Неточные совпадения
Во
Франции, напротив, полиция — самое народное учреждение; какое бы правительство ни захватило
власть в руки, полиция у него готова, часть народонаселения будет ему помогать с фанатизмом и увлечением, которое надобно умерять, а не усиливать, и помогать притом всеми страшными средствами частных людей, которые для полиции невозможны.
Разница только в том, что при деспотической форме правления
власть сосредоточивается в малом числе насилующих и форма насилия более резкая; при конституционных монархиях и республиках, как во
Франции и Америке,
власть распределяется между большим количеством насилующих и формы ее выражения менее резки; но дело насилия, при котором невыгоды
власти больше выгод ее, и процесс его, доводящий насилуемых до последнего предела ослабления, до которого они могут быть доведены для выгоды насилующих, всегда одни и те же.
Не потому присоединена Ницца к
Франции, Лотарингия к Германии, Чехия к Австрии; не потому раздроблена Польша; не потому Ирландия и Индия подчиняются английскому правлению; не потому воюют с Китаем и убивают африканцев, не потому американцы изгоняют китайцев, а русские теснят евреев; не потому землевладельцы пользуются землей, которую они не обрабатывают, и капиталисты произведениями труда, совершаемого другими, что это — добро, нужно и полезно людям и что противное этому есть зло, а только потому, что те, кто имеет
власть, хотят, чтобы это так было.
Если даже и допустить то, что вследствие особенно невыгодно сложившихся для правительства обстоятельств, как, например, во
Франции в 1870 году, какое-либо из правительств было бы свергнуто силою и
власть перешла бы в другие руки, то эта новая
власть ни в каком случае не была бы менее угнетательной, чем прежняя, а всегда, напротив, защищая себя от всех озлобленных свергнутых врагов, была бы более деспотична и жестока, чем прежняя, как это и было при всех революциях.
Долгов в каждый момент своей жизни был увлечен чем-нибудь возвышенным: видел ли он, как это было с ним в молодости, искусную танцовщицу на сцене, — он всюду кричал, что это не женщина, а оживленная статуя греческая; прочитывал ли какую-нибудь книгу, пришедшуюся ему по вкусу, — он дни и ночи бредил ею и даже прибавлял к ней свое, чего там вовсе и не было; захватывал ли во
Франции власть Людовик-Наполеон, — Долгов приходил в отчаяние и говорил, что это узурпатор, интригант; решался ли у нас крестьянский вопрос, — Долгов ожидал обновления всей русской жизни.
Был у моего отца еще брат, Егор по имени; да того за какие-то якобы «возмутительные поступки и якобинский образ мыслей» [Якобинский образ мыслей — революционный образ мыслей (якобинцами во
Франции в эпоху буржуазной революции 1789 года назывались наиболее решительные сторонники уничтожения
власти короля и аристократии).] (так именно стояло в указе) сослали в Сибирь еще в 1797 году.
— Монархическое Правление требует такого соединения блюстительных
властей в одном человеке, для хранения порядка в разных уделах государства — и когда
Франция вышла из бурного хаоса безначалия и снова заняла место свое между Европейскими Державами, тогда хитрый властелин ее, наученный опытностию, должен был для лучшего благоустройства установить Префектов, которые суть не что иное, как Наместники Государевы.
— Я маркиз Сансак де Траверсе, а не Савин, — начал среди торжественной тишины, воцарившейся в зале суда, Николай Герасимович свое объяснение, — но должен признаться суду, что, действительно, проживая долгое время во
Франции под именем русского офицера Николая Савина, был выдан французским правительством России и бежал от французских и прусских
властей.
Все это, по моему мнению, представляет достаточные основания, чтобы отказать в требовании о выдаче, тем более, что все дело разгорелось от несомненной ошибки бельгийской полиции, которая, будучи уверена, что напала на след Савина, на том основании, что маркиз де Траверсе проживал под этим именем во
Франции, сообщила о его аресте русским
властям и этим самым побудила их просить о его выдаче.
— Бывают случаи, что полиция или судебная
власть арестовывают человека за самое пустое нарушение правил или проступок, но, наведя о нем справки, обнаруживают, что задержанный опасный преступник, скрывающийся под ложным именем и разыскивается за другие, более важные преступления во
Франции или в другом государстве.
Следствие обнаружило и установило разными допросами свидетелей и полицейских
властей в Париже, Ницце, Берлине и Дусбурге, которым была предъявлена фотографическая карточка Савина, что он, действительно, то лицо, которое проживало во
Франции и Германии под именем русского офицера Николая Савина, который был арестован по требованию русских
властей и впоследствии бежал.
Господин Савин обвиняется в России в ужасном преступлении; по отбытии им наказания во
Франции, он будет выдан русскому правительству, о чем состоялось уже распоряжение французских
властей.
Я полагал бы назначить Николаю Савину наказание в высшей мере, так как он уже не впервые оказывает сопротивление
властям и оскорбляет их, как в России, так и во
Франции, что видно из приложенной к делу переписки. Относительно же Мадлен де Менен, в виду ее молодости и доказанного раздражения, я полагал бы возможным дать ей снисхождение.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители
Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать
власть и погубить его.
Кроме того, нет ни одного большого христианского государства, которое, по каким-то никому ненужным патриотическим преданиям, не держало бы, против их воли, в своей
власти один или несколько небольших народов, принуждаемых к участию в жизни ненавидимого ими большого народа: Австрия, Пруссия, Англия, Россия,
Франция с своими покоренными народами: Польшей, Ирландией, Индией, Финляндией, Кавказом, Алжиром и др.
Случайности делают характеры тогдашних правителей
Франции, подчиняющихся ему; случайности делают характер Павла I, признающего его
власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его
власть.