Неточные совпадения
Яшенька, с своей стороны, учил, что сей мир, который мы
думаем очима своима видети, есть сонное некое видение, которое насылается на нас
врагом человечества, и что сами мы не более как странники, из лона исходящие и в оное же лоно входящие.
— Так мучительно
думать, что есть человек почти
враг, с которым тяжело встречаться, — сказал Левин. — Я очень, очень рад.
Он не
думал, что тот христианский закон, которому он всю жизнь свою хотел следовать, предписывал ему прощать и любить своих
врагов; но радостное чувство любви и прощения к
врагам наполняло его душу.
Вечером того же дня, когда уже заперли казармы, Раскольников лежал на нарах и
думал о ней. В этот день ему даже показалось, что как будто все каторжные, бывшие
враги его, уже глядели на него иначе. Он даже сам заговаривал с ними, и ему отвечали ласково. Он припомнил теперь это, но ведь так и должно было быть: разве не должно теперь все измениться?
Катерина. Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не
думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем
думать; да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять
враг смущал. Ведь я было из дому ушла.
И, верно, счастлив там, где люди посмешнее.
Кого люблю я, не таков:
Молчалин за других себя забыть готов,
Враг дерзости, — всегда застенчиво, несмело
Ночь целую с кем можно так провесть!
Сидим, а на дворе давно уж побелело,
Как
думаешь? чем заняты?
«Революция силами дикарей. Безумие, какого никогда не знало человечество. И пред лицом
врага. Казацкая мечта. Разин, Пугачев — казаки, они шли против Москвы как государственной организации, которая стесняла их анархическое своеволие. Екатерина правильно догадалась уничтожить Запорожье», — быстро
думал он и чувствовал, что эти мысли не могут утешить его.
— Вожаки прогрессивного блока разговаривают с «черной сотней», с «союзниками» о дворцовом перевороте, хотят царя Николая заменить другим.
Враги становятся друзьями! Ты как
думаешь об этом?
Самгин пожелал ему доброй ночи, ушел в свою комнату, разделся и лег, устало
думая о чрезмерно словоохотливых и скучных людях, о людях одиноких, героически исполняющих свой долг в тесном окружении
врагов, о себе самом, о себе думалось жалобно, с обидой на людей, которые бесцеремонно и даже как бы мстительно перебрасывают тяжести своих впечатлений на плечи друг друга.
— Ну и черт с ним, — тихо ответил Иноков. — Забавно это, — вздохнул он, помолчав. — Я
думаю, что мне тогда надобно было
врага — человека, на которого я мог бы израсходовать свою злость. Вот я и выбрал этого… скота. На эту тему рассказ можно написать, —
враг для развлечения от… скуки, что ли? Вообще я много выдумывал разных… штучек. Стихи писал. Уверял себя, что влюблен…
— Да, — тут многое от церкви, по вопросу об отношении полов все вообще мужчины мыслят более или менее церковно. Автор — умный
враг и — прав, когда он говорит о «не тяжелом, но губительном господстве женщины». Я
думаю, у нас он первый так решительно и верно указал, что женщина бессознательно чувствует свое господство, свое центральное место в мире. Но сказать, что именно она является первопричиной и возбудителем культуры, он, конечно, не мог.
Он смотрел вслед быстро уходящему, закуривая папиросу, и
думал о том, что в то время, как «государству грозит разрушение под ударами
врага и все должны единодушно, необоримой, гранитной стеной встать пред
врагом», — в эти грозные дни такие безответственные люди, как этот хлыщ и Яковы, как плотник Осип или Тагильский, сеют среди людей разрушительные мысли, идеи. Вполне естественно было вспомнить о ротмистре Рущиц-Стрыйском, но тут Клим Иванович испугался, чувствуя себя в опасности.
— Да? И ты — «да»? А я
думал, что ты-то ей и
враг. Ах да, кстати, она ведь просила не принимать тебя более. И представь себе, когда ты вошел, я это вдруг позабыл.
В дверях столовой он столкнулся с Верочкой. Девушка не испугалась по обыкновению и даже не покраснела, а посмотрела на Привалова таким взглядом, который отозвался в его сердце режущей болью. Это был взгляд
врага, который не умел прощать, и Привалов с тоской
подумал: «За что она меня ненавидит?»
«Вот они, эти исторические
враги, от которых отсиживался Тит Привалов вот в этом самом доме, —
думал Привалов, когда смотрел на башкир. — Они даже не знают о том славном времени, когда башкиры горячо воевали с первыми русскими насельниками и не раз побивали высылаемые против них воинские команды… Вот она, эта беспощадная философия истории!»
