Неточные совпадения
Пульхерия Александровна
взглянула на Соню и слегка прищурилась. Несмотря на все свое замешательство
перед настойчивым и вызывающим взглядом Роди, она никак не могла отказать
себе в этом удовольствии. Дунечка серьезно, пристально уставилась прямо в лицо бедной девушки и с недоумением ее рассматривала. Соня, услышав рекомендацию, подняла было глаза опять, но смутилась еще более прежнего.
Марфа Тимофеевна отправилась к
себе наверх с Настасьей Карповной; Лаврецкий и Лиза прошлись по комнате, остановились
перед раскрытой дверью сада,
взглянули в темную даль, потом друг на друга — и улыбнулись; так, кажется, взялись бы они за руки, наговорились бы досыта.
Ответив это, старушка обернулась,
взглянула на мужа и остолбенела: Николай Сергеич стоял
перед ней, захватив свою шляпу, и дрожавшими бессильными руками торопливо натягивал на
себя свое пальто.
Несколько минут мы все не говорили ни слова. Наташа сидела задумавшись, грустная и убитая. Вся ее энергия вдруг ее оставила. Она смотрела прямо
перед собой, ничего не видя, как бы забывшись и держа руку Алеши в своей руке. Тот тихо доплакивал свое горе, изредка
взглядывая на нее с боязливым любопытством.
Я с ним попервоначалу было спорить зачал, что какая же, мол, ваша вера, когда у вас святых нет, но он говорит: есть, и начал по талмуду читать, какие у них бывают святые… очень занятно, а тот талмуд, говорит, написал раввин Иовоз бен Леви, который был такой ученый, что грешные люди на него смотреть не могли; как
взглянули, сейчас все умирали, через что бог позвал его
перед самого
себя и говорит: «Эй ты, ученый раввин, Иовоз бен Леви! то хорошо, что ты такой ученый, но только то нехорошо, что чрез тебя, все мои жидки могут умирать.
Передонов нахмурился и тупо глядел
перед собою полусонными глазами. Вершина заговорила о другом. Передонов вытащил из кармана карамельку, очистил ее от бумажки и принялся жевать. Случайно
взглянул он на Марту и подумал, что она завидует и что ей тоже хочется карамельки.
Снова остановился
перед гостем, пристально
взглянул в лицо ему,
взглянул на
себя в зеркало и вдруг — весело захохотал.
Однако, как ни велика была всеобщая симпатия, Надежда Петровна не могла не припоминать. Прошедшее вставало
перед нею, осязательное, живое и ясное; оно шло за ней по пятам, жгло ее щеки, теснило грудь, закипало в крови. Она не могла
взглянуть на
себя в зеркало без того, чтобы везде… везде не увидеть следов помпадура!
Швейцар в передней и приличная обстановка приемной произвели успокаивающее впечатление на Гордея Евстратыча, а когда вышел сам Спорцевадзе с своими желтыми глазами — он даже улыбнулся и подумал про
себя: «Вот мы этого желтоглазого и напустим на кровопийцу…» Пока Брагин, сбиваясь и путаясь,
передавал сущность своего дела, адвокат небрежно чистил свои длинные розовые ногти и только изредка
взглядывал на клиента, а когда тот кончил, он коротко спросил...
Взгляни-ка ты на
себя,
взгляни на меня потом: ведь ты передо мной, что дуб стогодовалый; я же
перед тобой — былие; всякий ветер качает, всякий паренек, хошь бы вот мой внучек, Дунин сынишка, и тот к земле пригнет!..
Евсей
взглянул на него, но увидел
перед собой какое-то смутное пятно без формы.
Едучи в настоящем случае с железной дороги и
взглядывая по временам сквозь каретное стекло на мелькающие
перед глазами дома, князь вдруг припомнил лондонскую улицу, по которой он в такой же ненастный день ехал на станцию железной дороги, чтобы уехать совсем из Лондона. Хорошо ли, худо ли он поступил в этом случае, князь до сих пор не мог
себе дать отчета в том, но только поступить таким образом заставляли его все его физические и нравственные инстинкты.
