Неточные совпадения
Вслед за этими, без остановки, потекли из
ворот такие же бритые, без ножных кандалов, но скованные рука с рукой наручнями люди в таких же
одеждах.
Ромашов, который теперь уже не шел, а бежал, оживленно размахивая руками, вдруг остановился и с трудом пришел в себя. По его спине, по рукам и ногам, под
одеждой, по голому телу, казалось, бегали чьи-то холодные пальцы, волосы на голове шевелились, глаза резало от восторженных слез. Он и сам не заметил, как дошел до своего дома, и теперь, очнувшись от пылких грез, с удивлением глядел на хорошо знакомые ему
ворота, на жидкий фруктовый сад за ними и на белый крошечный флигелек в глубине сада.
Те из челядинцев, с которыми встречался Юрий, подъезжая к крыльцу, смотрели на него с удивлением: измятый и поношенный охабень, коим с ног до головы он был окутан, некрасивая
одежда Алексея — одним словом, ничто не оправдывало дерзости незнакомого гостя, который, вопреки обычаю простолюдинов, не сошел с лошади у
ворот и въехал верхом на двор гордого боярина.
Причина появления двух приятелей обнаружилась вскоре после их ухода. На дворе, под навесом, недалеко от задних
ворот, находилась клеть, или «летник». В этой клети сохранялись обыкновенно до первого снегу полушубки и вообще вся зимняя
одежда. Заглянув туда случайно, тетушка Анна не нашла ни одного полушубка, даже своего собственного: клеть была пустехонька.
Но в это время новые тесовые
ворота со скрипом отворились перед ним, и красивый, румяный белокурый парень, лет восьмнадцати, в ямской
одежде, показался в
воротах, ведя за собой тройку крепконогих, еще потных косматых лошадей, и, бойко встряхнув белыми волосами, поклонился барину.
— Ах ты, алочный человек! Пра, алочный! Жалости в тие нет… — сказал ярославец. — Ишь, на дворе стужа какая… того и смотри, дождь еще пойдет… ишь, засиверило, кругом обложило; ну, как пойдет он без одежды-то? Ему из
ворот, так и то выйти холодно…
Юноша в простой
одежде вышел из городских
ворот Александрии и скорыми шагами пробегал Некрополис, не обращая ни малейшего внимания ни на дивные пещеры, иссеченные в камне, ни на дивные картины, покрывавшие их стены.
— «Наши столпились у
ворот укрепления. Святослав стоял впереди с огромным бердышом.
Одежда его была вся изорвана, волосы всклокочены; руки по локоть, ноги по колено в крови; глаза метали ужасный блеск. Татары, казалось, узнали его и хлынули, как прорванная плотина. „Умирать, братцы, всем! Славно умирать!“ — крикнул он, бросился в гущу татар и начал крошить их своим страшным оружием…»
— Заклинаю вас, благородный рыцарь, увериться в моей преданности к вам! Не теряйте времени, спешите на ту сторону замка, к
воротам, там русские в
одежде рейтаров Доннершварца. Я узнал их, они как-то прокрались в замок, перебили многих, сбили замки с конюшен, разогнали лошадей ваших и…
В исходе третьего часа ночи Виомениль и Сальян приблизились к замковым
воротам. Перед тем выпал большой снег, и люди отряда имели на себе поверх платья ксендзовскую
одежду, дабы не возбуждать внимания часовых. Невдалеке от
ворот находилось внизу замковой стены отверстие для стока нечистот, заделанное железной решеткой; решетка оказалась, по условию, выломанной, часового при отверстии не было.
Она сняла с себя большой платок, с шеи шарф и закутала в них озябшего, несмотря на теплую
одежду, ребенка. Снег забрался ей за
ворот и холодными каплями скользил у ней по спине.
Впереди всех показались из
ворот на канопской дороге египетские и греческие воины, взаимно ненавидевшие друг друга; за ними купцы в однообразных
одеждах с пестрою бахромой.