Неточные совпадения
При
взгляде на тендер и
на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции:
на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней
жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами
на висках, и
на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Взгляды князя и княгини
на заграничную
жизнь были совершенно противоположные.
Вронский сознавал этот
взгляд на себя товарищей и кроме того, что любил эту
жизнь, чувствовал себя обязанным поддерживать установившийся
на него
взгляд.
Она не могла разрешить задачи, которую ей невольно задал отец своим веселым
взглядом на ее друзей и
на ту
жизнь, которую она так полюбила.
Катавасов сначала смешил дам своими оригинальными шутками, которые всегда так нравились при первом знакомстве с ним, но потом, вызванный Сергеем Ивановичем, рассказал очень интересные свои наблюдения о различии характеров и даже физиономий самок и самцов комнатных мух и об их
жизни. Сергей Иванович тоже был весел и за чаем, вызванный братом, изложил свой
взгляд на будущность восточного вопроса, и так просто и хорошо, что все заслушались его.
Прелесть, которую он испытывал в самой работе, происшедшее вследствие того сближение с мужиками, зависть, которую он испытывал к ним, к их
жизни, желание перейти в эту
жизнь, которое в эту ночь было для него уже не мечтою, но намерением, подробности исполнения которого он обдумывал, — всё это так изменило его
взгляд на заведенное у него хозяйство, что он не мог уже никак находить в нем прежнего интереса и не мог не видеть того неприятного отношения своего к работникам, которое было основой всего дела.
Обе несомненно знали, что такое была
жизнь и что такое была смерть, и хотя никак не могли ответить и не поняли бы даже тех вопросов, которые представлялись Левину, обе не сомневались в значении этого явления и совершенно одинаково, не только между собой, но разделяя этот
взгляд с миллионами людей, смотрели
на это.
Всё это знал Левин, и ему мучительно, больно было смотреть
на этот умоляющий, полный надежды
взгляд и
на эту исхудалую кисть руки, с трудом поднимающуюся и кладущую крестное знамение
на тугообтянутый лоб,
на эти выдающиеся плечи и хрипящую пустую грудь, которые уже не могли вместить в себе той
жизни, о которой больной просил.
В особенности же петербургский
взгляд на денежные дела успокоительно действовал
на Степана Аркадьича. Бартнянский, проживающий по крайней мере пятьдесят тысяч по тому train, [образу
жизни,] который он вел, сказал ему об этом вчера замечательное слово.
Она села против меня тихо и безмолвно и устремила
на меня глаза свои, и не знаю почему, но этот взор показался мне чудно-нежен; он мне напомнил один из тех
взглядов, которые в старые годы так самовластно играли моею
жизнью.
Учителей у него было немного: большую часть наук читал он сам. И надо сказать правду, что, без всяких педантских терминов, огромных воззрений и
взглядов, которыми любят пощеголять молодые профессора, он умел в немногих словах передать самую душу науки, так что и малолетнему было очевидно,
на что именно она ему нужна, наука. Он утверждал, что всего нужнее человеку наука
жизни, что, узнав ее, он узнает тогда сам, чем он должен заняться преимущественнее.
В старости у него образовался постоянный
взгляд на вещи и неизменные правила, — но единственно
на основании практическом: те поступки и образ
жизни, которые доставляли ему счастие или удовольствия, он считал хорошими и находил, что так всегда и всем поступать должно. Он говорил очень увлекательно, и эта способность, мне кажется, усиливала гибкость его правил: он в состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость.
В коридоре было темно; они стояли возле лампы. С минуту они смотрели друг
на друга молча. Разумихин всю
жизнь помнил эту минуту. Горевший и пристальный
взгляд Раскольникова как будто усиливался с каждым мгновением, проницал в его душу, в сознание. Вдруг Разумихин вздрогнул. Что-то странное как будто прошло между ними… Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон… Разумихин побледнел как мертвец.
