Неточные совпадения
Он прямо ему объявил, что желал бы
взять воспитание ребенка
на себя.
Детей Дросиды Ивановны недавно разрешено родным покойного Вильгельма
взять к себе
на воспитание с тем, чтоб они назывались Васильевыми. В августе приезжала сестра его Устинья Карловна Глинка и повезла их в Екатеринбург, где она гостит у Владимира Андреевича. Она теперь хлопочет, чтоб сюда перевели М. Кюхельбекера из Баргузина. Это будет большое утешение для Дросиды Ивановны, которая поручает тебе очень кланяться.
— Очень вам благодарен, я подумаю о том! — пробормотал он; смущение его так было велико, что он сейчас же уехал домой и, здесь, дня через два только рассказал Анне Гавриловне о предложении княгини, не назвав даже при этом дочь, а объяснив только, что вот княгиня хочет из Спирова от Секлетея
взять к себе девочку
на воспитание.
Да я ее поганке-матери четырнадцать целковых долгу простила,
на свой счет похоронила, чертенка ее
на воспитание взяла, милая ты женщина, знаешь, сама знаешь!
Граф Наинский, его знатный родственник, который не обратил бы и внимания
на него, если б он явился обыкновенным просителем, пораженный его успехами в обществе, нашел возможным и приличным обратить
на него свое особенное внимание и даже удостоил
взять в свой дом
на воспитание его семилетнего сына.
— Слышал, Анна Андреевна, говорил он мне, что будто вы оба надумались и согласились
взять бедную девочку, сиротку,
на воспитание. Правда ли это?
— Я, видишь, Ваня, обещал Анне Андреевне, — начал он, немного путаясь и сбиваясь, — обещал ей… то есть, мы согласились вместе с Анной Андреевной сиротку какую-нибудь
на воспитание взять… так, какую-нибудь; бедную то есть и маленькую, в дом, совсем; понимаешь?
Елена может жить у тебя, хотя бы очень хорошо было, если б какие-нибудь люди семейные и благодетельные
взяли ее серьезно
на воспитание.
— Оно, — говорит, — это так и надлежит, чтобы это мучение
на мне кончилось, чем еще другому достанется, потому что я, — говорит, — хорошего рода и настоящее
воспитание получил, так что даже я еще самым маленьким по-французски богу молился, но я был немилостивый и людей мучил, в карты своих крепостных проигрывал; матерей с детьми разлучал; жену за себя богатую
взял и со света ее сжил, и, наконец, будучи во всем сам виноват, еще
на бога возроптал: зачем у меня такой характер?
Честный аптекарь действительно, когда супруга от него уехала,
взял к себе
на воспитание маленького котенка ангорской породы, вырастил, выхолил его и привязался к нему всею душою, так что даже по возвращении ветреной супруги своей продолжал питать нежность к своему любимцу, который между тем постарел, глаза имел какие-то гноящиеся, шерсть
на нем была, по случаю множества любовных дуэлей, во многих местах выдрана, а пушистый ангорский хвост наполовину откушен соседними собаками.
Мавра Ильинишна
взяла ее к себе
на воспитание.
Потапыч. Она, сударь, мне сродственница доводится, племянница. Ее отец еще покойным барином был
на волю отпущен; он в Москве при кондитерской должности находился. Как мать у нее померла, ее барыня и
взяли на воспитание и оченно любят. А потом у ней и отец теперича помер, значит сирота теперича выходит. Девушка хорошая.
Если сии стррки дойдут до могущих еще быть в живых современников моих, то, во-первых, они не дадут мне солгать, что в век нашей златой старовины все так бывало и с ними, и с нами, и со всеми, начиная от «
воспитания», то есть вскормления (теперь под словом, «
воспитание» разумеется другое, совсем противное), чрез все учение у панов Кнышевских, приключения в школе, субботки, Фтеодосия, так и у доминов Галушкинских, даже до хождения
на вечерницы; везде,
взявши от семейства самого наиясновельможного пана гетьмана до последнего подпрапорного (не в батеньке речь), везде все так было, конечно, с изменениями, но не с разительными.
Тут узнал я, что дядя его, этот разумный и многоученый муж, ревнитель целости языка и русской самобытности, твердый и смелый обличитель торжествующей новизны и почитатель благочестивой старины, этот открытый враг слепого подражанья иностранному — был совершенное дитя в житейском быту; жил самым невзыскательным гостем в собственном доме, предоставя все управлению жены и не обращая ни малейшего внимания
на то, что вокруг него происходило; что он знал только ученый совет в Адмиралтействе да свой кабинет, в котором коптел над словарями разных славянских наречий, над старинными рукописями и церковными книгами, занимаясь корнесловием и сравнительным словопроизводством; что, не имея детей и
взяв на воспитание двух родных племянников, отдал их в полное распоряжение Дарье Алексевне, которая, считая все убеждения супруга патриотическими бреднями, наняла к мальчикам француза-гувернера и поместила его возле самого кабинета своего мужа; что родные его жены (Хвостовы), часто у ней гостившие, сама Дарья Алексевна и племянники говорили при дяде всегда по-французски…
— Зачем же
на всех?
