Неточные совпадения
Самгину показалось, что она хочет сесть на колени его, — он пошевелился
в кресле, сел покрепче, но
в магазине брякнул звонок. Марина вышла из комнаты и через минуту
воротилась с письмами
в руке; одно из них, довольно толстое, взвесила на ладони и, небрежно бросив на диван, сказала...
— А другие еще хотят больше получить, — как-то стонал Стабровский, тяжело
ворочаясь в своем
кресле. — Это называется снимать рубашку с нищего… да!
Едва только оставил я генерала, как явился ко мне Потапыч, с зовом к бабушке. Было восемь часов, и она только что
воротилась из воксала после окончательного проигрыша. Я отправился к ней; старуха сидела
в креслах совсем измученная и, видимо, больная. Марфа подавала ей чашку чая, которую почти насильно заставила ее выпить. И голос и тон бабушки ярко изменились.
Но всему бывает конец, тем более такому блаженному состоянию, и я через час точно проснулся к действительности: бессознательно закинутые мною удочки лежали неподвижно, я почувствовал, что сидеть было сыро, и
воротился назад, чтоб провесть остальное утро на пристани,
в покойных
креслах, и чтоб исполнить мелькнувшую у меня вечером мысль — попробовать, не будет ли брать там рыба: глубина была значительная.
Николев встал, очень свободно пошел нам навстречу, протянул мне руку, приветствовал очень ласково, запросто поздоровался с Шатровым и, пригласив нас сесть,
воротился к своим
креслам и сел
в них так ловко, что если б я не был предупрежден, то не догадался бы, что он слеп, тем более, что глаза его были совершенно ясны.
Среди большой, с низким потолком, комнаты стояло массивное
кресло, а
в него было втиснуто большое рыхлое тело с красным дряблым лицом, поросшим седым мхом. Верхняя часть этой массы тяжело
ворочалась, издавая удушливый храп. За
креслом возвышались плечи какой-то высокой и дородной женщины, смотревшей
в лицо Ипполита Сергеевича тусклыми глазами.
— Я взяла ее сзади и посадила ее
в кресла. Она была холодная как лед, или лучше тебе сказать, что ее совсем не было, только это бедное, больное сердце ее так билось, что на груди как мышонок
ворочался под блузой, а дыханья нет.