В ту самую минуту, как он в модном фраке, с бадинкою [тросточкой (от фр. badine).] в руке, расхаживал под аркадами Пале-Рояля и прислушивался к милым французским фразам, загремел на грубом русском языке вопрос: «Кто едет?» Зарецкой очнулся,
взглянул вокруг
себя:
перед ним деревенская околица, подле ворот соломенный шалаш в виде будки, в шалаше мужик с всклоченной рыжей бородою и длинной рогатиной в руке; а за околицей,
перед большим сараем, с полдюжины пик в сошках.
Он стоял, упираясь пальцами левой руки в стену и смотря прямо
перед собой, изредка
взглядывая на женщину совершенно больными глазами. Правую руку он держал приподнято, поводя ею в такт слов. Дигэ, меньше его ростом, слушала, слегка отвернув наклоненную голову с печальным выражением лица, и была очень хороша теперь, — лучше, чем я видел ее в первый раз; было в ее чертах человеческое и простое, но как бы обязательное, из вежливости или расчета.
Взглянуть только на эту белобрысую, гладко причесанную голову, на этот кок, который он взбивал
себе на лбу и подмасливал постным маслом, на этот солидный рот, всегда сложенный ижицей, — и вы уже чувствовали
перед собой существо, не сомневавшееся в
себе никогда.
Омакнул в воду губку, прошел ею по нем несколько раз, смыв с него почти всю накопившуюся и набившуюся пыль и грязь, повесил
перед собой на стену и подивился еще более необыкновенной работе: всё лицо почти ожило, и глаза
взглянули на него так, что он, наконец, вздрогнул и, попятившись назад, произнес изумленным голосом: «Глядит, глядит человеческими глазами!» Ему пришла вдруг на ум история, слышанная давно им от своего профессора, об одном портрете знаменитого Леонардо да Винчи, над которым великий мастер трудился несколько лет и всё еще почитал его неоконченным и который, по словам Вазари, был, однако же, почтен от всех за совершеннейшее и окончательнейшее произведение искусства.
Это так мучило его, что он пробовал прибегнуть к старому знакомому средству: притвориться
перед самим
собой, что он как будто совсем забыл о штабс-капитане, и потом вдруг внезапно
взглянуть на него. Обыкновенно такой прием довольно быстро помогал ему вспомнить фамилию или место встречи, но теперь он оказывался совсем недействительным.
Он закрыл глаза, упал на колени и только мог сказать: «Господи!», через полминуты
взглянул — и видит
перед собою убитого громом медведя.
Посмотрите очень близко на картину, и вы ничего не различите, краски сольются
перед глазами вашими: так точно люди, которые слишком близко
взглянули на жизнь, ничего более не могут в ней разобрать, а если они еще сохраняют в
себе что-нибудь от сей жизни, то это одна смутная память о прошедшем.
Было уже за полночь, когда молодые подъехали к освещенному дому Феклиста Митрича.
Перед домом стояла небольшая толпа разного люда. Увидав необычное освещенье дома и зная, что у Феклиста Митрича нет ни именин, ни крестин, ни сговора, тотчас смекнули, что богатая «самокрутка» где-то сыгралась. И долго стояли они у ворот, хоть глазком бы
взглянуть на молодую княгиню, какова из
себя, и на князя молодого, кто он таков.
Цепко ухватившись за румпель руля, Лопатин с напряженным вниманием, прерывисто дыша, смотрит
перед собой, направляя баркас в разрез волне. Подавшись всем корпусом вперед, точно этим положением ускорялось движение шлюпки, он всей фигурой своей и возбужденным лицом с лихорадочно блестевшими глазами олицетворял нетерпение. Он обернулся: корвет уже казался маленьким суденышком, точно от него отделяло необыкновенно большое пространство, а не верста или полторы. Он
взглянул на компас и умоляющим голосом произнес...
Тихо и ясно стало нá сердце у Дунюшки с той ночи, как после катанья она усмирила молитвой тревожные думы. На что ни
взглянет, все светлее и краше ей кажется. Будто дивная завеса опустилась
перед ее душевными очами, и невидимы стали ей людская неправда и злоба. Все люди лучше, добрее ей кажутся, и в
себе сознает она, что стала добрее и лучше. Каждый день ей теперь праздник великий. И мнится Дуне, что будто от тяжкого сна она пробудилась, из темного душного морока на высоту лучезарного света она вознеслась.
