Неточные совпадения
Его определил, сначала в
военную, потом в статскую службу, опекун, он же и двоюродный дядя, затем прежде всего, чтоб сбыть всякую ответственность и упрек за небрежность в этом
отношении, потом затем, зачем все посылают молодых людей в Петербург: чтоб не сидели праздно дома, «не баловались, не били баклуш» и т. п., — это цель отрицательная.
Живущие далеко от границы фермеры радуются войне, потому что скорее и дороже сбывают свои продукты; но, с другой стороны,
военные действия, сосредоточивая все внимание колониального правительства на защиту границ, парализуют его действия во многих других
отношениях.
Правда, что после
военной службы, когда он привык проживать около двадцати тысяч в год, все эти знания его перестали быть обязательными для его жизни, забылись, и он никогда не только не задавал себе вопроса о своем
отношении к собственности и о том, откуда получаются те деньги, которые ему давала мать, но старался не думать об этом.
Оба округа, входившие в состав Приморской области, в гражданском
отношении были подчинены
военному губернатору, а в
военном — командующему войсками Приморской области.
С первого же указания на это Ольга Александровна поставила себя в
отношении к мужу на
военное положение.
— Господа! — вдруг патетически воскликнул Ванька-Встанька, прервав пение и ударив себя в грудь. — Вот вижу я вас и знаю, что вы — будущие генералы Скобелев и Гурко, но и я ведь тоже в некотором
отношении военная косточка. В мое время, когда я учился на помощника лесничего, все наше лесное ведомство было
военное, и потому, стучась в усыпанные брильянтами золотые двери ваших сердец, прошу: пожертвуйте на сооружение прапорщику таксации малой толики spiritus vini, его же и монаси приемлют.
Дисциплина и условие ее — субординация только приятно, как всякие обзаконенные
отношения, — когда она основана, кроме взаимного сознания в необходимости ее, на признанном со стороны низшего превосходства в опытности,
военном достоинстве или даже просто в моральном совершенстве; но зато, как скоро дисциплина основана, как у нас часто случается, на случайности или денежном принципе, — она всегда переходит с одной стороны в важничество, с другой — в скрытую зависть и досаду и, вместо полезного влияния соединения масс в одно целое, производит совершенно противоположное действие.
— В
отношении госпожи, о которой вам говорил, я исполнил свой долг: я женился на ней; мало того, по ее желанию оставил
военную службу и получил, благодаря милостивому содействию Егора Егорыча, очень видное и почетное место губернского почтмейстера — начальника всех почт в губернии — с прекрасным окладом жалованья.
Неизвестность этих книг удивительна особенно потому, что, не говоря о достоинстве их, обе книги трактуют не столько о теории, сколько о практическом приложении теории к жизни, об
отношении христианства к
военной службе, что теперь особенно важно и интересно при общей воинской повинности.
«Много ораторов и писателей, — говорит автор, — восстали против такого положения и старались доказать несправедливость непротивления и по здравому смыслу и по писанию; и это совершенно естественно, и во многих случаях эти писатели правы, — правы в
отношении к лицам, которые, отказываясь от трудов
военной службы, не отказываются от выгод, получаемых ими от правительств, но — не правы но
отношению самого принципа «непротивления».
Ученый был совершенно прав: Власа нужно было кормить мукой, а жаб мучными червями, но поскольку пропала первая, постольку исчезли и вторые. Персиков оставшиеся двадцать экземпляров квакш попробовал перевести на питание тараканами, но и тараканы куда-то провалились, показав свое злостное
отношение к
военному коммунизму. Таким образом, и последние экземпляры пришлось выкинуть в выгребные ямы на дворе института.
Такие же точно
отношения русское правительство до Петра наблюдало и с другими иноземцами, не
военными.
Оттого, разумеется, что
военное искусство, точно так же, как и все другое, не может быть усовершенствовано сепаратно, без всякого
отношения к другим предметам управления и жизни народной.
Во все время перехода из Гонолулу в Хакодате старший офицер, Андрей Николаевич, был необыкновенно озабочен и с раннего утра до вечера хлопотал о том, чтобы все на «Коршуне» было в самом совершенном порядке и чтобы новый адмирал, имевший репутацию лихого моряка и в то же время строгого и беспокойного адмирала, и не мог ни к чему придраться и увидал бы, что «Коршун» во всех
отношениях образцовое
военное судно.