На счастливцев выпадает! Но… если удается некоторым, то почему не искать и каждому?
Возьмите вы молодого человека в моем положении и скажите мне откровенно, чем другим я могу поправить мою карьеру; а поправить ее мне очень нужно: я очень небогат, но и по моему
воспитанию, и по тому кругу, в котором я жил, по всему этому я привык жить порядочно.
«Будь я путевым, честным человеком, — думал он, — наплевал бы
на всё, пошел бы с этим младенчиком к Анне Филипповне, стал бы перед ней
на коленки и сказал: „Прости! Грешен! Терзай меня, но невинного младенца губить не будем. Деточек у нас нет;
возьмем его к себе
на воспитание!“ Она добрая баба, согласилась бы… И было бы тогда мое дитя при мне… Эх!»
«Удивительно мерзкое положение! — думал он, стараясь придать себе равнодушный вид. — Коллежский асессор с младенцем идет по улице! О, господи, ежели кто увидит и поймет, в чем дело, я погиб… Положу-ка я его
на это крыльцо… Нет, постой, тут окна открыты и, может быть, глядит кто-нибудь. Куда бы его? Ага, вот что, снесу-ка я его
на дачу купца Мелкина… Купцы народ богатый и сердобольный; может быть, еще спасибо скажут и
на воспитание его к себе
возьмут».
Отец мой был поляк и католик. По семейным преданиям, его отец, Игнатий Михайлович, был очень богатый человек, участвовал в польском восстании 1830–1831 годов, имение его было конфисковано, и он вскоре умер в бедности. Отца моего
взял к себе
на воспитание его дядя, Викентий Михайлович, тульский помещик, штабс-капитан русской службы в отставке, православный. В университете отец сильно нуждался; когда кончил врачом, пришлось думать о куске хлеба и уехать из Москвы. Однажды он мне сказал...
Виталина (про себя). Что мне делать? Акт о крещении явно обнаружит, что она дочь жида, а я выдавала ее за дочь чиновника. Это запутает меня в дело, может быть, уголовное. Теряю голову. Надо хоть время выиграть… (Вслух.) Вот видите, мой муж был военный, законов хорошо не знал; я женщина, я подавно… когда мы брали
на воспитание от чиновника Гориславского дочь его, мы не подумали
взять акта о крещении…
взяли одно свидетельство, что она дочь его.
— Я сейчас был у нее по поручению Петра Иннокентьевича, он ей поможет, до нужды не допустит. Ребенка
возьмет к себе
на воспитание.
Настасья, узнав о беременности крестьянки одной из деревень Грузинской вотчины, по фамилии Лукьяновой, через преданную ей старуху Агафонину, завела переговоры с этой крестьянкой о том, чтобы
взять младенца ее к себе в дом графа
на воспитание.
—
Возьми,
возьми, я хочу, чтобы ты
взяла и знала, что мы, я и Толстых, не допустим тебя до нужды, а твоего ребенка Петр Иннокентьевич
возьмет к себе
на воспитание.
Родственница моя, Зарницына, о которой говорил я вам в первый день нашего знакомства, не имея детей,
взяла к себе
на воспитание Лизу, пристроила ее за свой счет в учебное заведение, чтобы она была поближе ко мне, заботилась о ней, как о собственной дочери.
По странной иронии судьбы в ночь, следовавшую за днем похорон баронессы фон Армфельдт и за вечером, когда Вера Степановна, прочитав предсмертное письмо Тамары Викентьевны, выразила непременное желание исполнить ее волю и
взять к себе
на воспитание незаконную дочь баронессы, единственный ее сын умер.
Он умолял друга своего Полуектова принять
на себя попечения о матери твоей, поставить придел во имя святого, твоего патрона, в церкви Троицкого посада, где совершилась твоя мнимая казнь, учредить поминовение по душе твоей и
взять на воспитание беднейшего сироту вместо сына.
Денежные обстоятельства Евгения Николаевича в описываемое нами время были из очень тонких. Помощь богатой тещи ускользнула от него окончательно со смертью его жены, а потому он вспомнил о нескольких десятках тысяч франков, помещенных во французском банке
на воспитание сына, и решил
взять их для поправление своих дел, а сына отдать в один из московских пансионов.