ставить барьеры. Он лично учил его. А во-вторых ему не было смысла лгать. — А что случилось? Я не удивлюсь, если втайне от меня велись какие-то секретные разработки. Как выяснилось, я многое не знал о своём народе, — усмехнулся Ричард.

Тобиас вздохнул. Не было никакого желания рассказывать о госпоже Фелине. Он боялся. Такой суеверный страх. Словно она принадлежит только ему и он не хотел этой тайной ни с кем делиться. Но он переборол себя.

— Я нашёл новую Читающую. Случайно. Дар у неё открылся только сейчас, в двадцать четыре года. До семнадцати лет она ничего не помнит. Воспоминания заблокированы, там стена. Я не могу пробиться. И она не лжёт. Она действительно ничего не помнит. Я читал её. Самое странное — что она читает меня, она сильнее меня. И, — Он помолчал немного. — Она ничем не похожа на Кэти, но всё-таки это она.

Король хмыкнул, потом посмотрел на него внимательнее и потребовал:

— Расскажи.

И даже не назвал сумасшедшим. Тобиас сознавал, что он ведёт себя, как последний дурак, хотя он и привык держать себя в руках. Но осознание, что это действительно может быть она, заставило почувствовать себя живым. В который раз за день. И мучение вдруг обратилось в надежду.

Когда он закончил, Ричард заговорил не сразу.

— Я бы сказал, что ты сошёл с ума, но не буду, — усмехнулся король. — Думаю ты и сам об этом думал и пришёл к выводу, что это не так. Если то, что ты рассказал, действительно правда, то твоя госпожа Фелина-Кэти действительно уникальна. И теперь у тебя моё королевское задание — наблюдать за ней как можно пристальнее.

— Глаз не спущу, — усмехнулся Тобиас.

И это действительно была правда. Он собирался назначить госпоже Фелине дополнительные занятия просто для того, чтобы убедиться.

И всё-таки это невозможно! В противном случае должен же был жить кто-то, кто сотворил с ней это. Он не хотел надеяться. Это слишком жестоко. Его жизнь в последние годы превратилась в кошмар, бессмысленный и бесполезный. И вот сейчас, когда возможно… Тобиас не хотел даже думать об этом. Но если госпожа Фелина действительно Кэти, то он сделает всё, чтобы с ней никогда больше не случилось ничего плохого. Он ведь обещал. И он жизнь отдаст за это.