Вольский читал отрывки из Тургенева и на «бис» — монолог Чацкого, а публика продолжала аплодировать, хотя и видела, что артист устал. Прочел он наизусть «Тройку» Гоголя, что окончательно привело в
восторг слушателей, аплодисментами не пускавших артиста со сцены. Чуть Вольский делал шаг назад, аплодисменты раздавались громче.
Но нашлись, впрочем, и такие, которым лекция г-жи Якоби не понравилась, — не нравилась она и нашему писателю, которому было противно видеть вызванное ею возбуждение, и он захотел подвергнуть и лекцию и
восторг слушателей критике.
Неточные совпадения
Никто из
слушателей не пытался даже предупредить оратора об угрожавшей ему опасности, ибо артистические приемы Микиты вызывали всеобщий
восторг.
Каким
восторгом блещут
слушателей очи,
Как старый голос молодо звучит!
Несмотря на высокое достоинство этой пиесы, слишком длинной для чтения на рауте у какого бы то ни было генерал-губернатора, чтение почти усыпило половину зрителей; но когда к концу пиесы дело дошло до комических разговоров итальянских женщин между собою и с своими мужьями, все общество точно проснулось и пришло в неописанный
восторг, который и остался надолго в благодарной памяти
слушателей.
Все
слушатели приходили в совершенный
восторг, но были люди, которые возненавидели Гоголя с самого появления «Ревизора».
Письмо это сначала озадачило всех
слушателей. Малгоржан уже стал было сладко улыбаться своими жирными глазами. Анцыфров ласково заегозил и головенкой, и руками, и ногами — точь-в-точь как маленький песик с закорюченным хвостиком, а князь просто заржал от
восторга и, слюняво сюсюкая, горячо ухватил и тряс руку Полоярова...
Когда была дождливая погода, я им дома читал Гаршина, Глеба Успенского, Надсона и Минского. Между прочим, прочел и свой доклад о Дон-Кихоте, которым было положено начало нашему петербургскому студенческому кружку. Все
слушатели и слушательницы были в
восторге и, конечно, вполне согласились со мною в понимании типа Дон-Кихота.
То приятно осклабясь, то выражая на своем лице чувство радости, горя,
восторга, безнадежности, словом, то, что домогалась произвести на
слушателя музыка сиятельного композитора, Гурьев с напряженным, ненасытным, казалось, вниманием выслушивал длиннейшие произведения графа.