Неточные совпадения
Знаю только то, что он с пятнадцатого года стал известен как юродивый, который зиму и лето ходит босиком, посещает монастыри, дарит образочки тем, кого полюбит, и говорит загадочные слова, которые некоторыми принимаются за предсказания, что никто никогда не знал его в другом
виде, что он изредка хаживал к бабушке и что одни говорили, будто он несчастный
сын богатых родителей и чистая душа, а другие, что он просто мужик и лентяй.
Но Аркадий уже не слушал его и убежал с террасы. Николай Петрович посмотрел ему вслед и в смущенье опустился на стул. Сердце его забилось… Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих отношений между им и
сыном, сознавал ли он, что едва ли не большее бы уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого дела, упрекал ли он самого себя в слабости — сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в
виде ощущений — и то неясных; а с лица не сходила краска, и сердце билось.
Она поднялась наконец уходить; вдруг вошел сам Тушар и с дурацки-важным
видом спросил ее, довольна ли она успехами своего
сына.
— Я просто вам всем хочу рассказать, — начал я с самым развязнейшим
видом, — о том, как один отец в первый раз встретился с своим милым
сыном; это именно случилось «там, где ты рос»…
С тех пор Владимир Васильевич делал
вид, что у него нет
сына, и домашние никто не смели говорить ему о
сыне, и Владимир Васильевич был вполне уверен, что он наилучшим образом устроил свою семейную жизнь.
После долгой борьбы она все-таки сдалась для
сыновей, дочерей же не позволяла ни под каким
видом «басурманить».
Вообще отец на многое по отношению к младшему
сыну смотрел сквозь пальцы, не желая напрасно огорчать жену, и часто делал
вид, что не подозревает печальной истины.
— Это еще хуже, папа:
сын бросит своего ребенка в чужую семью и этим подвергает его и его мать всей тяжести ответственности… Дочь, по крайней мере, уже своим позором выкупает часть собственной
виды; а сколько она должна перенести чисто физических страданий, сколько забот и трудов, пока ребенок подрастет!.. Почему родители выгонят родную дочь из своего дома, а
сына простят?
Рассердившись почему-то на этого штабс-капитана, Дмитрий Федорович схватил его за бороду и при всех вывел в этом унизительном
виде на улицу и на улице еще долго вел, и говорят, что мальчик,
сын этого штабс-капитана, который учится в здешнем училище, еще ребенок, увидав это, бежал все подле и плакал вслух и просил за отца и бросался ко всем и просил, чтобы защитили, а все смеялись.
Он долго потом рассказывал, в
виде характерной черты, что когда он заговорил с Федором Павловичем о Мите, то тот некоторое время имел
вид совершенно не понимающего, о каком таком ребенке идет дело, и даже как бы удивился, что у него есть где-то в доме маленький
сын.
Когда старший
сын Федора Павловича, Иван Федорович, перед самою катастрофой уезжал в Москву, Смердяков умолял его остаться, не смея, однако же, по трусливому обычаю своему, высказать ему все опасения свои в
виде ясном и категорическом.
Вообще судя, странно было, что молодой человек, столь ученый, столь гордый и осторожный на
вид, вдруг явился в такой безобразный дом, к такому отцу, который всю жизнь его игнорировал, не знал его и не помнил, и хоть не дал бы, конечно, денег ни за что и ни в каком случае, если бы
сын у него попросил, но все же всю жизнь боялся, что и
сыновья, Иван и Алексей, тоже когда-нибудь придут да и попросят денег.
В «тверёзом»
виде не лгал; а как выпьет — и начнет рассказывать, что у него в Питере три дома на Фонтанке: один красный с одной трубой, другой — желтый с двумя трубами, а третий — синий без труб, и три
сына (а он и женат-то не бывал): один в инфантерии, другой в кавалерии, третий сам по себе…
Так как у нас не спрашивают ни у новорожденных, ни у детей, ходящих в школу, паспортов, то
сын мой и не имел отдельного
вида, а был помещен на моем.
Городская полиция вдруг потребовала паспорт ребенка; я отвечал из Парижа, думая, что это простая формальность, — что Коля действительно мой
сын, что он означен на моем паспорте, но что особого
вида я не могу взять из русского посольства, находясь с ним не в самых лучших сношениях.
…Тихо проходил я иногда мимо его кабинета, когда он, сидя в глубоких креслах, жестких и неловких, окруженный своими собачонками, один-одинехонек играл с моим трехлетним
сыном. Казалось, сжавшиеся руки и окоченевшие нервы старика распускались при
виде ребенка, и он отдыхал от беспрерывной тревоги, борьбы и досады, в которой поддерживал себя, дотрагиваясь умирающей рукой до колыбели.
Улита домовничала в Щучьей-Заводи и имела на барина огромное влияние. Носились слухи, что и стариковы деньги, в
виде ломбардных билетов, на имя неизвестного, переходят к ней. Тем не менее вольной он ей не давал — боялся, что она бросит его, — а выпустил на волю двоих ее сыновей-подростков и поместил их в ученье в Москву.