Самым интересным человеком в редакции и наиболее характерным для газеты Самгин, присмотревшись к сотрудникам, подчеркнул Дронова, и это немедленно понизило в его глазах значение «органа печати». Клим должен был признать, что в роли хроникера Дронов
на своем месте. Острый
взгляд его беспокойных глаз проникал сквозь стены домов города в микроскопическую пыль буднишной
жизни, зорко находя в ней, ловко извлекая из нее наиболее крупные и темненькие пылинки.
— Куда вы? Подождите, здесь ужинают, и очень вкусно. Холодный ужин и весьма неплохое вино. Хозяева этой старой посуды, — показал он широким жестом
на пестрое украшение стен, — люди добрые и широких
взглядов. Им безразлично, кто у них ест и что говорит, они достаточно богаты для того, чтоб участвовать в истории; войну они понимают как основной смысл истории, как фабрикацию героев и вообще как нечто очень украшающее
жизнь.
На ее
взгляд, во всей немецкой нации не было и не могло быть ни одного джентльмена. Она в немецком характере не замечала никакой мягкости, деликатности, снисхождения, ничего того, что делает
жизнь так приятною в хорошем свете, с чем можно обойти какое-нибудь правило, нарушить общий обычай, не подчиниться уставу.
Взгляд Ольги
на жизнь,
на любовь,
на все сделался еще яснее, определеннее. Она увереннее прежнего глядит около себя, не смущается будущим; в ней развернулись новые стороны ума, новые черты характера. Он проявляется то поэтически разнообразно, глубоко, то правильно, ясно, постепенно и естественно…
В мечтах перед ним носился образ высокой, стройной женщины, с покойно сложенными
на груди руками, с тихим, но гордым
взглядом, небрежно сидящей среди плющей в боскете, легко ступающей по ковру, по песку аллеи, с колеблющейся талией, с грациозно положенной
на плечи головой, с задумчивым выражением — как идеал, как воплощение целой
жизни, исполненной неги и торжественного покоя, как сам покой.
Она с тихой радостью успокоила
взгляд на разливе
жизни,
на ее широких полях и зеленых холмах. Не бегала у ней дрожь по плечам, не горел
взгляд гордостью: только когда она перенесла этот
взгляд с полей и холмов
на того, кто подал ей руку, она почувствовала, что по щеке у ней медленно тянется слеза…
От отца своего он перенял смотреть
на все в
жизни, даже
на мелочи, не шутя; может быть, перенял бы от него и педантическую строгость, которою немцы сопровождают
взгляд свой, каждый шаг в
жизни, в том числе и супружество.
Ее воображению открыта теперь самая поэтическая сфера
жизни: ей должны сниться юноши с черными кудрями, стройные, высокие, с задумчивой, затаенной силой, с отвагой
на лице, с гордой улыбкой, с этой искрой в глазах, которая тонет и трепещет во
взгляде и так легко добирается до сердца, с мягким и свежим голосом, который звучит как металлическая струна.
Та неувядающая и негибнущая любовь лежала могуче, как сила
жизни,
на лицах их — в годину дружной скорби светилась в медленно и молча обмененном
взгляде совокупного страдания, слышалась в бесконечном взаимном терпении против жизненной пытки, в сдержанных слезах и заглушенных рыданиях…
Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви оставалось праздное время и праздное место в сердце, если вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала
на призыв ее воли, и
на ее бодрость и трепетанье
жизни он отвечал только неподвижно-страстным
взглядом, — она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.
Она куталась в плед, чтоб согреться, и взглядывала по временам
на Райского, почти не замечая, что он делает, и все задумывалась, задумывалась, и казалось, будто в глазах ее отражалось течение всей ее молодой, но уже глубоко взволнованной и еще не успокоенной
жизни, жажда покоя, тайные муки и робкое ожидание будущего, — все мелькало во
взгляде.
