Неточные совпадения
Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились
вершины гор, как бесчисленное стадо, и Эльбрус
на юге
вставал белою громадой, замыкая цепь льдистых
вершин, между которых уж бродили волокнистые облака, набежавшие с востока.
Вставая с первыми лучами,
Теперь она в поля спешит
И, умиленными очами
Их озирая, говорит:
«Простите, мирные долины,
И вы, знакомых гор
вершины,
И вы, знакомые леса;
Прости, небесная краса,
Прости, веселая природа;
Меняю милый, тихий свет
На шум блистательных сует…
Прости ж и ты, моя свобода!
Куда, зачем стремлюся я?
Что мне сулит судьба моя...
Только с восточной стороны,
на самой бахроме, так сказать, берега, японцы протоптали тропинки да поставили батарею, которую, по обыкновению, и завесили, а
вершину усадили редким сосняком, отчего вся гора, как я писал, имеет вид головы,
на которой волосы
встали дыбом.
Рано мы легли спать и
на другой день рано и
встали. Когда лучи солнца позолотили
вершины гор, мы успели уже отойти от бивака 3 или 4 км. Теперь река Дунца круто поворачивала
на запад, но потом стала опять склоняться к северу. Как раз
на повороте, с левой стороны, в долину вдвинулась высокая скала, увенчанная причудливым острым гребнем.
На третий день
встала, с трудом поклонилась в ноги
Вершиной и, поднимаясь, застонала и заплакала.
Марта покраснела.
Вершина торопливо рассказала, как они
встали и увидели, что
на их забор смеются, и как Марья отмывала забор. Передонов сказал...
Марта, тихо всхлипывая,
встала на колени и сказала: — Простите Н. А. — Целый день продержу
на коленях, — кричала
Вершина, — да платье тереть не изволь, оно деньги плачено,
на голые колени стань, платье подыми, а ноги разуй, — не велика барыня.
На вершине снежной
Румянец гаснет;
встал туман…
Выйдет он в свой парк, в котором он когда-то нежил свое тело рыхлое, белое, рассыпчатое, как кошка, в один миг, взлезет
на самую
вершину дерева и стережет оттуда. Прибежит это заяц,
встанет на задние лапки и прислушивается, нет ли откуда опасности, — а он уж тут как тут. Словно стрела соскочит с дерева, вцепится в свою добычу, разорвет ее ногтями, да так со всеми внутренностями, даже со шкурой, и съест.
Недалеко от мельницы Назарова,
на пути реки Боломы,
встал высокий холм — река срезала половину его, обнажив солнцу и воздуху яркие полосы цветных глин, отложила смытую землю в русло своё, наметала острый мыс и, круто обогнув его
вершину, снова прижалась к пёстрому берегу.
Но жена не слышит, подавленная сном. Не дождавшись её ответа, Тихон Павлович
встал, оделся и, сопровождаемый её храпом, вышел из комнаты
на крыльцо, постоял
на нём с минуту и отправился в сад. Уже светало. Восток бледнел, алая полоса зари лежала
на краю сизой тучи, неподвижно застывшей
на горизонте. Клёны и липы тихонько качали
вершинами; роса падала невидимыми глазом каплями; где-то далеко трещал коростель, а за прудом в роще грустно посвистывал скворец. Свежо… И скворцу, должно быть, холодно…
Туман
встаёт на дне стремнин,
Среди полуночной прохлады
Сильнее пахнет дикий тмин,
Гремят слышнее водопады.
Как ослепительна луна!
Как гор очерчены
вершины!
В сребристом сумраке видна
Внизу Байдарская долина.
Над нами светят небеса,
Чернеет бездна перед нами,
Дрожит блестящая роса
На листьях крупными слезами…
Воспользовавшись дневкой, я
на другой день решил отправиться
на экскурсию. Сопровождать меня вызвался Чжан-Бао. Мы хотели
встать пораньше, но оба проспали. Часов в девять утра, после утреннего завтрака, мы взяли ружья и направились
на соседнюю сопку. Подъем
на нее не был затруднителен, и минут через сорок пять мы были
на ее
вершине.
Катя
встала с солнцем. Выпустила и покормила кур. Роса блестела
на листьях и траве. По затуманенной глади моря бегали под солнцем и ныряли тусклые красно-золотые змейки. По подъемам Кара-Агача клубились облака, но острая
вершина его твердо темнела над розовым туманом.