Привалов ничего не отвечал. Он
думал о том, что именно ему придется вступить в борьбу с этой всесильной кучкой. Вот его будущие противники, а может быть, и
враги. Вернее всего, последнее. Но пока игра представляла закрытые карты, и можно было только догадываться, у кого какая масть на руках.
Русский человек, усомнившись в своих исключительных нравственных качествах и признав некоторые качества за
врагом, начинает
думать, что и воевать-то не стоит, — у него слабеет воля, он уже не имеет пафоса.
Но ротмистр Яфф никакого удовлетворения от него не потребовал — он даже не встретился нигде с ним, — и Чертопханов не
думал отыскивать своего
врага, и никакой истории у них не вышло. Сама Маша скоро после того пропала без вести. Чертопханов запил было, однако «очувствовался». Но тут постигло его второе бедствие.
— И сам ума не приложу, батюшка, отцы вы наши: видно,
враг попутал. Да, благо, подле чужой межи оказалось; а только, что греха таить, на нашей земле. Я его тотчас на чужой-то клин и приказал стащить, пока можно было, да караул приставил и своим заказал: молчать, говорю. А становому на всякий случай объяснил: вот какие порядки, говорю; да чайком его, да благодарность… Ведь что, батюшка,
думаете? Ведь осталось у чужаков на шее; а ведь мертвое тело, что двести рублев — как калач.
«И портрет этот достанется
врагу моего семейства, —
подумал Владимир, — он заброшен будет в кладовую вместе с изломанными стульями или повешен в передней, предметом насмешек и замечаний его псарей, а в ее спальной, в комнате, где умер отец, поселится его приказчик или поместится его гарем.
— И не
думайте! — говорил он часто нам, — все, что ни скажет
враг господа Христа, все солжет, собачий сын! У него правды и на копейку нет!
Свобода не легка, как
думают ее
враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя.
— Мы с вами
враги по части банковских и винокуренных дел, — откровенно объяснил Стабровский, — но
думаю, что будем друзьями в земстве.
Конечно, все это было глупо, но уж таковы свойства всякой глупости, что от нее никуда не уйдешь. Доктор старался не
думать о проклятом письме — и не мог. Оно его мучило, как смертельный грех. Притом иметь дело с открытым
врагом совсем не то, что с тайным, да, кроме того, здесь выступали против него целою шайкой. Оставалось выдерживать характер и ломать самую дурацкую комедию.
«Посмотрим!..» И вдруг распрямился старик,
Глаза его гневом сверкали:
«Одно повторяет твой глупый язык:
«Поеду!» Сказать не пора ли,
Куда и зачем? Ты
подумай сперва!
Не знаешь сама, что болтаешь!
Умеет ли
думать твоя голова?
Врагами ты, что ли, считаешь
И мать, и отца? Или глупы они…
Что споришь ты с ними, как с ровней?
Поглубже ты в сердце свое загляни,
Вперед посмотри хладнокровней...
— От вашего дяди тут так много зависит, и притом мы, Бахмутов, всегда были
врагами, а так как вы человек благородный, то я
подумал, что вы
врагу не откажете, — прибавил я с иронией.
А как вы
думаете, князь, если б я давеча вам руку поцеловал (как искренно вызывался), стал бы я вам
врагом за это впоследствии?
«Этакие дурищи!» — со злостью
думала Раиса Павловна, меряя своих
врагов с ног до головы.
И долго-таки не отставал от него
враг человеческий; и на другой, и на третий день все эта юница являлася и
думала его прелестьми своими сомустить, только он догадался да крест на нее и надел… так поверите ли, сударь? вместо юницы-то очутился у него в руках змей преогромный, который, пошипев мало, и пополз из келий вон…
«А! —
подумал царь, — так вот что значили мои ночные видения!
Враг хотел помрачить разум мой, чтоб убоялся я сокрушить замыслы брата. Но будет не так. Не пожалею и брата!»
— Пожалуй, что и с горя. К чему еще жить теперь? Веришь ли, Борис Федорыч, иной раз поневоле Курбский на ум приходит;
подумаю про него, и самому страшно станет: так, кажется, и бросил бы родину и ушел бы к ляхам, кабы не были они
враги наши.
Так
думал Морозов и мучился догадками. Ему хотелось ринуться вперед. Но всадник мог ускакать, и боярин не узнал бы
врага своего. Он решился повременить.
