Неточные совпадения
Тут я нашел одну старуху, которая еще помнила
свой родной язык. Я уговорил ее поделиться со мной
своими знаниями. С трудом она могла
вспомнить только 11 слов. Я записал их, они оказались принадлежащими удэгейцам. 50 лет тому назад старуха (ей тогда было 20 лет) ни одного слова не знала по-китайски, а теперь она совершенно утратила все национальное, самобытное, даже язык.
Даже из прислуги он ни с кем в разговоры не вступал, хотя ему почти вся дворня была
родня. Иногда, проходя мимо кого-нибудь, вдруг остановится, словно
вспомнить о чем-то хочет, но не
вспомнит, вымолвит: «Здорово, тетка!» — и продолжает путь дальше. Впрочем, это никого не удивляло, потому что и на остальной дворне в громадном большинстве лежала та же печать молчания, обусловившая
своего рода общий modus vivendi, которому все бессознательно подчинялись.
Он не любил
вспоминать о
своем происхождении и никогда не видался и даже не переписывался с
родной сестрой, которая была замужем за купцом, впоследствии пришедшим в упадок и переписавшимся в мещане.
— Да, злее меня, потому что вы не хотите простить
свою дочь; вы хотите забыть ее совсем и берете к себе другое дитя, а разве можно забыть
свое родное дитя? Разве вы будете любить меня? Ведь как только вы на меня взглянете, так и
вспомните, что я вам чужая и что у вас была
своя дочь, которую вы сами забыли, потому что вы жестокий человек. А я не хочу жить у жестоких людей, не хочу, не хочу!.. — Нелли всхлипнула и мельком взглянула на меня.
Кончив с этим, они снова стали
вспоминать о
своем родном селе: он шутил, а она задумчиво бродила в
своем прошлом, и оно казалось ей странно похожим на болото, однообразно усеянное кочками, поросшее тонкой, пугливо дрожащей осиной, невысокою елью и заплутавшимися среди кочек белыми березами.
Свое родное и чужому продать? — рассуждал он, лежа на грязных нарах ночлежной квартиры и
вспоминая все те мелкие обстоятельства, при которых сшит был полушубок…
Бабушка в этот день была, по-видимому, не в таком покорном настроении духа: она как будто
вспомнила что-то неприятное и за обедом, угощая у себя почетного гостя, преимущественно предоставляла занимать его дяде, князю Якову Львовичу, а сама была молчалива. Но когда архиерей, сопровождаемый громким звоном во все колокола, выехал из
родного села в карете, запряженной шестериком лучших бабушкиных коней, княгиня даже выразила на него дяде и maman
свою «критику».
И бог знает отчего в эту минуту он
вспомнил свою молодость, и отца, и дом
родной, и высокие качели, и пруд, обсаженный ветлами… всё, всё… и отец его представился его воображению, таков, каким он возвратился из Москвы, потеряв
свое дело… и принужденный продать всё, что у него осталось, дабы заплатить стряпчим и суду.
— Н-да-а?.. — вопросительно протянул Гаврила. — Кабы мне так-то вот! — вздохнул он, сразу
вспомнив деревню, убогое хозяйство,
свою мать и все то далекое,
родное, ради чего он ходил на работу, ради чего так измучился в эту ночь. Его охватила волна воспоминаний о
своей деревеньке, сбегавшей по крутой горе вниз, к речке, скрытой в роще берез, ветел, рябин, черемухи… — Эх, важно бы!.. — грустно вздохнул он.
Мы видели, какие печальные обстоятельства встретили Бешметева на родине, видели, как приняли
родные его намерение уехать опять в Москву; мать плакала, тетка бранилась; видели потом, как Павел почти отказался от
своего намерения, перервал
свои тетради, хотел сжечь книги и как потом отложил это, в надежде, что мать со временем выздоровеет и отпустит его; но старуха не выздоравливала; герой мой беспрестанно переходил от твердого намерения уехать к решению остаться, и вслед за тем тотчас же приходила ему в голову заветная мечта о профессорстве — он
вспоминал любимый
свой труд и грядущую славу.
Хороните меня тогда здесь на
свой счет у Ивана Крестителя, и пусть над моим гробом
вспомнят, что твой Мишка
своего дядю
родного в
своем отечественном городе без родственной услуги оставил и один раз в жизни проводить не пошел…
Может быть, теперь никто, даже
родная дочь, не
вспоминает о нем в
родной деревне, где такие же Тимохи в эту самую минуту тоже ходят за
своими сохами на
своих пашнях.
Таким образом, здесь же он знакомится и с преданьями
родной страны, как сам
вспоминает впоследствии в одном из
своих стихотворений...
А бразильянец долго стоял и смотрел на дерево, и ему становилось всё грустнее и грустнее.
Вспомнил он
свою родину, ее солнце и небо, ее роскошные леса с чудными зверями и птицами, ее пустыни, ее чудные южные ночи. И
вспомнил еще, что нигде не бывал он счастлив, кроме
родного края, а он объехал весь свет. Он коснулся рукою пальмы, как будто бы прощаясь с нею, и ушел из сада, а на другой день уже ехал на пароходе домой.
Я глядел на легкий туман, покрывавший город, и мне представлялось, как в этом тумане около церквей и домов, с бессмысленным, тупым лицом мечется женщина, ищет меня и голосом девочки или нараспев, как хохлацкая актриса, стонет: „А, боже мой, боже мой!“ Я
вспоминал ее серьезное лицо и большие, озабоченные глаза, когда она вчера крестила меня, как
родного, и машинально оглядывал
свою руку, которую она вчера целовала.
Все было устроено с величайшей осторожностью. Я доехала до его квартиры в извощичьей карете с опущенным вуалем. Взошла на лестницу ровно в половине третьего. Он мне сам отворил. Ни одной души христианской не заметила! Увидала я кушетку и расхохоталась,
вспомнивши, как я на нее злобствовала. Все мне в этом кабинете было точно
свое,
родное.
И сделалась она этим нам невыносима, а между тем в особые семейные дни, когда собирались все
родные и приезжали важные гости, бабушку
вспоминали, о ней спрашивали, и потому ее выводили и сажали к столу, — что было и красиво, потому что она была кавалерственная дама, но тут от нее и начиналось «сокрушение», а именно, привыкши одна вязать чулок, она уже не могла сидеть без дела, и пока она ела вилкой или ложкой, то все шло хорошо, но чуть только руки у нее освободятся, она сейчас же их и потащит к
своему носу…