Неточные совпадения
Осип (кричит в окно).Пошли, пошли! Не
время, завтра
приходите!
Пришел солдат с медалями,
Чуть жив, а выпить хочется:
— Я счастлив! — говорит.
«Ну, открывай, старинушка,
В чем счастие солдатское?
Да не таись, смотри!»
— А в том, во-первых, счастие,
Что в двадцати сражениях
Я был, а не убит!
А во-вторых, важней того,
Я и во
время мирное
Ходил ни сыт ни голоден,
А смерти не дался!
А в-третьих — за провинности,
Великие и малые,
Нещадно бит я палками,
А хоть пощупай — жив!
— По
времени Шалашников
Удумал штуку новую,
Приходит к нам приказ:
«Явиться!» Не явились мы,
Притихли, не шелохнемся
В болотине своей.
Была засу́ха сильная,
Наехала полиция...
В таких размышлениях прошло
время, и, когда учитель
пришел, урок об обстоятельствах
времени и места и образа действия был не готов, и учитель был не только недоволен, но и огорчен.
В то
время как она входила, лакей Вронского с расчесанными бакенбардами, похожий на камер-юнкера, входил тоже. Он остановился у двери и, сняв фуражку, пропустил ее. Анна узнала его и тут только вспомнила, что Вронский вчера сказал, что не приедет. Вероятно, он об этом
прислал записку.
Когда Левин думал о том, что он такое и для чего он живет, он не находил ответа и
приходил в отчаянье; но когда он переставал спрашивать себя об этом, он как будто знал и что он такое и для чего он живет, потому что твердо и определенно действовал и жил; даже в это последнее
время он гораздо тверже и определеннее жил, чем прежде.
Он еще долго сидел так над ним, всё ожидая конца. Но конец не
приходил. Дверь отворилась, и показалась Кити. Левин встал, чтоб остановить ее. Но в то
время, как он вставал, он услыхал движение мертвеца.
— О, Господи! сколько раз! Но, понимаете, одному можно сесть за карты, но так, чтобы всегда встать, когда
придет время rendez-vous. [свидания.] А мне можно заниматься любовью, но так, чтобы вечером не опоздать к партии. Так я и устраиваю.
В последнее
время мать, поссорившись с ним за его связь и отъезд из Москвы, перестала
присылать ему деньги.
Левин говорил то, что он истинно думал в это последнее
время. Он во всем видел только смерть или приближение к ней. Но затеянное им дело тем более занимало его. Надо же было как-нибудь доживать жизнь, пока не
пришла смерть. Темнота покрывала для него всё; но именно вследствие этой темноты он чувствовал, что единственною руководительною нитью в этой темноте было его дело, и он из последних сил ухватился и держался за него.
— Ну, иди, иди, и я сейчас
приду к тебе, — сказал Сергей Иванович, покачивая головой, глядя на брата. — Иди же скорей, — прибавил он улыбаясь и, собрав свои книги, приготовился итти. Ему самому вдруг стало весело и не хотелось расставаться с братом. — Ну, а во
время дождя где ты был?
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило то, что ее называют справедливою, радовались тому, что̀ они предполагали, и ждали только подтверждения оборота общественного мнения, чтоб обрушиться на нее всею тяжестью своего презрения. Они приготавливали уже те комки грязи, которыми они бросят в нее, когда
придет время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные были недовольны этим готовящимся общественным скандалом.
— В третий раз предлагаю вам свою руку, — сказал он чрез несколько
времени, обращаясь к ней. Анна смотрела на него и не знала, что сказать. Княгиня Бетси
пришла ей на помощь.
— Да, — сказал он, — нынче доктор был у меня и отнял час
времени. Я чувствую, что кто-нибудь из друзей моих
прислал его: так драгоценно мое здоровье…
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету, основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии, с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые в последнее
время чаще и чаще
приходили ему на ум.
Но
пришло время, я поняла, что я не могу больше себя обманывать, что я живая, что я не виновата, что Бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить.
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. Скоро
пришли нам объявить, что через час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-капитан вошел в комнату в то
время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид.
Вот наконец мы
пришли; смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. Офицеры и казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои колени и поддерживая голову руками: то была мать убийцы. Ее губы по
временам шевелились: молитву они шептали или проклятие?
