Неточные совпадения
Коли
время бурно, все превращается оно в рев и гром, бугря и подымая
валы, как не поднять их бессильным рекам; коли же безветренно и тихо, яснее всех рек расстилает оно свою неоглядную склянную поверхность, вечную негу очей.
После спуска с перевала тропа некоторое
время идет по береговому
валу, сложенному из окатанной гальки, имея справа море, а слева — болото.
В это
время дверь одного из шалашей отворилась, и старушка в белом чепце, опрятно и чопорно одетая, показалась у порога. «Полно тебе, Степка, — сказала она сердито, — барин почивает, а ты знай горланишь; нет у вас ни совести, ни жалости». — «Виноват, Егоровна, — отвечал Степка, — ладно, больше не буду, пусть он себе, наш батюшка, почивает да выздоравливает». Старушка ушла, а Степка стал расхаживать по
валу.
От
времени до
времени он отлучается в соседнее поле посмотреть, как наливается рожь, но сейчас же возвращается назад и опять начинает ходить взад и вперед по рядам
валов, поглядывая в то же
время вперед.
В течение
времени Пеньковка так разрослась, что крайними домишками почти совсем подошла к Кержацкому концу, — их разделила только громадная дровяная площадь и черневшие угольные
валы.
Адам «начертан» богом пятого марта в шестом часу дня; без души он пролетал тридцать лет, без Евы жил тридцать дней, а в раю всего был от шестого часу до девятого; сатана зародился на море Тивериадском, в девятом
валу, а на небе он был не более получаса; болезни в человеке оттого, что диавол «истыкал тело Адама» в то
время, когда господь уходил на небо за душой, и т. д., и т. д.
А объект ополчения тем
временем так и валил
валом в город. Валил с песнями, с причитаниями, с подыгрыванием гармоники; валил, сопровождаемый ревущим и всхлипывающим бабьем.
Старик на
время забывал о своих недостатках: при ослепительном блеске добела раскаленного железа он отчетливо различал подробности совершавшейся работы и лица всех рабочих; при грохоте вертевшихся колес и стучавших чугунных
валов говорить можно было, только напрягая все свои голосовые средства, и Горемыкин слышал каждое слово.
Однажды, перед вечером, когда Александров, в то
время кадет четвертого класса, надел казенное пальто, собираясь идти из отпуска в корпус, мать дала ему пять копеек на конку до Земляного
вала, Марья Ефимовна зашипела и, принявшись теребить на обширной своей груди старинные кружева, заговорила с тяжелой самоуверенностью...
Не доезжая городского
валу, «они мне велели снова остановить, вышли из экипажа и прошли через дорогу в поле; думал, что по какой ни есть слабости, а они стали и начали цветочки рассматривать и так
время стояли, чудно, право, совсем уже я усумнился».
Было это еще в те
времена, когда на
валах виднелись пушки, а пушкари у них постоянно сменялись: то стояли с фитилями поляки, в своих пестрых кунтушах, а казаки и «голота» подымали кругом пыль, облегая город… то, наоборот, из пушек палили казаки, а польские отряды кидались на окопы.
Я поспешил бросить им мои крендели; в одну секунду их разорвали на тысячу кусков, и в то
время, как вся толпа, давя друг друга, торопилась хватать их на лету, одна молодая женщина успела взобраться на
вал…
Точь-в-точь как органчик, которого
вал от
времени и жестокого обращения утратил три четверти своих колышков.
Наскучив бродить вдоль этих бесконечно-длинных зал, Буланин вышел на плац — большую квадратную лужайку, окруженную с двух сторон
валом, а с двух других — сплошной стеной желтой акации. На плацу старички играли в лапту, другие ходили обнявшись, третьи с
вала бросали камни в зеленый от тины пруд, лежавший глаголем шагах в пятидесяти за линией
валов; к пруду гимназистам ходить не позволялось, и чтобы следить за этим — на
валу во
время прогулки торчал дежурный дядька.
«Полно, говорит, кого это мы, в самом деле, хороним. Ничего! укрепляйся, Васенька! Видно, и наше
время настало. Помнишь ли, говорит, наш разговор на
валу? Вот оно по-моему и вышло; свирепый-то сераскир — ведь это, говорит, сам Латкин и есть».
