Здесь и у стен печорского монастыря было сборное место русских войск, главное становище, или, говоря языком нашего века, главная квартира военачальника Шереметева; отсюда, укрепленные силами, делали они свои беглые нападения на Лифляндию; сюда, не смея еще в ней утвердиться,
возвращались с победами, хотя еще без славы, с добычею без завоеваний; с чувством уже собственной силы, но не искусства.
«Воины! В последний раз да обратятся глаза ваши на сей град, славный и великолепный: судьба его написана теперь на щитах ваших! Мы встретим вас со слезами радости или отчаяния, прославим героев или устыдимся малодушных. Если
возвратитесь с победою, то счастливы и родители и жены новогородские, которые обнимут детей и супругов; если возвратитесь побежденные, то будут счастливы сирые, бесчадные и вдовицы!.. Тогда живые позавидуют мертвым!
Неточные совпадения
Сторешников
возвратился домой
с победою. Опять явился на сцену дом, и опять Анне Петровне приходилось только падать в обмороки.
6 января 1852 года Шамиль
возвращался домой в Ведено после сражения
с русскими, в котором, по мнению русских, был разбит и бежал в Ведено; по его же мнению и мнению всех мюридов, одержал
победу и прогнал русских. В сражении этом, что бывало очень редко, он сам выстрелил из винтовки и, выхватя шашку, пустил было свою лошадь прямо на русских, но сопутствующие ему мюриды удержали его. Два из них тут же подле Шамиля были убиты.
Старые гвардейцы
возвращались победоносными генералами. Опасности, поражения,
победы, соприкосновение
с армией Наполеона и
с чужими краями — все это образовало их характер; смелые, добродушные и очень недальние,
с религией дисциплины и застегнутых крючков, но и
с религией чести, они владели Россией до тех пор, пока подросло николаевское поколение военных чиновников и статских солдат.
Войска входили
с музыкой и развернутыми знаменами, штаб — и обер-офицеры, — будем говорить словами очевидца и участника Нащокина, — так, как были на войне, шли
с оружием,
с примкнутыми штыками; шарфы имели подпоясаны; у шляп, поверх бантов, за поля были заткнуты кокарды лаврового листа, чего ради было прислано из дворца довольно лаврового листа для делания кокард к шляпам, ибо в древние времена римляне, после
победы, входили в Рим
с лавровым венцом, и то было учинено в знак того древнего обыкновения, что
с знатной
победой над турками
возвратились.
„Любо ли?” — кричали стрельцы,
возвращаясь с кровавого пира, на котором торжествовали
победу своей владычицы.