Неточные совпадения
Она замолчала,
взяв со стола
книгу, небрежно перелистывая ее и нахмурясь, как бы решая что-то. Самгин подождал ее речей и начал рассказывать об Инокове, о двух последних встречах
с ним, — рассказывал и думал: как отнесется она? Положив
книгу на колено
себе, она выслушала молча, поглядывая в окно, за плечо Самгина, а когда он кончил, сказала вполголоса...
— Меня? Разве я за настроения моего поверенного ответственна? Я говорю в твоих интересах. И — вот что, — сказала она, натягивая перчатку на пальцы левой руки, — ты возьми-ка
себе Мишку, он тебе и комнаты приберет и
книги будет в порядке держать, — не хочешь обедать
с Валентином — обед подаст. Да заставил бы его и бумаги переписывать, — почерк у него — хороший. А мальчишка он — скромный, мечтатель только.
— Прочел мои
книги? Что они? Я
возьму их
с собой.
Новое учение не давало ничего, кроме того, что было до него: ту же жизнь, только
с уничижениями, разочарованиями, и впереди обещало — смерть и тлен.
Взявши девизы своих добродетелей из
книги старого учения, оно обольстилось буквою их, не вникнув в дух и глубину, и требовало исполнения этой «буквы»
с такою злобой и нетерпимостью, против которой остерегало старое учение. Оставив
себе одну животную жизнь, «новая сила» не создала, вместо отринутого старого, никакого другого, лучшего идеала жизни.
Все эти дамы рассказывали потом, что князь осматривал в комнатах каждую вещь, увидал на столике развернутую
книгу из библиотеки для чтения, французский роман «Madame Bovary», заметил, загнул страницу, на которой была развернута
книга, попросил позволения
взять ее
с собой, и тут же, не выслушав возражения, что
книга из библиотеки, положил ее
себе в карман.
— Не молчу. У меня
с собой захвачены все здешние листочки — тридцать четыре их. Но я больше Библией действую, там есть что
взять,
книга толстая, казенная, синод печатал, верить можно!
Володин подошел к нему
с серьезным и понимающим лицом и осторожно принимал
книги, которые передавал ему Передонов.
Себе взял Передонов пачку
книг поменьше, Володину дал побольше и пошел в залу, а Володин за ним.
— Хорошо, что заранее, по крайней мере, сказала! — проговорил князь почти задыхающимся от гнева голосом и затем встал и собрал все
книги, которые приносил Елене читать,
взял их
себе под руку, отыскал после того свою шляпу, зашел потом в детскую, где несколько времени глядел на ребенка; наконец, поцеловав его горячо раза три — четыре, ушел совсем, не зайдя уже больше и проститься
с Еленой.
И, сказав так, вне
себя, в слезах,
с открытым, страшным лицом, она
взяла со стола
книгу и швырнула ее в Варрена.
С хлопаньем открываются и закрываются пюпитры, увязываются веревками
книги и тетради, которые нужно
взять с собою, а ненужные, как попало, швыряются и втискиваются в ящик.
Оставшись один, Хозаров целый почти час ходил, задумавшись, по комнате; потом прилег на диван, снова встал, выкурил трубку и выпил водки. Видно, ему было очень скучно: он
взял было журнал, но недолго начитал. «Как глупо нынче пишут, каких-то уродов выводят на сцену!» — произнес он как бы сам
с собою, оттолкнул
книгу и потом решился заговорить
с половым; но сей последний, видно, был человек неразговорчивый; вместо ответа он что-то пробормотал
себе под нос и ушел. Хозаров решительно не знал, как убить время.
Это не только огорчило, даже опечалило меня, и я поспешил проститься
с хозяевами ранее обыкновенного,
взяв, однако,
с собой обе
книги, то есть «Путешествие Младшего Костиса» и «Приключения по смерти», на которые я смотрел теперь даже
с какою-то ненавистью.
Как я сказал выше, редактор"Библиотеки"
взял роман по нескольким главам, и он начал печататься
с января 1862 года. Первые две части тянулись весь этот год. Я писал его по кускам в несколько глав, всю зиму и весну, до отъезда в Нижний и в деревню; продолжал работу и у
себя на хуторе, продолжал ее опять и в Петербурге и довел до конца вторую часть. Но в январе 1863 года у меня еще не было почти ничего готово из третьей
книги — как я называл тогда части моего романа.
Играть при актере, при авторе! Сначала у Таси дух захватило. Грушева, крикнув в дверь, ушла в столовую… Тася имела время приободриться. Пьесу она
взяла с собой «на всякий случай».
Книга лежала в кармане ее шубки. Тася сбегала в переднюю, и когда она была на пороге гостиной, из столовой вышли гости Грушевой за хозяйкой. За ними следом показалась высокая девочка, лет четырнадцати, в длинных косах и в сереньком, еще полукоротком платье.
Он заинтересовался
книгой, и
взяв ее
с собой, снова прошел в кабинет.
Николай Леопольдович, в сопровождении Володи, прошел в библиотеку и,
взяв последнюю
книгу «Русского Вестника», проводил своего ученика, уже простившегося после чая
с матерью, до его комнаты, передал его
с рук на руки Дементьевичу и, пожелав обоим покойной ночи, отправился к
себе.
Я пошел к
себе в комнату. На столе у меня около
книг лежала фуражка Дмитрия Петровича, и это напомнило мне об его дружбе. Я
взял трость и вышел в сад. Тут уж подымался туман, и около деревьев и кустов, обнимая их, бродили те самые высокие и узкие привидения, которых я видел давеча на реке. Как жаль, что я не мог
с ними говорить!
Кардинал начал было разговор о вере, но когда митрополит изложил ему всю римскую неправду, он замолчал, сказав, что не
взял с собой нужных
книг, не ожидая спора, так как Иван Фрязин говорил в Риме, что здесь все согласны на соединение веры. Ему отвечали, что вольно им было верить. Фрязин-де никаких грамот
с собой о том не имел, и за ложь великий князь прогонит его
с очей своих.
Кардинал начал было разговор о вере, но когда митрополит изложил ему всю римскую неправду, он замолчал, сказав, что не
взял с собой нужных
книг, не ожидая спора, так как Иван Фрязин говорил в Риме, что здесь все согласны на соединение вер. Ему отвечали, что вольно им было верить. Фрязин-де никаких грамот
с собой о том не имел: и за ложь великий князь прогонит его
с очей своих.
— Так, — говорит, — владыко: ты в этом крае неопытнее меня, так ты
с этим поезжай. — За это я его не послушал и сел
с другим. Поклажу свою мы разделили, я
взял себе в ноги узелок
с бельем да
с книгами, а Кириак надел на
себя мирницу и дароносицу да
взял в ноги кошель
с толокном, сухой рыбкой и прочей нашей незатейливой походной провизией.
И все бы видели, как наивен был Мошкин, который составлял свою «скаску» в 1643 году только
с тем, чтобы действовать непосредственно на жалобливость царя Михаила, и как дальше метил и шире захватывал уже Баранщиков, живший столетием позже; дрянной человек задумал
взять себе в помогу печать и, издав
книгу, обмануть ею все русское общество и особенно властных людей, которые находили удовольствие помочь ему идти «наперекор положения закона гражданского».