Неточные совпадения
Раскольников сказал ей свое имя, дал адрес и обещался завтра же непременно зайти.
Девочка ушла в совершенном от него
восторге. Был час одиннадцатый, когда он вышел на улицу. Через пять минут он стоял на мосту, ровно на том самом месте, с которого давеча бросилась женщина.
Вместо почтенной столовой Платона Богдановича мы отправились сначала под Новинское, в балаган Прейса (я потом встретил с
восторгом эту семью акробатов в Женеве и Лондоне), там была небольшая
девочка, которой мы восхищались и которую называли Миньоной.
Больная
девочка развеселялась как ребенок, кокетничала с стариком, подсмеивалась над ним, рассказывала ему свои сны и всегда что-нибудь выдумывала, заставляла рассказывать и его, и старик до того был рад, до того был доволен, смотря на свою «маленькую дочку Нелли», что каждый день все более и более приходил от нее в
восторг.
Валек, вообще очень солидный и внушавший мне уважение своими манерами взрослого человека, принимал эти приношения просто и по большей части откладывал куда-нибудь, приберегая для сестры, но Маруся всякий раз всплескивала ручонками, и глаза ее загорались огоньком
восторга; бледное лицо
девочки вспыхивало румянцем, она смеялась, и этот смех нашей маленькой приятельницы отдавался в наших сердцах, вознаграждая за конфеты, которые мы жертвовали в ее пользу.
Учить Настеньку чистописанию, закону божию, 1-й и 2-й части арифметики и грамматике Петр Михайлыч начал сам.
Девочка была очень понятлива. С каким
восторгом он показывал своим знакомым написанную ее маленькими ручонками, но огромными буквами известную пропись: «Америка очень богата серебром!»
Он вспомнил, как в детстве во время грозы он с непокрытой головой выбегал в сад, а за ним гнались две беловолосые
девочки с голубыми глазами, и их мочил дождь; они хохотали от
восторга, но когда раздавался сильный удар грома,
девочки доверчиво прижимались к мальчику, он крестился и спешил читать: «Свят, свят, свят…» О, куда вы ушли, в каком вы море утонули, зачатки прекрасной, чистой жизни?
Я видел, как при самом начале этого танца все самые тупые лица осклабились и праздные руки бессмысленно зашевелились, а когда
девочка разошлась и запрыгала, каждую секунду рискуя поскользнуться и, в самом счастливом случае, только переломить себе ногу, публика даже начинала приходить в
восторг.
Девочка была в неописанном
восторге от роскошного подарка.
Девочки, сидя и лежа на печи, глядели вниз не мигая; казалось, что их было очень много — точно херувимы в облаках. Рассказы им нравились; они вздыхали, вздрагивали и бледнели то от
восторга, то от страха, а бабку, которая рассказывала интереснее всех, они слушали не дыша, боясь пошевельнуться.
Заранее вытаращив глазенки и затаив дыхание, дети чинно, по паре, входили в ярко освещенную залу и тихо обходили сверкающую елку. Она бросала сильный свет, без теней, на их лица с округлившимися глазами и губками. Минуту царила тишина глубокого очарования, сразу сменившаяся хором восторженных восклицаний. Одна из
девочек не в силах была овладеть охватившим ее
восторгом и упорно и молча прыгала на одном месте; маленькая косичка со вплетенной голубой ленточкой хлопала по ее плечам.
В дверях показалась хозяйка — важная высокая дама с светлым ореолом седых, высоко зачесанных волос. Дети окружили ее с выражением своего
восторга, а маленькая
девочка, та, что прыгала, утомленно повисла у нее на руке и тяжело моргала сонными глазками. Подошел и Сашка. Горло его перехватывало.
Я слышал потом, как тронутая до глубины сердца маменька интересной
девочки в отборных выражениях просила Юлиана Мастаковича сделать ей особую честь, подарить их дом своим драгоценным знакомством; слышал, с каким неподдельным
восторгом Юлиан Мастакович принял приглашение и как потом гости, разойдясь все, как приличие требовало, в разные стороны, рассыпались друг перед другом в умилительных похвалах откупщику, откупщице,
девочке и в особенности Юлиану Мастаковичу.
— Отлично-с! Превосходно-с! Прекрасно-с!.. Я в
восторге от вашего возмущения… Можете продолжать… я мешать не буду… Вы хотите разыгрывать рыцаря — пожалуйста… Наша баронесса-начальница не знает, должно быть, как вы ведете себя во время моих уроков. Непременно доложу-с! Да-с! И весьма скоро!.. Невоспитанные девицы-с! Невоспитанные-с!.. Можно сказать,
девочки по возрасту, и вдруг демонстрация-с, учителя критикуют! Все будет известно баронессе, сию же минуту известно, да-с!
Девочка так и засияла
восторгом.
Ее заставляли петь, декламировать, говорить по-немецки и по-французски, ею восторгались, восхищались наперерыв. И когда с неподражаемым комизмом
девочка передала на чистейшем французском языке одну из басен Лафонтена,
восторгу присутствующих не было границ.
Сначала Наташа играет… Потом танцует. Мило, изящно, грациозно… Генерал с генеральшей в
восторге, гости в восхищении. На прелестную
девочку сыпятся похвалы. Ей тонко льстят, как настоящей дочери богачей Маковецких и богатой наследнице…
Дуня поднялась для чего-то на цыпочки и замерла от
восторга. Прямо против нее на высокой тумбочке стояла прелестная, закинутая назад головка какой-то красавицы из зеленого, крашеного гипса. Прелестный точеный носик, полуоткрытые губки, сонной негой подернутые глаза, все это непонятно взволновало
девочку своим красивым видом.
Это была такая радость, о которой не смели и мечтать бедные
девочки. Теперь только и разговору было, что о даче. Говорили без устали, строили планы, заранее восхищались предстоящим наслаждением провести целое лето на поле природы. Все это казалось таким заманчивым и сказочным для не избалованных радостями жизни детей, что многие воспитанницы отказались от летнего отпуска к родным и вместе с «сиротами» с
восторгом устремились на «приютскую» дачу.
В девять лет
девочка уже видит «заграницу»… Знает чопорный Берлин… Веселый Париж… Высокие Альпы… Изрезанную каналами Венецию, «водяной город»… и немеет от
восторга при виде Адриатического моря…
Пришли домой. Пора было ехать. Марья Матвеевна предложила мне остаться ночевать и отпустить извозчика: завтра она едет в город и подвезет меня.
Девочки в
восторге стали меня упрашивать. Катя захлопала в ладоши...
Не забыл король и о несчастной
девочке, умирающей от голода у витрины магазина, и велел позаботиться о ней. Народ с радостью выслушал благие вести и с громкими криками
восторга кинулся во дворец приветствовать своего короля.
— Он, он, Nicolas, — сказала через несколько минут графиня Марья, возвращаясь в комнату. — Теперь ожила наша Наташа. Надо было видеть ее
восторг и как ему досталось сейчас же за то, что он просрочил. — Ну, пойдем скорее, пойдем! Расстаньтесь же наконец, — сказала она, улыбаясь глядя на
девочку, жавшуюся к отцу. Николай вышел, держа дочь за руку.