В контору и обратно он ходил почти всегда в сопровождении жены, которая будто бы дома держала его на привязи; но если уж он являлся на улице один, то это прямо значило, что загулял, в в это
время был совершенно сумасшедший: он всходил на городской
вал, говорил что-то к озеру, обращался к заходящему солнцу и к виднеющимся вдали лугам, потом садился, плакал, заходил в трактир и снова пил неимоверное количество всякой хмельной дряни; врывался иногда насильно в дом к Нестору Егорычу, одному именитому и почтенному купцу, торгующему кожами, и начинал говорить ему, что он мошенник, подлец и тому подобное.
Так, вероятно, в далекие, глухие
времена, когда были пророки, когда меньше было мыслей и слов и молод был сам грозный закон, за смерть платящий смертью, и звери дружили с человеком, и молния протягивала ему руку — так в те далекие и странные
времена становился доступен смертям преступивший: его жалила пчела, и бодал остророгий бык, и камень ждал часа падения своего, чтобы раздробить непокрытую голову; и болезнь терзала его на виду у людей, как шакал терзает падаль; и все стрелы, ломая свой полет, искали черного сердца и опущенных глаз; и реки меняли свое течение, подмывая песок у ног его, и сам владыка-океан бросал на землю свои косматые
валы и ревом своим гнал его в пустыню.
Беглые холопы, пашенные крестьяне, не смогшие примириться с только что возникшим крепостным правом, отягощенные оброками и податьми слобожане, лишенные промыслов посадские люди, беглые рейтары, драгуны, солдаты и иные ратные люди ненавистного им иноземного строя — все это
валом валило за Волгу и ставило свои починки и заимки по таким местам, где до того
времени человек ноги не накладывал.
В это самое
время сквозь толпу продрался мальчишка лет девяти. Закинув ручонки за спину и настежь разинув рот, глядел он на Софронушку. А тот как схватит его за белые волосенки и давай трепать. В истошный голос заревел мальчишка, а юрод во всю прыть помчался с погоста и сел на селе у колодца. Народ вало́м повалил за ним. Осталось на погосте человек пятнадцать, не больше.
От батарей, спешно выстроенных тогда же в 1855 году, сохранились
валы, разрушенные
временем и размытые водой.
Бешено быстрым, бурливо клокочущим
валом пронеслось в работе
время.
Это было несколько десятков юрт, скученных между собою в полном беспорядке и обнесенных высоким
валом. Таковы, впрочем, были в то
время и другие татарские города, находившиеся за Каменным поясом. Сибирь была только несколько обширнее. Она считалась неприступной крепостью, так как кроме одной дороги, охраняемой татарами, подойти к ней ни с какой стороны не было возможности.
Жизнь и служба в острожках, как именовались крепостцы того
времени, окруженная рвом и
валом и служившая оплотом против нашествия кочующих орд, были тяжелы и скучны, и Карасев, недолго думая, записался в опричники, чтобы только попасть в Москву, хорошенько и не зная род и обязанности этой кровавой службы.
При входе в церковь Александр Васильевич был встречен духовенством, а во
время молебствия усердно молился. Артиллерия, расставленная на городском
валу, производила пальбу.
Мертвая осенняя природа; тяжелые, подобно оледенелым
валам, тучи, едва движущиеся с севера; песчаная степь, сердито всчесанная непогодами; по ней редкие ели, недоростки и уроды из царства растений;
временем необозримые, седые воды Чудского озера, бьющиеся непрерывно с однообразным стоном о мертвые берега свои, как узник о решетку своей темницы; иссохший лист, хрустящий под ногами путника нашего, — все вторило состоянию души Владимира.
— Я? Тоже пять рублей. Только я за это
время 1200 килограммов резины свальцую, а вы что? Впятером один
вал установите!
Женщина засмеялась, но этот смех не понравился
Вале: видно было, что женщина совсем не хочет смеяться и делает это так, нарочно, чтобы обмануть. Некоторое
время оба молчали.
В то
время, как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие-то люди что-то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на
валу, как будто рассматривающего что-то внизу и видел одного, замеченного им солдата, который, порываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «братцы!» и видел еще что-то странное.
В позднейшие
времена, праправнуки пращуров, мятежно сражавшихся с «воями великокняжескими», которые принесли им почитаемую ныне икону, еще раз становились за своими
валами против сильного войска царского, приходившего внушать им тождество книг «никонова исправления» с порченными книгами древлепечатными.