Неточные совпадения
Она благодарна была отцу за то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она
видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то в глубине души все
воспоминания прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее
видеть? — зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих
воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.
Так много возникает
воспоминаний прошедшего, когда стараешься воскресить в воображении черты любимого существа, что сквозь эти
воспоминания, как сквозь слезы, смутно
видишь их.
«Я имею право гордиться обширностью моего опыта», — думал он дальше, глядя на равнину, где непрерывно, неутомимо шевелились сотни серых фигур и над ними колебалось облако разноголосого, пестрого шума. Можно смотреть на эту бессмысленную возню, слушать ее звучание и — не
видеть, не слышать ничего сквозь трепетную сетку своих мыслей,
воспоминаний.
В окна заглянуло солнце, ржавый сумрак музея посветлел, многочисленные гребни штыков заблестели еще холоднее, и особенно ледянисто осветилась железная скорлупа рыцарей. Самгин попытался вспомнить стихи из былины о том, «как перевелись богатыри на Руси», но ‹вспомнил› внезапно кошмар, пережитый им в ночь, когда он
видел себя расколотым на десятки, на толпу Самгиных. Очень неприятное
воспоминание…
Захар не старался изменить не только данного ему Богом образа, но и своего костюма, в котором ходил в деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из деревни образцу. Серый сюртук и жилет нравились ему и потому, что в этой полуформенной одежде он
видел слабое
воспоминание ливреи, которую он носил некогда, провожая покойных господ в церковь или в гости; а ливрея в
воспоминаниях его была единственною представительницею достоинства дома Обломовых.
Только когда
видела она его, в ней будто пробуждались признаки жизни, черты лица оживали, глаза наполнялись радостным светом и потом заливались слезами
воспоминаний.
Он по взглядам, какие она обращала к нему,
видел, что в ней улыбаются старые
воспоминания и что она не только не хоронит их в памяти, но передает глазами и ему. Но он сделал вид, что не заметил того, что в ней происходило.
Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там будущее человечество, которое я никогда не
увижу, которое обо мне знать не будет и которое в свою очередь истлеет без всякого следа и
воспоминания (время тут ничего не значит), когда Земля обратится в свою очередь в ледяной камень и будет летать в безвоздушном пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то есть бессмысленнее чего нельзя себе и представить!
Я сохранил ясное
воспоминание лишь о том, что когда рассказывал ему о «документе», то никак не мог понятливо выразиться и толком связать рассказ, и по лицу его слишком
видел, что он никак не может понять меня, но что ему очень бы хотелось понять, так что даже он рискнул остановить меня вопросом, что было опасно, потому что я тотчас, чуть перебивали меня, сам перебивал тему и забывал, о чем говорил.
— Я волнуюсь, — сказала Екатерина Ивановна и закрыла руками лицо, — но вы не обращайте внимания. Мне так хорошо дома, я так рада
видеть всех и не могу привыкнуть. Сколько
воспоминаний! Мне казалось, что мы будем говорить с вами без умолку, до утра.
У Алеши вдруг мелькнуло
воспоминание, что, уходя вчера от брата из беседки, он
увидел, или как бы мелькнула пред ним влево у забора садовая зеленая низенькая старая скамейка между кустами.
— Ничего не дам, а ей пуще не дам! Она его не любила. Она у него тогда пушечку отняла, а он ей по-да-рил, — вдруг в голос прорыдал штабс-капитан при
воспоминании о том, как Илюша уступил тогда свою пушечку маме. Бедная помешанная так и залилась вся тихим плачем, закрыв лицо руками. Мальчики,
видя, наконец, что отец не выпускает гроб от себя, а между тем пора нести, вдруг обступили гроб тесною кучкой и стали его подымать.
Но Илюша, уже слышавший и знавший еще за три дня, что ему подарят маленькую собачку, и не простую, а настоящую меделянскую (что, конечно, было ужасно важно), хотя и показывал из тонкого и деликатного чувства, что рад подарку, но все, и отец и мальчики, ясно
увидели, что новая собачка, может быть, только еще сильнее шевельнула в его сердечке
воспоминание о несчастной, им замученной Жучке.
