Неточные совпадения
— Не пиши, пожалуйста, только этой мелочи и дряни, что и без романа на всяком шагу в глаза лезет. В современной
литературе всякого червяка, всякого мужика, бабу — всё в роман суют… Возьми-ка предмет из истории, воображение у тебя живое, пишешь ты бойко. Помнишь, о древней Руси ты писал!.. А то далась современная жизнь!.. муравейник, мышиная возня: дело ли это искусства!.. Это газетная
литература!
Какая верность своим началам, какая неустрашимая последовательность, ловкость в плавании между ценсурными отмелями, и какая смелость в нападках на литературную аристократию, на писателей первых трех классов, на статс-секретарей
литературы, готовых всегда
взять противника не мытьем — так катаньем, не антикритикой — так доносом.
Эта струя
литературы того времени, этот особенный двусторонний тон ее —
взяли к себе мою разноплеменную душу…
Чиновник в нем
взял решительный перевес над художником; его все еще моложавое лицо пожелтело, волосы поредели, и он уже не поет, не рисует, но втайне занимается
литературой: написал комедийку, вроде «пословиц», и так как теперь все пишущие непременно «выводят» кого-нибудь или что-нибудь, то и он вывел в ней кокетку и читает ее исподтишка двум-трем благоволящим к нему дамам.
Выдумываете вы, бывало, какую-нибудь выдумку и воображаете себе: ну, теперь будет крепко! а
литература возьмет да другую выдумку выдумает, и окажется, что вы палите из пушек по воробьям.
В подобном обществе странно бы, казалось, и совершенно бесполезно начинать разговор о
литературе, но Петр Михайлыч не утерпел и, прежде еще высмотрев на окне именно тот нумер газеты, в котором был расхвален Калинович,
взял его, проговоря скороговоркой...
И в этот день, когда граф уже ушел, Александр старался улучить минуту, чтобы поговорить с Наденькой наедине. Чего он не делал?
Взял книгу, которою она, бывало, вызывала его в сад от матери, показал ей и пошел к берегу, думая: вот сейчас прибежит. Ждал, ждал — нейдет. Он воротился в комнату. Она сама читала книгу и не взглянула на него. Он сел подле нее. Она не поднимала глаз, потом спросила бегло, мимоходом, занимается ли он
литературой, не вышло ли чего-нибудь нового? О прошлом ни слова.
— Тема-то какая завязалась! — шепнул он, потирая руки. — Многосторонний разговор, черт
возьми! Фома Фомич, вот мой племянник, — прибавил он от избытка чувств. — Он тоже занимался
литературой, — рекомендую.
Литературе слишком присуще чувство меры и приличия, чтоб она могла
взять на себя задачу с точностью воспроизвести карикатуру действительности.
— Вот что, молодой человек, — советовал полковник, интересовавшийся моей работой, — я давно болтаюсь около
литературы и выработал свою мерку для каждой новой вещи.
Возьмите страницу и сосчитайте сколько раз встречаются слова «был» и «который». Ведь в языке — весь автор, а эти два словечка рельефно показывают, какой запас слов в распоряжении данного автора. Языку, конечно, нельзя выучиться, но нужно относиться к нему с крайней осторожностью. Нужна строгая школа, то, что у спортсменов называется тренировкой.
Некролог, написанный дружеской рукой, в теплых выражениях вспоминал заслуги покойного, его незлобивость и даже «роковую слабость», которая
взяла у
литературы столько жертв.
Возьмите хоть Пушкина и Гоголя: как бедны и трескучи заказные стихотворения Пушкина; как жалки аскетические попытки Гоголя в
литературе!
Виктор. Которое догадалось бы монополизировать издательское дело и
взяло бы на себя, — конечно, при финансовой помощи и указаниях правительства, — обязанность бороться против социалистической и вообще против антигосударственной
литературы, всех этих Марксов и так далее. Очень странно, что перед войной, когда наша промышленность оживилась…
На почве этого страха и разочарования буржуазии в способности
взять всю „широту власти“ в свои руки буржуазия почувствовала отвращение к действительности, обманувшей ее надежды, и ее
литература отдалась во власть романтизма.
Не касаясь других сфер, недоступных в настоящее время нашему описанию,
возьмем хотя
литературу.
Но «дух» действительно жил и был в действии, и вдобавок, представьте, что он был на нашей стороне, то есть на стороне
литературы. Литературная природа
взяла в нем верх над сухим резонерством и, неуязвимый со стороны приличия, «дух» г-жи Жанлис, заговорив du fond du coeur, [из глубины сердца (франц.)] отколол (да, именно отколол) в строгом салоне такую школярскую штуку, что последствия этого были исполнены глубокой трагикомедии.
Нимало не изменили ее настроения и последние откровения, полученные Иосафом в его каморке от Благочестивого Устина и других духов, переселенных за свои совершенства в высшие обители. Просмотрев предъявленные Висленевым предостережения насчет выезда, Глафира, которую Иосаф застал за уборкой своих дорожных вещей, спокойно
взяла этот листок и, сунув его в объемистый портфель, набитый такою же
литературой monsieur Borné, продолжала свое дело.
Как только я сделался издателем-редактором"Библиотеки для чтения", я предложил ему
взять на себя отдел иностранной
литературы. Он писал обзоры новых книг, выходивших по-немецки, по-английски и по-французски. Каждый месяц из книжных магазинов ему доставляли большие кипы книг; он подвергал их слишком быстрому просмотру, так что его обозрения получали отрывочный и малолитературный колорит.
Двое из членов товарищества, известный в свое время драматург С. Д. Разумовский (Махалов) и «любитель
литературы» Д. Я. Голубев (такие любители обычно сами тайно балуются
литературой), — так вот эти двое согласились
взять на себя ответственность за все предприятие, и официальное полное наше название получилось такое...
— Да оно так, Ваня. Мужчины везде стоят выше. Что же против этого спорить?
Возьми ты
литературу… за границей и у нас… за сто лет. Ну, две-три женщины, много пять — и обчелся, чтобы занимала в свое время первое место. А на сцене?.. Они царят!