«
Враг имени Христова, —
думал он, — упорно перечит мне и помогает моим злодеям. Но не дам ему надо мною тешиться! Не устрашуся его наваждений! Покажу ему, что не по плечу он себе борца нашел!»
Думай о них, брате мой,
думай о них, искренний мой и ближний, ибо уже ехидный
враг внюду нас встал, и сей
враг плоть от плоти нашея.
Я
думаю себе:
враг тебя побери.
29-е декабря. Начинаю заурчать, что и здешнее городничество не благоволит ко мне, а за что — сего отгадать не в силах. Предположил устроить у себя в доме на Святках вечерние собеседования с раскольниками, но сие вдруг стало известно в губернии и сочтено там за непозволительное, и за сие усердствование дано мне замечание. Не инако
думаю, как городничему поручен за мною особый надзор. Наилучше к сему, однако, пока шуточно относиться; но окропил себя святою водой от
врага и соглядатая.
Что касается истребления его семейства, то он не
думает, что Шамиль поступит так легкомысленно: во-первых, чтобы не сделать его
врагом еще отчаяннее и опаснее; а во-вторых, есть в Дагестане множество лиц очень даже влиятельных, которые отговорят его от этого.
Я
думаю, что если мальчику хорошо любить
врага, то также это хорошо и взрослому человеку».
— Путают, путают, а я распутывай, — сердито сказал он,
думая о кознях, которые строят ему
враги.
«Нет, —
думал он, — сегодня-то и надо крепиться. Сегодня все обнаружится, а пока еще
враги готовы много ему наслать всякой всячины, чтобы вернее погубить».
Передонов
думал, что письмо украли его
враги, всего скорее Володин. Теперь Володин держит письмо, а потом заберет в свои когти и все бумаги, и назначение и поедет в инспекторы, а Передонов останется здесь горьким босяком.
Видя каждое утро, что никто не попался, Передонов
думал, что его
враги испортили капканы.
Преполовенская хитро улыбалась и отходила. Передонов тупо недоумевал: с чего это она? Со зла! —
думал он: — все-то ему
враги.
— И не
думал; в голове не было! А ты от кого слышал? Раз как-то с языка сорвалось, вот и пошло гулять мое слово. И отчего им Фома так не мил? Вот подожди, Сергей, я тебя познакомлю, — прибавил он, робко взглянув на меня, как будто уже предчувствуя и во мне
врага Фоме Фомичу. — Это, брат, такой человек…
Она отлично знала трактирную психологию и потушила бурю одним движением: схватила два стакана пива и подала
врагам, — каждый из них имел полное основание
думать, что пиво от чистого сердца подано именно ему, а другому только для отвода глаз.
Ну,
думаю:
враг вас побери, зовите себе как хотите!
Можно было
подумать, что старый брагинский дом охвачен огнем и Татьяна Власьевна спасала от разливавшегося пожара последние крохи. Она заставила и Нюшу все прибирать и прятать и боязливо заглядывала в окна, точно боялась, что вот-вот наедут неизвестные
враги и разнесут брагинские достатки по перышку. Нюша видела, что бабушка не в своем уме, но ничего не возражала ей и машинально делала все, что та ее заставляла.
— Нет, отец мой! я не обманул тебя: я не был женат, когда клялся посвятить себя безбрачной жизни; не помышлял нарушить этот обет, данный пред гробом святого угодника божия, — и мог ли я
думать, что на другой же день назову моей супругою дочь злейшего
врага моего — боярина Кручины-Шалонского?
— Чему дивиться, что ты связал себя клятвенным обещанием, когда вся Москва сделала то же самое. Да вот хоть, например, князь Димитрий Мамстрюкович Черкасский изволил мне сказывать, что сегодня у него в дому сберутся здешние бояре и старшины, чтоб выслушать гонца, который прислан к нам с предложением от пана Гонсевского. И как ты
думаешь, кто этот доверенный человек злейшего
врага нашего?.. Сын бывшего воеводы нижегородского, боярина Милославского.
Единственный предмет, обращавший на себя теперь внимание Глеба, было «время», которое, с приближением осени, заметно сокращало трудовые дни. Немало хлопот приносила также погода, которая начинала хмуриться, суля ненастье и сиверку — неумолимых
врагов рыбака. За всеми этими заботами, разумеется, некогда было
думать о снохе. Да и думать-то было нечего!.. Живет себе бабенка наравне с другими, обиды никакой и ни в чем не терпит — живет, как и все люди. В меру работает, хлеб ест вволю: чего ж ей еще?..