Неточные совпадения
Люди наши, заслышав приказ, вытащили весь багаж
на палубу и стояли в ожидании, что делать. Между вещами я заметил зонтик, купленный мной в Англии и валявшийся где-то в углу каюты. «Это зачем ты
взял?» — спросил я Тимофея. «Жаль оставить», — сказал он. «Брось за
борт, — велел я, — куда всякую дрянь везти?» Но он уцепился и сказал, что ни за что не бросит, что эта вещь хорошая и что он охотно повезет ее через всю Сибирь. Так и сделал.
Когда их
взяли на борт и спросили, кто они, то оказалось, что это арестанты Дуйской тюрьмы, бежавшие 17 июня (значит, бывшие в бегах уже 12 дней), и что плывут они — «вон туда, в Россию».
Полшкипер его
взял на закорки и понес к
борту.
В заключение он
взял на руки Маню Беленькую, завернул ее
бортами сюртука и, протянув руку и сделав плачущее лицо, закивал головой, склоненной набок, как это делают черномазые грязные восточные мальчишки, которые шляются по всей России в длинных старых солдатских шинелях, с обнаженной, бронзового цвета грудью, держа за пазухой кашляющую, облезлую обезьянку.
На место Максима
взяли с берега вятского солдатика, костлявого, с маленькой головкой и рыжими глазами. Помощник повара тотчас послал его резать кур: солдатик зарезал пару, а остальных распустил по палубе; пассажиры начали ловить их, — три курицы перелетели за
борт. Тогда солдатик сел
на дрова около кухни и горько заплакал.
Я ответил, что разговор был и что капитан Гез не согласился
взять меня пассажиром
на борт «Бегущей по волнам». Я прибавил, что говорю с ним, Брауном, единственно по указанию Геза о принадлежности корабля ему. Это положение дела я представил без всех его странностей, как обычный случай или естественную помеху.
— Что ж, ваше благородие, разболокайтесь! — проговорил один из них и
взял было его за
борт сюртука. Но Иосаф в ту же минуту ударил его наотмах по морде, а другого толкнул в грудь, так что тот едва устоял
на ногах, а сам, перескочив через скамейку, убежал. Двое остальных сторожей погнались за ним. Мы слышали их тяжелые и быстрые шаги по коридору.
Несмотря
на довольно свежий ветер и порядочное волнение, эти маленькие одномачтовые, пузатые лоцманские боты необыкновенно легко перепрыгивали с волны
на волну и, накренившись, почти чертя
бортами воду, под всеми своими парусами и не
взявши рифов, взапуски летели, словно белокрылые чайки.
Как только что шлюпки отвалили от
борта и понеслись по рейду, Кошкин и Быков
взяли по одному рифу у парусов, но Ашанин находил, что рифы еще рано брать, и понесся
на своем катере впереди всех.
Для этого нужно было
взять один из многочисленных спасательных кругов, висевших
на борту парохода, и надев его
на себя, броситься в море во время прохода «Корнилова» близ этого румынского острова. Ночная темь должна скрыть бегство.