Но тут же он вспомнил тот поток горячего света, что днем
вливался в окно и золотил пол, вспомнил, как светило солнце в Саратовской губернии на Волгу, на лес, на пыльную тропинку и поле, — и всплеснул руками, и ударил ими себя в грудь, и с хриплым рыданием упал вниз на подушку, бок о бок с головой дьякона.
Неточные совпадения
Ночью дождя не было, а была тяжкая духота, она мешала спать,
вливаясь в открытое
окно бесцветным, жарким дымом, вызывая испарину.
Лидия заставила ждать ее долго, почти до рассвета. Вначале ночь была светлая, но душная,
в раскрытые
окна из сада
вливались потоки влажных запахов земли, трав, цветов. Потом луна исчезла, но воздух стал еще более влажен, окрасился
в темно-синюю муть. Клим Самгин, полуодетый, сидел у
окна, прислушиваясь к тишине, вздрагивая от непонятных звуков ночи. Несколько раз он с надеждой говорил себе...
Но он долго не мог уснуть;
в открытые
окна вместе с свежим воздухом и светом луны
вливалось кваканье лягушек, перебиваемое чаханьем и свистом соловьев далеких, из парка, и одного близко — под
окном,
в кусте распускавшейся сирени.
В окно, которое оставалось открытым на ночь,
вливалась из сада свежесть раннего утра.
«Глаза, — сказал кто-то, — зеркало души». Быть может, вернее было бы сравнить их с
окнами, которыми
вливаются в душу впечатления яркого, сверкающего цветного мира. Кто может сказать, какая часть нашего душевного склада зависит от ощущений света?
Спрятавшись за зеленью цветов, Кожемякин сидел у
окна, рассматривая людей, улыбался, тихонько подпевал, если пели знакомое, и со двора
в грудь ему
вливалось что-то грустное.
Долго не мог заснуть Матвей, слушая крики, топот ног и звон посуды. Издали звуки струн казались печальными.
В открытое
окно заглядывали тени,
вливался тихий шелест, потом стал слышен невнятный ропот, как будто ворчали две собаки, большая и маленькая.
Уже вечерний сумрак
влился в улицу, и
в окнах дома напротив лавочки Лунёва зажгли огонь.
В открытые
окна, через головы зрителей,
вливались отблески вечерней зари,
в красноватом свете этом кружились, как слепые, мужчина и женщина.
Я ушел к себе, на чердак, сел у
окна. Над полями вспыхивали зарницы, обнимая половину небес; казалось, что луна испуганно вздрагивает, когда по небу разольется прозрачный, красноватый свет. Надрывно лаяли и выли собаки, и, если б не этот вой, можно было бы вообразить себя живущим на необитаемом острове. Рокотал отдаленный гром,
в окно вливался тяжелый поток душного тепла.
Но его не было; стул, давно но сдвинутый, стоял
в своем углу; а
в окно виднелся куст сирени на светлом закате, и свежесть вечера
вливалась в открытые
окна.
Ежегодно
в половодье река
вливалась в дворы Заречья, заполняла улицы — тогда слобожане влезали на чердаки, удили рыбу из слуховых
окон и с крыш, ездили по улицам и по реке на плотах из ворот, снятых с петель, ловили дрова, унесенные водою из леса, воровали друг у друга эту добычу, а по ночам обламывали перила моста, соединявшего слободу с городом.
Окна были растворены, свежесть весны и благовонный запах цветущей черемухи обильно
вливались в светлицу.
Апрель… Солнечный и прекрасный, он
вливается в настежь раскрытые
окна приюта… Он несет благовонные ароматы весны, предвестницы скорого лета, первых ландышей, что продаются оборванной нищей детворой на шумных улицах Петербурга. Улыбки солнца рассылает он щедро властной рукою и дышит
в лицо чистым прохладным и нежным дыханием, напоминающим дыхание ребенка.
Она раскрыла глаза и сразу не могла распознать, где лежит и какой час дня.
В два
окна, выходившие на двор,
вливался уже отблеск утренней зари;
окна по уличному фасаду были закрыты ставнями.
В гостиной стоял двойственный свет.
Она сидела
в столовой и что-то шила, и, увидев мое лицо, послушно поднялась, воткнула иглу
в шитье и пошла за мной. Я отдернул занавеси во всех
окнах, и
в широкие отверстия
влился багровый свет, но почему-то не сделал комнаты светлее: она осталась так же темна, и только
окна неподвижно горели красными большими четырехугольниками.
Но первым настоящим днем освобождения я считаю следующий. Это было прекрасное весеннее утро, и
в открытое
окно вливался живительный, бодрый воздух; и, гуляя по камере, я каждый раз при повороте, бессознательно, со смутным интересом взглядывал на высокое
окно, где на фоне голубого безоблачного неба четко и резко вычерчивала свой контур железная решетка.
Меня поражает безумие их широко открытых, ничем не защищенных
окон,
в которые
вливается свободно бесконечность, безумие их столь же широко открытых глаз, только усиленным морганием кладущих преграду между собой и вечностью.