Всю дорогу мы шли молча. У каждого из нас были свои думы, свои
воспоминания. Жаль мне было, что я не
увидел тигра. Эту мысль я вслух высказал своему спутнику.
Когда улеглась радость свиданий и миновались пиры, когда главное было пересказано и приходилось продолжать путь, мы
увидели, что той беззаботной, светлой жизни, которую мы искали по
воспоминаниям, нет больше в нашем круге и особенно в доме Огарева.
Наш неопытный вкус еще далее шампанского не шел и был до того молод, что мы как-то изменили и шампанскому в пользу Rivesaltes mousseux. [шипучего вина ривесальт (фр.).] В Париже я на карте у ресторана
увидел это имя, вспомнил 1833 год и потребовал бутылку. Но, увы, даже
воспоминания не помогли мне выпить больше одного бокала.
Лицо Раевского подернулось облаком, но это было не выражение плаксивого самосохранения, которое я
видел утром, а какая-то смесь горьких
воспоминаний и отвращения.
Кетчер махал мне рукой. Я взошел в калитку, мальчик, который успел вырасти, провожал меня, знакомо улыбаясь. И вот я в передней, в которую некогда входил зевая, а теперь готов был пасть на колена и целовать каждую доску пола. Аркадий привел меня в гостиную и вышел. Я, утомленный, бросился на диван, сердце билось так сильно, что мне было больно, и, сверх того, мне было страшно. Я растягиваю рассказ, чтоб дольше остаться с этими
воспоминаниями, хотя и
вижу, что слово их плохо берет.
Осенью 1853 года он пишет: «Сердце ноет при мысли, чем мы были прежде (то есть при мне) и чем стали теперь. Вино пьем по старой памяти, но веселья в сердце нет; только при
воспоминании о тебе молодеет душа. Лучшая, отраднейшая мечта моя в настоящее время — еще раз
увидеть тебя, да и она, кажется, не сбудется».
Долго я сам в себе таил восторги; застенчивость или что-нибудь другое, чего я и сам не знаю, мешало мне высказать их, но на Воробьевых горах этот восторг не был отягчен одиночеством, ты разделял его со мной, и эти минуты незабвенны, они, как
воспоминания о былом счастье, преследовали меня дорогой, а вокруг я только
видел лес; все было так синё, синё, а на душе темно, темно».
Он лежал в полудремоте. С некоторых пор у него с этим тихим часом стало связываться странное
воспоминание. Он, конечно, не
видел, как темнело синее небо, как черные верхушки деревьев качались, рисуясь на звездной лазури, как хмурились лохматые «стрехи» стоявших кругом двора строений, как синяя мгла разливалась по земле вместе с тонким золотом лунного и звездного света. Но вот уже несколько дней он засыпал под каким-то особенным, чарующим впечатлением, в котором на другой день не мог дать себе отчета.
31 генваря был у меня Корсаков, он уделил нам восемьчасов — это уже много, при их скачке.
Видел моих родных, привез от них письма. В Нижнем не узнал Аннушку, которая его встретила, когда он вошел к директрисе… И от нее был с ним листок. М. А. просит, чтоб я Аннушку называл Ниной, в
воспоминание ее дочери…
Обнимите за меня крепко Фрицку; душевно рад, что он переселился к вам. Мысленно я часто в вашем тесном кругу с прежними верными
воспоминаниями. У меня как-то они не стареют.
Вижу вас, Марию Яковлевну, такими как я вас оставил; забываю, что я сам не тот, что прежде. Оставив в сторону хронологию, можно так живо все это представить, что сердце не верит давности.
Сегодня мы нагнали Якушкина, и он просил, чтоб вы им при случае сказали по получении сего письма, что он здоров, с помощью божьей спокоен. Вообрази, что они, несмотря на все неприятные встречи, живут в Ярославле и снабжают всем, что нужно. Я истинно ее руку расцеловал в эту дверь… Я
видел в ней сестру, и это впечатление надолго оставило во мне сладостное
воспоминание, — благодарите их.
