Неточные совпадения
Кабанова. Что
на шею-то
виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж — глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!
— Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань
на вороту не
виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье — и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит?
На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить?
Красавина. Ничего, матушка; брань
на вороту не
виснет. Нам не привыкать стать к брани-то: наше звание такое. А сынка твоего мы обеспечим, ты не беспокойся.
Он верил в непогрешимость своих понятий о любви и предвидел, что рано или поздно она кончится для обоих одинаково, что они будут «
виснуть один другому
на шею, пока виснется», а потом…
Виснуть на шее друг друга, пока виснется, потом разойтись…» Это все вы раскидали по своим проповедям.
— Ну, брань
на вороту не
виснет, лишь бы…
Василий переворачивается,
виснет на руках, вытягивается, пускает одну руку, другую, — Господи, благослови!
— И, матушка! брань
на вороту не
виснет! — отвечала вдова Шилохвостова, — у наших барынь бока медные, а лбы чугунные!
Бывало, призовут, побранят — я скажу себе: брань
на вороту не
виснет.
Когда кустарник по временам исчезает,
на голых камнях я
висну над пропастью, одним плечом касаясь скалы, нога над бездной, а сверху грузин напевает какой-то веселый мотив.
Осанистый купец улыбнулся, его работники громко захохотали, а земский, не смея отвечать стрельцу, ворчал про себя: «Бранись, брат, бранись, брань
на вороту не
виснет. Вы все стрельцы — буяны. Да недолго вам храбровать… скоро язычок прикусите!»
— Все равно! — подхватил один пьяный мужик с всклоченной бородою и сверкающими глазами. — Этот жид Гонсевский посадил
на кол моего брата…
На висе-лицу ее!
— Знаю, матушка, все знаю… Ах, ты, касатушка ты наша!.. Родная ты наша! Как нам за тебя бога молить?.. Ах!.. Что ты, Гришутка? Что
на рукаве-то
виснешь… Вишь его, озорник! Оставь, говорят! — заключил Аким, поворачиваясь неожиданно к парнишке.
В порыве нежности к мужу она хочет обнять его, — старуха кричит: «Что
на шею
виснешь, бесстыдница?
Висни, пожалуй, к ним
на шею-то, они и рады, им только это и нужно.
Вот вы сказали сейчас: «У людей
на шее
виснет».
— Это не тот человек, — горячился и кричал Вельчанинов не слушая, — не тот, который напредставит сам себе бог знает чего, итоги справедливости и юстиции подведет, обиду свою как урок заучит, ноет, кривляется, ломается,
на шее у людей
виснет — и глядь —
на то все и время свое употребил! Правда, что вы хотели повеситься? Правда?
— Чудная ты баба: то бежишь прочь ото всех, то чуть не всем
на шею
виснешь.
По крайней мере, Огнев, вспоминая впоследствии о хорошенькой Верочке, не мог себе представить ее без просторной кофточки, которая мялась у талии в глубокие складки и все-таки не касалась стана, без локона, выбившегося
на лоб из высокой прически, без того красного вязаного платка с мохнатыми шариками по краям, который вечерами, как флаг в тихую погоду, уныло
виснул на плече Верочки, а днем валялся скомканный в передней около мужских шапок или же в столовой
на сундуке, где бесцеремонно спала
на нем старая кошка.
— Вот те и
на! Она опять за своё… Я её целую, милую, как путную, а она мне камнем
на шею
виснет. Ну девка! И всегда вот эта канитель с вами.
«Брань
на вороту не
висла», и Свиньин очень хотел бы свести дело к этому благоприятному положению, но разве можно ночью доступить во дворец и тревожить великого князя?
Афимья. Кабы ты жила с ним, как жене следует жить, другое бы дело; а то где же это видано, ровно ты, прости господи, как полюбовница какая,
виснешь ему
на шею. Нешто жене так подобает?
Но дале я иду, в мечтанья погружён,
И
виснут надо мной полунагие сучья,
А мысли между тем слагаются в созвучья,
Свободные слова теснятся в мерный строй,
И
на душе легко, и сладостно, и странно,
И тихо всё кругом, и под моей ногой
Так мягко мокрый лист шумит благоуханный.
— Да я не обижаюсь!.. Кто же вам сказал, что я обижаюсь?
На все обижаться, так и печенок не хватит!.. Ведь брань
на вороту не
виснет, скажу я вам другую пословицу. Да это все се sont des пустяки, а дайте-ка мне лучше папиросочку. Смерть, курить хочется!
А минутой позже Наташа уже переходила из объятий в объятия, сияющая и розовая от счастья. И Дуня, не помня себя от счастья,
висла у нее
на груди…
— Ступай, говорят! Иди в детскую! Чего ревешь? Сама виновата и ревешь! Эка! В прошлом году
на Петьке Точкове
висла, теперь
на этого, прости господи, дьявола повисла… Тьфу! Пора понимать, кто ты! Жена! Мать! В прошлом году неудовольствия вышли, теперь выйдут неудовольствия… Тьфу!
— За это, матушка игуменья, достается, — сказал он, — а мы так сделаем… Он взял перо и написал
на поле: «Правда ли, что некто деятель васильетемновского направления, г. По-зеров (отчего бы не Позоров), будучи в доме неких гг. Вис-вых, под видом ухаживания за сестрой домохозяина, распорол неосторожно чужой портфель с деньгами, отданными г. В.
на сохранение другом его г. Го-вым?»
На траве
виснут тусклые, недобрые слезы.
— Понравилась публике? Сыграла хорошо? — спрашиваю я и прежде, чем она успевает предупредить мое намерение,
висну у нее
на шее и мажу ей своим гримом лицо и платье.
Я уж и так сегодня провралась. Домбрович имел полнейшее право подумать, что я ему
висну на шею.
Иловайская молчала. Когда сани тронулись и стали объезжать большой сугроб, она оглянулась
на Лихарева с таким выражением, как будто что-то хотела сказать ему. Тот подбежал к ней, но она не сказала ему ни слова, а только взглянула
на него сквозь длинные ресницы,
на которых
висли снежинки…
— Еще всего двенадцать часов, а что у нас народищу перебывало. Слава те Господи, хоть Дюшарша за барином чай пить прислала, ну и сбурили всех. Рученьки разломало, отворяя дверь. Хоть часок другой теперь отдохну. Так
на звонке и
виснешь цельный день.
Последний расположен
на высоте, господствующей над городом; у подошвы холма протекает
Висла.
— Брань
на вороту не
виснет, — утешал он себя русской пословицей.
Из окрошки вестей, которыми обдали Ивана, мог он только разобрать, что обезьяна герцога курляндского, вероятно сорвавшись с цепочки, пробралась в сад его превосходительства, завязла было в сугробе, но, услыхав погоню дворовых собак, проворно влезла
на стену соседнего дома и
виснет теперь
на ней, как кошка.
Он
виснет на стене, как летучая мышь, с распростертым крылом… его бросает в холодный пот… нет спасения! гибель за плечами.
Хожу до усталости, до полного изнеможения, до того, что ноги немеют и
виснут, как чугунные; и сразу засыпаю, а в три часа, точно по барабану, вскакиваю испуганный и до пяти или шести сижу
на подоконнике, вглядываюсь бессмысленно в такую же бессонную петроградскую ночь.
Таких начальников одобряли: «брань
на вороту не
виснет».