Отец и
сын на этот раз расстались мирно. Галактион даже съездил в Прорыв, чтобы повидаться с Емельяном, который не мог приехать в Суслон, потому что его Арина Матвеевна была больна, — она в отсутствие грозного тестя перебралась на мельницу. Михей Зотыч делал
вид, что ничего не знает о ее присутствии. Этот обман тяготил всех, и Галактион от души пожалел молчавшего, по обыкновению, Емельяна.
Разъезжая по своим делам по Ключевой, Луковников по пути завернул в Прорыв к Михею Зотычу. Но старика не было, а на мельнице оставались только
сыновья, Емельян и Симон. По первому взгляду на мельницу Луковников определил, что дела идут плохо, и мельница быстро принимала тот захудалый
вид, который говорит красноречивее всяких слов о внутреннем разрушении.
О таких случаях, как доктор, кладущий в околодок сапожника под
видом больного, чтобы тот шил для его
сына сапоги, или чиновник, записывающий к себе в прислуги модистку, которая шьет даром на его жену и детей, — о таких случаях говорят здесь как о печальных исключениях.]
Давеча Лизавета Прокофьевна, не найдя князя на смертном одре, действительно сильно преувеличила удовлетворительность состояния его здоровья, судя по наружному
виду, но недавняя болезнь, тяжелые воспоминания, ее сопровождавшие, усталость от хлопотливого вечера, случай с «
сыном Павлищева», теперешний случай с Ипполитом, — все это раздражило больную впечатлительность князя, действительно, почти до лихорадочного состояния.
Младшая сестра ее, разевавшая рот, заснула в следующей комнате, на сундуке, но мальчик,
сын Лебедева, стоял подле Коли и Ипполита, и один
вид его одушевленного лица показывал, что он готов простоять здесь на одном месте, наслаждаясь и слушая, хоть еще часов десять сряду.
Между тем его
сын, родившийся уже в законном браке, но возросший под другою фамилией и совершенно усыновленный благородным характером мужа его матери, тем не менее в свое время умершим, остался совершенно при одних своих средствах и с болезненною, страдающею, без ног, матерью в одной из отдаленных губерний; сам же в столице добывал деньги ежедневным благородным трудом от купеческих уроков и тем содержал себя сначала в гимназии, а потом слушателем полезных ему лекций, имея в
виду дальнейшую цель.
Отчего думаешь, что
вид Лицея навел на меня грусть? Напротив, с отрадным чувством гляжу на него. Видно, когда писал тебе, высказалось что-нибудь не так. Отъезд нашего doyen d'âge не мог нас слишком взволновать: он больше или меньше везде как чужой. И в Нарве как-то плохо идет. Я это предвидел — и
сын его Михайло мне не раз это писал.
Молодого человека, проезжающего в этот хороший вечер по саванскому лугу, зовут Лукою Никоновичем Маслянниковым. Он
сын того Никона Родионовича Маслянникова, которым в начале романа похвалялся мещанин, как сильным человеком: захочет тебя в острог посадить — засадит; захочет в полиции розгами отодрать — тоже отдерет в лучшем
виде.
— Я вам уже имел честь доложить, что у нас нет в
виду ни одного обстоятельства, обвиняющего вашего
сына в поступке, за который мы могли бы взять его под арест. Может быть, вы желаете обвинить его в чем-нибудь, тогда, разумеется, другое дело: мы к вашим услугам. А без всякой вины у нас людей не лишают свободы.
На каждом перекрестке открывались ежедневно «фиалочные заведения» — маленькие дощатые балаганчики, в каждом из которых под
видом продажи кваса торговали собою, тут же рядом за перегородкой из шелевок, по две, по три старых девки, и многим матерям и отцам тяжело и памятно это лето по унизительным болезням их
сыновей, гимназистов и кадетов.
Тот встал. Александра Григорьевна любезно расцеловалась с хозяйкой; дала поцеловать свою руку Ардальону Васильичу и старшему его
сыну и — пошла. Захаревские, с почтительно наклоненными головами, проводили ее до экипажа, и когда возвратились в комнаты, то весь их наружный
вид совершенно изменился: у Маремьяны Архиповны пропала вся ее суетливость и она тяжело опустилась на тот диван, на котором сидела Александра Григорьевна, а Ардальон Васильевич просто сделался гневен до ярости.
— Довольно! — сказал князь, — надо кончить эту тяжелую сцену. Этот слепой и яростный порыв ревности вне всяких границ рисует ваш характер совершенно в новом для меня
виде. Я предупрежден. Мы поторопились, действительно поторопились. Вы даже и не замечаете, как оскорбили меня; для вас это ничего. Поторопились… поторопились… конечно, слово мое должно быть свято, но… я отец и желаю счастья моему
сыну…
Все мелкие
виды грабежа, производимые над живым материалом и потому сопровождаемые протестом в форме оханья и криков, он предоставляет
сыну Николашеньке и приказчикам, сам же на будущее время исключительно займется грабежом «отвлеченным», не сопряженным с оханьями и криками, но дающим в несколько часов рубль на рубль."И голова у тебя слободка, и совесть чиста — потому"разговоров нет!" — так, я уверен, рассуждает он в настоящее время.