У него на совести несколько темных дел. Весь город знает, что два года тому назад он женился на богатой семидесятилетней старухе, а в прошлом году задушил ее; однако ему как-то удалось замять это дело. Да и остальные четверо тоже
видели кое-что в своей пестрой жизни. Но, подобно тому как старинные бретеры не чувствовали никаких угрызений совести при
воспоминании о своих жертвах, так и эти люди глядят на темное и кровавое в своем прошлом, как на неизбежные маленькие неприятности профессий.
Но она от души рада волнению и ласке Амура, и своей минутной власти над собакой, и тому, что выспалась и провела ночь без мужчины, и троице, по смутным
воспоминаниям детства, и сверкающему солнечному дню, который ей так редко приходится
видеть.
Я, конечно, и прежде знал,
видел на каждом шагу, как любит меня мать; я наслышался и даже помнил, будто сквозь сон, как она ходила за мной, когда я был маленький и такой больной, что каждую минуту ждали моей смерти; я знал, что неусыпные заботы матери спасли мне жизнь, но
воспоминание и рассказы не то, что настоящее, действительно сейчас происходящее дело.
Мне было неловко
видеть ее печаль при свидании с нами; я сознавал, что мы сами по себе ничто в ее глазах, что мы ей дороги только как
воспоминание, я чувствовал, что в каждом поцелуе, которыми она покрывала мои щеки, выражалась одна мысль: ее нет, она умерла, я не
увижу ее больше!
Но не будем предупреждать событий и скажем только, что тот, кто однажды
видел эти глаза, навсегда был преследуем
воспоминанием об них.
Я
вижу, что она сама вся трясется от ревнивой муки, и думаю: дай я ее не страхом ада, а сладким
воспоминанием от этих мыслей отведу, и говорю...
— Ах, как я рада вас
видеть, милый Nisolas, — сказала она, вглядываясь мне в лицо с таким искренним выражением удовольствия, что в словах «милый Nicolas» я заметил дружеский, а не покровительственный тон. Она, к удивлению моему, после поездки за границу была еще проще, милее и родственнее в обращении, чем прежде. Я заметил два маленькие шрама около носу и на брови, но чудесные глаза и улыбка были совершенно верны с моими
воспоминаниями и блестели по-старому.
Я оглядел его с любопытством, и мне показался странным этот быстрый прямой вопрос от Алея, всегда деликатного, всегда разборчивого, всегда умного сердцем: но, взглянув внимательнее, я
увидел в его лице столько тоски, столько муки от
воспоминаний, что тотчас же нашел, что ему самому было очень тяжело и именно в эту самую минуту.
И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история, часть которой я
видел, часть слышал от очевидцев, а часть вообразил себе. История эта, так, как она сложилась в моем
воспоминании и воображении, вот какая.
«Оканчивая
воспоминания мои о жизни, столь жалостной и постыдной, с горем скажу, что не единожды чувствовал я, будто некая сила, мягко и неощутимо почти, толкала меня на путь иной, неведомый мне, но,
вижу, несравнимо лучший того, коим я ныне дошёл до смерти по лени духовной и телесной, потому что все так идут.
Меж явью и сном встало
воспоминание о тех минутах в вагоне, когда я начал уже плохо сознавать свое положение. Я помню, как закат махал красным платком в окно, проносящееся среди песчаных степей. Я сидел, полузакрыв глаза, и
видел странно меняющиеся профили спутников, выступающие один из-за другого, как на медали. Вдруг разговор стал громким, переходя, казалось мне, в крик; после того губы беседующих стали шевелиться беззвучно, глаза сверкали, но я перестал соображать. Вагон поплыл вверх и исчез.
Хотя я
видел девушку всего раз, на расстоянии, и не говорил с ней, — это
воспоминание стояло в особом порядке.