И — странное дело! — почти всегда
приходила к нему в то
время откуда-нибудь неожиданная помощь.
— Никогда! Да и не знаю, даже и
времени нет для скучанья. Поутру проснешься — ведь нужно пить чай, и тут ведь приказчик, а тут и на рыбную ловлю, а тут и обед. После обеда не успеешь всхрапнуть, а тут и ужин, а после
пришел повар — заказывать нужно на завтра обед. Когда же скучать?
Утопающий, говорят, хватается и за маленькую щепку, и у него нет в это
время рассудка подумать, что на щепке может разве прокатиться верхом муха, а в нем весу чуть не четыре пуда, если даже не целых пять; но не
приходит ему в то
время соображение в голову, и он хватается за щепку.
Случись же так, что, как нарочно, в то
время, когда господа чиновники и без того находились в затруднительном положении,
пришли к губернатору разом две бумаги.
В это
время доложили ему, что
пришел откупщик.
И там же надписью печальной
Отца и матери, в слезах,
Почтил он прах патриархальный…
Увы! на жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья,
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут…
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет,
придет и наше
время,
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
Долго бессмысленно смотрел я в книгу диалогов, но от слез, набиравшихся мне в глаза при мысли о предстоящей разлуке, не мог читать; когда же
пришло время говорить их Карлу Иванычу, который, зажмурившись, слушал меня (это был дурной признак), именно на том месте, где один говорит: «Wo kommen Sie her?», [Откуда вы идете? (нем.)] а другой отвечает: «Ich komme vom Kaffe-Hause», [Я иду из кофейни (нем.).] — я не мог более удерживать слез и от рыданий не мог произнести: «Haben Sie die Zeitung nicht gelesen?» [Вы не читали газеты? (нем.)]
А во
время отлучки и татарва может напасть: они, турецкие собаки, в глаза не кинутся и к хозяину на дом не посмеют
прийти, а сзади укусят за пяты, да и больно укусят.
— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же,
придет время, будет
время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..
Итак, выпьем, товарищи, разом выпьем поперед всего за святую православную веру: чтобы
пришло наконец такое
время, чтобы по всему свету разошлась и везде была бы одна святая вера, и все, сколько ни есть бусурменов, все бы сделались христианами!
Из Сечи
пришла весть, что татары во
время отлучки козаков ограбили в ней все, вырыли скарб, который втайне держали козаки под землею, избили и забрали в плен всех, которые оставались, и со всеми забранными стадами и табунами направили путь прямо к Перекопу.
Знайте же, я
пришел к вам прямо сказать, что если вы держите свое прежнее намерение насчет моей сестры и если для этого думаете чем-нибудь воспользоваться из того, что открыто в последнее
время, то я вас убью, прежде чем вы меня в острог посадите.
Похвальный лист этот, очевидно, должен был теперь послужить свидетельством о праве Катерины Ивановны самой завести пансион; но главное, был припасен с тою целью, чтобы окончательно срезать «обеих расфуфыренных шлепохвостниц», на случай если б они
пришли на поминки, и ясно доказать им, что Катерина Ивановна из самого благородного, «можно даже сказать, аристократического дома, полковничья дочь и уж наверно получше иных искательниц приключений, которых так много расплодилось в последнее
время».
Снесите-ка к нему, завтра или… когда
придет время.
Но по какой-то странной, чуть не звериной хитрости ему вдруг
пришло в голову скрыть до
времени свои силы, притаиться, прикинуться, если надо, даже еще не совсем понимающим, а между тем выслушать и выведать, что такое тут происходит?
Возвратясь с Сенной, он бросился на диван и целый час просидел без движения. Между тем стемнело; свечи у него не было, да и в голову не
приходило ему зажигать. Он никогда не мог припомнить: думал ли он о чем-нибудь в то
время? Наконец он почувствовал давешнюю лихорадку, озноб, и с наслаждением догадался, что на диване можно и лечь… Скоро крепкий, свинцовый сон налег на него, как будто придавил.