А когда Дмитрий Петрович,
перед тем как ехать на почту, подошел к ней и
взглянул на нее так ясно и радостно, Наташа поняла его, пуще прежнего зарделась она, и лучезарные очи ее ослепили не вспомнившего
себя от восторга Веденеева.
— И что делать, чтоб удержать прежнее? Я бы ни
перед чем не остановилась. Но оно прошло, и его не воротишь. Нет желания отдать
себя всю, целиком, хотя вовсе
собою не дорожишь. Нет ничего, что действительно серьезно бы захватывало, во что готова бы вложить всю душу. Я знаю, в этом решение всех вопросов, счастье и жизнь, но только во мне этого нет, и я… я не люблю людей, и ничего не люблю! — Она со страхом
взглянула на Токарева.
Она уже сидела в постели, и Чурилин держал
перед ней ее ящичек, откуда она уже достала корпию и бинт и обматывала
себе плечо, подмышку. Один рукав кофты она спустила, и в первые минуты присутствие Теркина не стесняло ее; потом она
взглянула на него с краской на щеках и выговорила потише...
Так в общих чертах провел я ночь
перед днем суда. Не стану описывать те ощущения, которые я испытывал, когда передо мной отворилась дверь и судебный пристав указал мне на скамью подсудимых. Скажу только, что я побледнел и сконфузился, когда, оглянувшись назад, увидел тысячи смотрящих на меня глаз; и я прочел
себе отходную, когда
взглянул на серьезные, торжественно-важные физиономии присяжных…
Вдова уже ждет меня
перед своим домом и опять просит войти
взглянуть на телку. Я вхожу. В сенях, точно, стоит телка. Вдова просит
взглянуть на нее. Я гляжу на телку и вижу, что вся жизнь вдовы так сосредоточена на телке, что она не может
себе представить, чтобы мне могло быть неинтересно смотреть на телку.
Она не ответила, вздохнула протяжно и, повернувшись, быстро и коротко
взглянула на него. Потом спустила ноги и села рядом, еще раз
взглянула и прядями волос своих вытерла ему лицо, глаза. Еще раз вздохнула и мягким простым движением положила голову на плечо, а он также просто обнял ее и тихонько прижал к
себе. И то, что пальцы его прикасались к ее голому плечу, теперь не смущало его; и так долго сидели они и молчали, и неподвижно смотрели
перед собою их потемневшие, сразу окружившиеся глаза. Вздыхали.
«Любезности это, бабьи сказки, или она права?» спрашивал он сам
себя. Не решив сам с
собою этого вопроса, он еще раз
взглянул на ее страдающее и любящее лицо, и вдруг понял, что она была права, а он давно уже виноват сам
перед собою.
Молодой человек этот бледен, он только раз
взглянул на суд и сосредоточенно смотрит
перед собою.
О. Василий медленно выпрямился и с тем же строгим и бесстрастным лицом, не
взглянув на Настю, пошел к
себе. Шел он медленно и спокойно, тяжелым и мертвым шагом глубокой думы, и тьма разбегалась
перед ним, длинными тенями забегала сзади и лукаво кралась по пятам. Лицо его ярко белело под светом лампы, и глаза пристально смотрели вперед, далеко вперед, в самую глубину бездонного пространства, — пока медленно и тяжело переступали ноги.
Перейдя в гостиную, он
передал письмо княжне Марье и разложив пред
собою план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно
взглянула на отца. Он смотрел на план, очевидно погруженный в свои мысли.
А потому, когда лавочник, рассказывавший мне о «порционном мужике», заключил свои слова указанием: «Вон он!» — я прежде всего
взглянул прямо
перед собою на лес, и первое, что мне представилось, навело меня не на ближайшую действительность, а на отдаленное воспоминание о годах, когда я жил также против леса и, бывало, смотрю на этот лес долго и все вижу одни деревья, и вдруг сидит заяц, подгорюнился и ушки ставит, а у меня сейчас, бывало, является охотницкая забота: чем бы его убить?