Канкрин был в своем обыкновенном, длиннополом
военном сюртуке с красным воротником, в больших темных очках с боковыми зелеными стеклами и в галошах, которые он носил во всякую погоду и часто не снимал их даже в комнате. На голове граф имел
военную фуражку с большим козырьком, который отенял все его лицо. Он вообще одевался чудаком и, несмотря на тогдашнюю строгость в
отношении военной формы, позволял себе очень большие отступления и льготы. Государь этого как бы не замечал, а прочие и не смели замечать.
Главнокомандующий изволил заметить… Но как же этого не «изволило заметить» военно-медицинское начальство? Как этого не «изволили заметить» сами врачи?
Военным генералам приходилось обучать врачей внимательному
отношению к больным!
Другая «особенность военно-медицинской службы» заключалась в том, что между врачом и больным существовали самые противоестественные
отношения. Врач являлся «начальством», был обязан говорить больному «ты», в ответ слышать нелепые «так точно», «никак нет», «рад стараться». Врача окружала ненужная, бессмысленная атмосфера того почтительного, специфически
военного трепета, которая так портит офицеров и заставляет их смотреть на солдат, как на низшие существа.
Но политические
отношения к Швеции переменились, и Суворов по собственной просьбе был отправлен в действующую армию в Турцию, где в 1773 году возобновились прерванные было
военные действия.
Вследствие этих соображений Густав Бирон окончательно решил быть
военным. Вопрос о том, где проявить будущие свои
военные доблести, вовсе не существовал для Густава. По обычаю соотечественников, так сказать, освященному временем, он намеревался искать счастия в Польше, к которой Курляндия состояла с 1551 года в
отношениях земельного владения.
И эта женщина должна была вести хозяйство в доме молодого
военного, в распоряжении которого были весьма ограниченные средства, должна была приноравливаться к общественным
отношениям в маленьком городе наместничества.
Это нарушение
военных законов по воле моего отца поставило меня на нелегальную почву по
отношению к Франции, и я как нарушитель этих законов подвергаюсь, если буду застигнут в пределах Франции, наказанию до двух лет тюрьмы и зачислению на законный срок службы в армию по отбытии наказания.
Неприязненные
отношения к Суворову со стороны фельдмаршала, несмотря на доблестные подвиги первого, между тем продолжались, и Александр Васильевич, утомившись и
военными действиями, и особенно бесцельною перепиской, полною придирок со стороны начальства, отпросился в отпуск в Москву, где жил его отец, который призывал его к себе «по семейному делу».
К тому же Густав, наряду со своей армией, недавно преобразованной из
военных конфедераций, зачастую получал свое жалованье гораздо позже надлежащих сроков и в этом
отношении должен был зависеть от более или менее успешного сбора поголовных дымных, жидовских и других денег, определяемых сеймами, часто расходившимися без всяких определений.
Говоря это,
военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении движущихся тел только по
отношению к их массам, сказала бы, что силы их равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
— Вот в какие! В
отношения помощников. Общество может быть не тайное, ежели правительство его допустит. Оно не только не враждебное правительству, но это общество настоящих консерваторов. Общество джентльменов в полном значении этого слова. Мы только для того, чтобы Пугачев не пришел зарезать и моих и твоих детей, и чтоб Аракчеев не послал меня в
военное поселение, — мы только для этого беремся рука с рукой, с одною целью общего блага и общей безопасности.
Люди уже понимают жалкую низость шпиона, палача, начинают понимать это
отношение к жандарму, полицейскому, даже отчасти к
военному, но еще не понимают этого по
отношению к судье, сенатору, министру, монарху, руководителю, участнику революции. А между тем дело сенатора, министра, монарха, руководителя партии точно так же низко, несвойственно человеческой природе, гадко, даже хуже дела палача, шпиона, тем, что оно, будучи таким же, как и дело палача, шпиона, прикрыто лицемерием.
Люди этой партии говорили и думали, что всё дурное происходит преимущественно от присутствия государя с
военным двором при армии, что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость
отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском, что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализирует 50 тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
«Начальствующие в училищах, начальники гражданские, судьи, начальники
военные, господа (sic) в
отношении к тем, которые им служат и которыми они владеют» (sic) (стр. 116—119).
При всех этих подкапываниях, предметом интриг большею частью было то
военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это
военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было итти, т. е. никогда не совпадая с тем, чтó придумывали люди, а вытекая из сущности
отношения масс.