Встретив меня на другой день вблизи острова, Януш стал зазывать меня к себе, уверяя с довольным
видом, что теперь «
сын таких почтенных родителей» смело может посетить зáмок, так как найдет в нем вполне порядочное общество.
Когда он приходил к нему в гости, то почти всегда имел какой-то озабоченный, робкий
вид, вероятно от неизвестности, как-то его примет
сын, обыкновенно долго не решался войти, и если я тут случалась, так он меня минут двадцать, бывало, расспрашивал — что, каков Петенька? здоров ли он? в каком именно расположении духа и не занимается ли чем-нибудь важным?
Во-первых, он был ужасно любопытен, во-вторых, разговорами и расспросами, самыми пустыми и бестолковыми, он поминутно мешал
сыну заниматься и, наконец, являлся иногда в нетрезвом
виде.
Все это он делал с
видом притворного равнодушия и хладнокровия, как будто бы он и всегда мог так хозяйничать с сыновними книгами, как будто ему и не в диковину ласка
сына.
На другой день старик пришел к
сыну, с часочек посидел у него по обыкновению, потом зашел к нам и подсел ко мне с прекомическим таинственным
видом.
Девка там у них согрешит — куда девать? в скит к Александре под начал отдать; жену муж возненавидит — тоже в скиты везет; даже такие бывали случаи, что купцы и больших
сыновей, под
видом убогоньких, к этой Александре важивали.
Сын у него был — ну, этого никогда в трезвом
виде никто не видывал; даже во сне, если можно так выразиться, пьян был, потому что спал все урывками, и не успеет, бывало, еще проспаться, как и опять, смотришь, пьян.
Наконец, нельзя терять из
вида и того, что старший
сын совсем уж поспел — хоть сейчас вези в гимназию. Убежденный помещик начинает задумываться и все больше и больше обращается к прошлому. У него много товарищей; некоторые из них уж действительные статские советники, а один даже тайный советник есть. Все получают содержание, которое их обеспечивает; сверх того, большинство участвует в промышленных компаниях, пользуется учредительскими паями…
Перебоев не отходит от открытой настежь двери, в которую уже вошел новый клиент, и наконец делает
вид, что позовет дворника, ежели дама не уйдет. Дама, ухватив за руку
сына, с негодованием удаляется.
Его радовало, что
сын здоров, что он на
виду, — ничего другого он не желал.
Да, это было так. Мне удалось узнать, что еще жива В.А. Нащокина и ютится где-то в подмосковном селе Всехсвятском. Я нашел ее на задворках, в полуразрушенном флигельке. Передо мной на ветхом кресле сидела ветхая, ветхая старушка, одна-одинешенька. Ее
сын, уже с проседью, я видел его после на скачках в потрепанном
виде, был без места и ушел в Москву, а его дети убежали играть.
Все мы, близкие, понимали, — а Степан Трофимович чувствительнее всех нас, — что
сын явился пред нею теперь как бы в
виде новой надежды и даже в
виде какой-то новой мечты.
Все письма его были коротенькие, сухие, состояли из одних лишь распоряжений, и так как отец с
сыном еще с самого Петербурга были, по-модному, на ты, то и письма Петруши решительно имели
вид тех старинных предписаний прежних помещиков из столиц их дворовым людям, поставленным ими в управляющие их имений.
Прадед мой, штабс-капитан Прокофий Гадюк, будучи в пьяном
виде, изменные речи говорил, а
сын его, Артамон, не только о сем не умолчал, но, с представлением ясных отцовой измены доказательств, донес по начальству.
Происходя сам от низкого сословия, будучи человеком худородным, он мучился завистью при
виде блеска и знатности и хотел, по крайней мере, возвысить свое потомство, начиная с
сына своего.
Сколько раз болело сердце Арины Петровны при
виде господствовавшего в доме расхищения! сколько раз порывалась она предупредить, раскрыть
сыну глаза насчет чая, сахару, масла!
И невольно рука ее искала лучшего куска на блюде, чтоб передать его ласковому
сыну, несмотря на то, что один
вид этого
сына поднимал в ее сердце смутную тревогу чего-то загадочного, недоброго.
Один из играющих был сам хозяин, длиннолицый белокурый полковник с флигель-адъютантскими вензелями и аксельбантами, Воронцов; партнером его был кандидат Петербургского университета, недавно выписанный княгиней Воронцовой учитель для ее маленького
сына от первого мужа, лохматый юноша угрюмого
вида.
Неужели это делает Нартанович только для
виду: попугает
сына да и отпустит его ненаказанным.
Та подняла голову, сложила руки и с умоляющим
видом смотрела на
сына, которого еще никогда в жизни не видала в таком гневе.