Увидеть ее портрет среди вещей Геза было для меня словно живая встреча. Впечатление повторилось, но — теперь — резко и тяжело; оно неестественно соединялось с личностью Геза. В это время Синкрайт сказал...
Оленин вернулся сумерками и долго не мог опомниться от всего, чтò
видел; но к ночи опять нахлынули на него вчерашние
воспоминания; он выглянул в окно; Марьяна ходила из дома в клеть, убираясь по хозяйству. Мать ушла на виноград. Отец был в правлении. Оленин не дождался, пока она совсем убралась, и пошел к ней. Она была в хате и стояла спиной к нему. Оленин думал, что она стыдится.
Вошедши в сад, он
увидел в липовой аллее белое платье; яркий румянец выступил у него на щеках при
воспоминании о страшной ошибке, о первом поцелуе; но на этот раз тут была Любонька; она сидела на своей любимой лавочке и задумчиво, печально смотрела вдаль.
Переносясь
воспоминаниями к этому многознаменательному дню моей жизни, я прежде всего
вижу себя в очень большой зале, среди густой и пестрой толпы, с первого взгляда как нельзя более напоминавшей мне группы из сцены на дне моря в балете «Конек-Горбунок».
Я ошибался!.. нет, неумолимо
Воспоминание!.. как живо
вижу я
Ее мольбы, тоску. — О! мимо, мимо
Ты, пробужденная змея.
Вскоре перед ним сверкнуло маленькое озеро, окаймленное, как бахромою, купами ольхи, орешника и ветел. Еще минута, и показалась Ока во всем своем величии; еще шаг, и он очутился на тропинке у берегового углубления,
увидел площадку — эту площадку, заменявшую ему целую родину. Каждый предмет, попадавший на глаза, вызывал в душе его дорогие
воспоминания. Ваня перешел ручей — свидетель детских игр…
Что
вижу я? Латинские стихи!
Стократ священ союз меча и лиры,
Единый лавр их дружно обвивает.
Родился я под небом полунощным,
Но мне знаком латинской музы голос,
И я люблю парнасские цветы.
Я верую в пророчества пиитов.
Нет, не вотще в их пламенной груди
Кипит восторг: благословится подвиг,
Его ж они прославили заране!
Приближься, друг. В мое
воспоминаньеПрими сей дар.
Его тяготило
воспоминание о том, что он
видел в день смерти деда Еремея, ему казалось, что и он вместе с Петрухой и дядей тоже виноват пред стариком.
Слушая чтеца, думы и
воспоминания ползут, цепляются одно за другое и переносят меня на необъятный простор безбрежных золотых нив… И все, кто слушает,
видит воочию все то, что слито поэтом и неповторимым чтецом в мелодию созвучий.
Шёл он, как всегда, держась в тени, пробовал беззаботно свистать, но — не мог остановить стройного течения
воспоминаний об Ольге, —
видел её спокойное лицо, верующие глаза, слышал немного надорванный голос, помнил слова...
Главным образом ее убивало
воспоминание о насильственной смерти князя, в которой княгиня считала себя отчасти виновною тем, что уехала из дому, когда
видела, что князь был такой странный и расстроенный.
Воспоминания мои касаются Первого петербургского кадетского корпуса, и именно одной его поры, когда я там жил, учился и сразу въявь
видел всех четырех праведников, о которых буду рассказывать. Но прежде позвольте мне сказать о самом корпусе, как мне представляется его заключительная история.
Готовая расплакаться при этом
воспоминании, Домна Осиповна с замирающим сердцем от страха, что не примут ее, послала своего ливрейного лакея узнать: может ли она
видеть Елизавету Николаевну Мерову.
Сквозь чуткий и тонкий сон самых ранних детских
воспоминаний я
вижу тощую, сгорбленную фигуру, которая на правом клиросе нашей маленькой деревянной заводской церкви каждое воскресенье читала совершенно непонятным бормотком и пела дребезжавшим, старческим голосом.