Он спешил к Свидригайлову. Чего он мог надеяться от этого человека — он и сам не знал. Но в этом человеке таилась какая-то власть над ним. Сознав это раз, он уже не мог успокоиться, а теперь к тому же и
пришло время.
— А чего такого? На здоровье! Куда спешить? На свидание, что ли? Все
время теперь наше. Я уж часа три тебя жду; раза два заходил, ты спал. К Зосимову два раза наведывался: нет дома, да и только! Да ничего,
придет!.. По своим делишкам тоже отлучался. Я ведь сегодня переехал, совсем переехал, с дядей. У меня ведь теперь дядя… Ну да к черту, за дело!.. Давай сюда узел, Настенька. Вот мы сейчас… А как, брат, себя чувствуешь?
Я до того не ошибаюсь, мерзкий, преступный вы человек, что именно помню, как по этому поводу мне тотчас же тогда в голову вопрос
пришел, именно в то
время, как я вас благодарил и руку вам жал.
Итак, стоило только потихоньку войти, когда
придет время, в кухню и взять топор, а потом, чрез час (когда все уже кончится), войти и положить обратно.
Меж тем комната наполнилась так, что яблоку упасть было негде. Полицейские ушли, кроме одного, который оставался на
время и старался выгнать публику, набравшуюся с лестницы, опять обратно на лестницу. Зато из внутренних комнат высыпали чуть не все жильцы г-жи Липпевехзель и сначала было теснились только в дверях, но потом гурьбой хлынули в самую комнату. Катерина Ивановна
пришла в исступление.
Он вышел. Соня смотрела на него как на помешанного; но она и сама была как безумная и чувствовала это. Голова у ней кружилась. «Господи! как он знает, кто убил Лизавету? Что значили эти слова? Страшно это!» Но в то же
время мысль не
приходила ей в голову. Никак! Никак!.. «О, он должен быть ужасно несчастен!.. Он бросил мать и сестру. Зачем? Что было? И что у него в намерениях? Что это он ей говорил? Он ей поцеловал ногу и говорил… говорил (да, он ясно это сказал), что без нее уже жить не может… О господи!»
Вот ты меня осчастливил теперь, Родя, что зашел, а она-то вот и прогуляла;
придет, я и скажу; а без тебя брат был, а ты где изволила
время проводить?
Кабанова. Ишь, какие рацеи развел! Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то
пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать!
Феклуша. Тяжелые
времена, матушка Марфа Игнатьевна, тяжелые. Уж и время-то стало в умаление
приходить.
В то
время из гостей домой
Пришел Евгений молодой…
Карандышев. Так зачем бежать, зачем скрываться от людей? Дайте мне
время устроиться, опомниться,
прийти в себя! Я рад, я счастлив. Дайте мне возможность почувствовать всю приятность моего положения!
— Что ты там шепчешь, старый хрыч? — закричал Хлопуша. — Я тебе дам рваные ноздри; погоди,
придет и твое
время; бог даст, и ты щипцов понюхаешь… А покамест смотри, чтоб я тебе бородишки не вырвал!
— Батюшка Петр Андреич! — сказал добрый дядька дрожащим голосом. — Побойся бога; как тебе пускаться в дорогу в нынешнее
время, когда никуда проезду нет от разбойников! Пожалей ты хоть своих родителей, коли сам себя не жалеешь. Куда тебе ехать? Зачем? Погоди маленько: войска
придут, переловят мошенников; тогда поезжай себе хоть на все четыре стороны.
Казалось, ей и совестно было, что она
пришла, и в то же
время она как будто чувствовала, что имела право
прийти.
Заговорив однажды по поводу близкого освобождения крестьян, о прогрессе, он надеялся возбудить сочувствие своего сына; но тот равнодушно промолвил: «Вчера я прохожу мимо забора и слышу, здешние крестьянские мальчики, вместо какой-нибудь старой песни горланят:
Время верное
приходит, сердце чувствует любовь…Вот тебе и прогресс».
— А вот во
время революции интересно было, новые гости
приходили, такое, знаете, оживление. Один, совсем молодой человек, замечательно плясал, просто — как в цирке. Но он какие-то деньги украл, и
пришла полиция арестовать его, тогда он выбежал на двор и — трах! Застрелился. Такой легкий был, ловкий.