И карикатура
на жизнь, комическая сцена, вызвавшая всеобщий продолжительный хохот, вызывала у ней только легкую улыбку и молчаливый, обмененный с бывшей с ней в ложе женщиной,
взгляд.
Глядя
на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие
взгляды,
на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос, суровое, неподвижное лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь,
взгляд в лик изображаемого им святого, не подумаешь, что это вольный, как птица, художник мира, ищущий светлых сторон
жизни, а примешь его самого за мученика, за монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
«Еще два-три вечера, — думал он, — еще приподнимет он ей уголок завесы, она взглянет в лучистую даль и вдруг поймет
жизнь и счастье. Потом дальше, когда-нибудь,
взгляд ее остановится
на ком-то в изумлении, потом опустится, взглянет широко опять и онемеет — и она мгновенно преобразится».
На всякую другую
жизнь у него не было никакого
взгляда, никаких понятий, кроме тех, какие дают свои и иностранные газеты. Петербургские страсти, петербургский
взгляд, петербургский годовой обиход пороков и добродетелей, мыслей, дел, политики и даже, пожалуй, поэзии — вот где вращалась
жизнь его, и он не порывался из этого круга, находя в нем полное до роскоши удовлетворение своей натуре.
«Что за существование, — размышлял он, — остановить
взгляд на явлении, принять образ в себя, вспыхнуть
на минуту и потом холодеть, скучать и насильственно или искусственно подновлять в себе периодическую охоту к
жизни, как ежедневный аппетит!
Райский видел, что Козлов взглянул наконец и
на близкую ему
жизнь тем же сознательным и верным
взглядом, каким глядел
на жизнь древних, и что утешить его нечем.
«Вот она, „новая
жизнь“!» — думала она, потупляя глаза перед
взглядом Василисы и Якова и сворачивая быстро в сторону от Егорки и от горничных. А никто в доме, кроме Райского, не знал ничего. Но ей казалось, как всем кажется в ее положении, что она читала свою тайну у всех
на лице.
На каждый
взгляд,
на каждый вопрос, обращенный к ней, лицо ее вспыхивало и отвечало неуловимой, нервной игрой ощущений, нежных тонов, оттенков чутких мыслей — всего, объяснившегося ей в эту неделю смысла новой, полной
жизни.
Теперь еще у меня пока нет ни ключа, ни догадок, ни даже воображения: все это подавлено рядом опытов, более или менее трудных, новых, иногда не совсем занимательных, вероятно, потому, что для многих из них нужен запас свежести
взгляда и большей впечатлительности: в известные лета
жизнь начинает отказывать человеку во многих приманках,
на том основании,
на каком скупая мать отказывает в деньгах выделенному сыну.
И потому, каково бы ни было положение человека, он непременно составит себе такой
взгляд на людскую
жизнь вообще, при котором его деятельность будет казаться ему важною и хорошею.
И такой
взгляд на свою
жизнь и свое место в мире составился у Масловой. Она была проститутка, приговоренная к каторге, и, несмотря
на это, она составила себе такое мировоззрение, при котором могла одобрить себя и даже гордиться перед людьми своим положением.
Эти
взгляды на воспитание встретили жестокий отпор со стороны Марьи Степановны, которая прожила целую
жизнь в замкнутой раскольничьей среде и не хотела знать никаких новшеств.
Но когда-нибудь надо же и нам начать нашу
жизнь трезво и вдумчиво, надо же и нам бросить
взгляд на себя как
на общество, надо же и нам хоть что-нибудь в нашем общественном деле осмыслить или только хоть начать осмысление наше.
Залив Рында. — Вечные переселенцы. — Приспособляемость к местным условиям
жизни. —
Взгляд на туземцев. — Первобытный коммунизм. — Таинственные следы. — Люди, скрывающиеся в тайге. — Золотая лихорадка. — Экспедиция к заливу. — Пластун. — Туман. — Потерянный трофей. — Бессонная ночь. — Случайная находка. — Стрельба по утке. — Состязание. Выстрелы гольда. — Дерсу успокаивает подвыпивших стрелков. — «Сказка о рыбаке и рыбке». — Мнение гольда.
