Неточные совпадения
Яков угрюм, говорит неохотно,
Вожжи у Якова дрожмя
дрожат,
Крестится: «Чур меня, сила нечистая!»
Шепчет: «Рассыпься!» (мутил его
враг).
Луша чувствовала на себе пристальный взгляд сумасшедшей и не смела шевельнуться; к ее лицу наклонялось страшное и искаженное злобой лицо; она чувствовала порывистое тяжелое дыхание своего
врага, чувствовала, как ей передается нервная
дрожь чужого бешенства.
Идет полк с музыкой — земля под ним
дрожит и трясется, идет и бьет повсюду
врагов отечества: турок, немцев, поляков, шведов, венгерцев и других инородцев. И все может понять и сделать русский солдат: укрепление соорудить, мост построить, мельницу возвести, пекарню или баню смастерить.
— О чем? — спросил Малюта и невольно отворотил взгляд. Григорий Лукьянович никогда не
дрожал перед
врагом, но в присутствии Максима ему было неловко.
Элдар же
дрожал всем телом от нетерпения броситься с кинжалом на
врагов и стрелял часто и как попало, беспрестанно оглядываясь на Хаджи-Мурата и высовываясь из-за завала.
В недуге тяжком и в бреду
Я годы молодости прожил.
Вопрос — куда, слепой, иду? —
Ума и сердца не тревожил.
Мрак мою душу оковал
И ослепил мне ум и очи…
Но я всегда — и дни и ночи —
О чём-то светлом тосковал!..
Вдруг — светом внутренним полна,
Ты предо мною гордо встала —
И,
дрогнув, мрака пелена
С души и глаз моих упала!
Да будет проклят этот мрак!
Свободный от его недуга,
Я чувствую — нашёл я друга!
И ясно вижу — кто мой
враг!..
Дарил также царь своей возлюбленной ливийские аметисты, похожие цветом на ранние фиалки, распускающиеся в лесах у подножия Ливийских гор, — аметисты, обладавшие чудесной способностью обуздывать ветер, смягчать злобу, предохранять от опьянения и помогать при ловле диких зверей; персепольскую бирюзу, которая приносит счастье в любви, прекращает ссору супругов, отводит царский гнев и благоприятствует при укрощении и продаже лошадей; и кошачий глаз — оберегающий имущество, разум и здоровье своего владельца; и бледный, сине-зеленый, как морская вода у берега, вериллий — средство от бельма и проказы, добрый спутник странников; и разноцветный агат — носящий его не боится козней
врагов и избегает опасности быть раздавленным во время землетрясения; и нефрит, почечный камень, отстраняющий удары молнии; и яблочно-зеленый, мутно-прозрачный онихий — сторож хозяина от огня и сумасшествия; и яснис, заставляющий
дрожать зверей; и черный ласточкин камень, дающий красноречие; и уважаемый беременными женщинами орлиный камень, который орлы кладут в свои гнезда, когда приходит пора вылупляться их птенцам; и заберзат из Офира, сияющий, как маленькие солнца; и желто-золотистый хрисолит — друг торговцев и воров; и сардоникс, любимый царями и царицами; и малиновый лигирий: его находят, как известно, в желудке рыси, зрение которой так остро, что она видит сквозь стены, — поэтому и носящие лигирий отличаются зоркостью глаз, — кроме того, он останавливает кровотечение из носу и заживляет всякие раны, исключая ран, нанесенных камнем и железом.
Ты, не
дрогнув, удар приняла,
За
врагов, умирая, молилася,
На детей милость бога звала.
Я видел, как сеттер начал
дрожать от волнения, и приготовился схватить его. Если бы он бросился на малютку медвежонка! Но вышло совсем другое, чего никто не ожидал. Собака посмотрела на меня, точно спрашивая согласия, и подвигалась вперед медленными, рассчитанными шагами. До медвежонка оставалось всего каких-нибудь пол-аршина, но собака не решалась сделать последнего шага, а только еще сильнее вытянулась и сильно потянула в себя воздух: она желала, по собачьей привычке, сначала обнюхать неизвестного
врага.
И, лик свой наклоня над сверженным
врагом,
Он наступил на труп узорным сапогом
И в очи мёртвые глядел, и с
дрожью зыбкой
Державные уста змеилися улыбкой.
— Что тут считаться, — сказал четвертый. — Никто из нашей братии, ливонцев, сколько ни колотил
врагов, оскомины на руках не набил. Но меня что-то все сильнее и сильнее пробирает
дрожь. Разведем-ка огонь, веселее пить будет.
— С тех пор, — так обыкновенно он заканчивал свой рассказ о своем падении, — как услышу я слово: «русский», какая-то нервная
дрожь охватывает меня. С тех пор поклялся я всем святым вредить этим заклятым
врагам моим, чем только могу, и твердо сдержу свое слово.
Волынской
дрожал от унижения, от страха, что Липман откроет тайну его женитьбы, от чувства ужасного состояния, в которое поставил Мариорицу, жертвующую для него всем, что имела драгоценнейшего на свете — девическою стыдливостью, — и, бешеный, уступил своему
врагу. Он молчал.
Прибыли за Лизой лошади и дворовая ее свита. Кирилл подал ей письмо своего пана. Оно не тревожило ее. Напротив того ее одушевляла мысль пожить несколько часов между заговорщиками, как бы в стане их, и испытать мучительное чувство, какое испытывает человек, около сердца которого шевелится холодное острие кинжала.
Дрожь пробегает по всему телу, захватывает дух, смерть на одну линию, но кинжал исторгнут из руки
врага и нанесен на него самого.
— С тех пор, — так обыкновенно он заканчивал свой рассказ о своем падении, — как услышу я слово «русский», какая-то нервная
дрожь охватывает меня. С тех пор поклялся я всеми святыми вредить этим заклятым
врагам моим, чем только могу, и твердо сдержу свое слово.
Роза была уже у ворот мызы, потому что к воротам подъехал господин Фишерлинг (имя, которое давал себе Паткуль в Швейцарии, во время своего бегства, и удерживал на мызе друга своего Блументроста, где укрывался от преследований власти и своих
врагов и откуда действовал против них со своими друзьями и лазутчиками). Бледнея, вспыхивая и
дрожа, швейцарка схватила за узду бойкого коня приезжего. Животное без сопротивления ей отдалось.