Ваш
взгляд на людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первого благородного человека, который не был простодушным, жалким ребенком, знал
жизнь не хуже вас, судил о ней не менее верно, чем вы, умел делать дело не менее основательно, чем вы: вам простительно было ошибиться и принять его за такого же пройдоху, как вы.
Мне было весело смотреть
на лица студентов; их объятия, восклицания, невинное кокетничанье молодости, горящие
взгляды, смех без причины — лучший смех
на свете — все это радостное кипение
жизни юной, свежей, этот порыв вперед — куда бы то ни было, лишь бы вперед, — это добродушное раздолье меня трогало и поджигало.
Но Белинский черпал столько же из самого источника;
взгляд Станкевича
на художество,
на поэзию и ее отношение к
жизни вырос в статьях Белинского в ту новую мощную критику, в то новое воззрение
на мир,
на жизнь, которое поразило все мыслящее в России и заставило с ужасом отпрянуть от Белинского всех педантов и доктринеров.
Наконец, дошел черед и до «Письма». Со второй, третьей страницы меня остановил печально-серьезный тон: от каждого слова веяло долгим страданием, уже охлажденным, но еще озлобленным. Эдак пишут только люди, долго думавшие, много думавшие и много испытавшие;
жизнью, а не теорией доходят до такого
взгляда… читаю далее, — «Письмо» растет, оно становится мрачным обвинительным актом против России, протестом личности, которая за все вынесенное хочет высказать часть накопившегося
на сердце.
Упрекать женщину в ее исключительном
взгляде вряд справедливо ли. Разве кто-нибудь серьезно, честно старался разбить в них предрассудки? Их разбивает опыт, а оттого иногда ломится не предрассудок, а
жизнь. Люди обходят вопросы, нас занимающие, как старухи и дети обходят кладбища или места,
на которых…
Ее длинная, полная движения
жизнь, страшное богатство встреч, столкновений образовали в ней ее высокомерный, но далеко не лишенный печальной верности
взгляд. У нее была своя философия, основанная
на глубоком презрении к людям, которых она оставить все же не могла, по деятельному характеру.
Между теми записками и этими строками прошла и совершилась целая
жизнь, — две
жизни, с ужасным богатством счастья и бедствий. Тогда все дышало надеждой, все рвалось вперед, теперь одни воспоминания, один
взгляд назад, —
взгляд вперед переходит пределы
жизни, он обращен
на детей. Я иду спиной, как эти дантовские тени, со свернутой головой, которым il veder dinanziera tolto. [не дано было смотреть вперед (ит.).]
Прибавлю одно: крайне возмутительным фактом являлась гаремная
жизнь и вообще неопрятные
взгляды на взаимные отношения полов.
И
на мой
взгляд, нам жилось не плохо, — мне эта уличная, независимая
жизнь очень нравилась, и нравились товарищи, они возбуждали у меня какое-то большое чувство, всегда беспокойно хотелось сделать что-нибудь хорошее для них.
Взгляд не останавливается ни
на одной светлой минуте в
жизни народной, ни
на одной эпохе утешительной».
Мои
взгляды на поверхности могли меняться, главным образом в зависимости от моих иногда слишком острых и страстных реакций
на то, что в данный момент господствовало, но я всю
жизнь был защитником свободы духа и высшего достоинства человека.
Корчевка леса, постройки, осушка болот, рыбные ловли, сенокос, нагрузка пароходов — всё это виды каторжных работ, которые по необходимости до такой степени слились с
жизнью колонии, что выделять их и говорить о них как о чем-то самостоятельно существующем
на острове можно разве только при известном рутинном
взгляде на дело, который
на каторге ищет прежде всего рудников и заводских работ.