Неточные совпадения
До Риги ехали
в разных вагонах, а
в Риге Самгин сделал внушительный доклад Кормилицыну, настращал его возможностью и даже неизбежностью разных скандалов, несчастий, убедил немедленно отправить беженцев на Орел, сдал на
руки ему Осипа и
в тот же вечер выехал
в Петроград, припоминая и
взвешивая все, что дала ему эта поездка.
Самгину показалось, что она хочет сесть на колени его, — он пошевелился
в кресле, сел покрепче, но
в магазине брякнул звонок. Марина вышла из комнаты и через минуту воротилась с письмами
в руке; одно из них, довольно толстое,
взвесила на ладони и, небрежно бросив на диван, сказала...
Он все двигал
руками, то сжимая пальцы бессильных
рук в кулаки, то
взвешивая что-то на ладонях.
Один из штатских, тощий, со сплюснутым лицом и широким носом, сел рядом с Самгиным, взял его портфель,
взвесил на
руке и, положив портфель
в сетку, протяжно, воющим звуком, зевнул. Старичок с медалью заволновался, суетливо закрыл окно, задернул занавеску, а усатый спросил гулко...
Подняв воротник пальто, сунув
руки в карманы, Клим шагал по беззвучному снегу не спеша,
взвешивая впечатления вечера.
У тебя, говорят, мысль идти
в монастырь; не жди от меня улыбки при этой мысли, я понимаю ее, но ее надобно
взвесить очень и очень. Неужели мысль любви не волновала твою грудь? Монастырь — отчаяние, теперь нет монастырей для молитвы. Разве ты сомневаешься, что встретишь человека, который тебя будет любить, которого ты будешь любить? Я с радостью сожму его
руку и твою. Он будет счастлив. Ежели же этот он не явится — иди
в монастырь, это
в мильон раз лучше пошлого замужества.
В мифологии был Бахус и была слепая Фемида, богиня правосудия с весами
в руках, на которых невидимо для себя и видимо для всех
взвешивала деяния людские и преступления. Глаза у нее были завязаны, чтобы никакого подозрения
в лицеприятии быть не могло.
Он рассматривал то волосы, то колечко; волосы понюхал, а колечко
взвесил на
руке. Потом взял бумажку со стола, завернул
в нее оба знака, сжал все это
в компактный комок и — бац
в окно.
— Вот отец твой тоже, бывало, возьмёт мочку
в руку, глаз прищурит,
взвесит — готово! Это — человек, дела своего достойный, отец-то!
В одно непрекрасное утро я свернул
в трубочку свой роман и отправился к Ивану Иванычу. Та же контора, тот же старичок секретарь и то же стереотипное приглашение зайти за ответом «недельки через две». Я был уверен
в успехе и не волновался особенно. «Недельки» прошли быстро. Ответ я получил лично от самого Ивана Иваныча. Он вынес «объемистую рукопись», по привычке, как купец,
взвесил ее на
руке и изрек...
В начале семидесятых годов я уезжал учиться
в Петербург и перед отъездом зашел проститься с Николаем Матвеичем. Это было
в начале осени. У Николая Матвеича сидел
в гостях его друг Емелька. Старики показались мне как-то особенно грустными. Дело скоро разъяснилось. Емелька взял стоявшее
в углу пистонное ружье и,
взвешивая на
руке, проговорил...
Он,
взвешивая хлеб на
руке, бормотал и догадывался, что случилось что-то невыносимо, смертельно оскорбительное,
в чём даже и она, Наталья, не виновата.
К зиме я всегда старался продвинуться на юг, где потеплей, а если меня на севере снег и холод заставал, тогда я ходил по монастырям. Сначала, конечно, косятся монахи, но покажешь себя
в работе — и они станут ласковее, — приятно им, когда человек хорошо работает, а денег не берёт. Ноги отдыхают, а
руки да голова работают. Вспоминаешь всё, что видел за лето, хочешь выжать из этого бремени чистую пищу душе, —
взвешиваешь, разбираешь, хочешь понять, что к чему, и запутаешься, бывало, во всём этом до слёз.
Потом, то
взвешивая на левой
руке отшибленную правую, то потирая красное ухо и глядя мне
в лицо остановившимися, нелепо вытаращенными глазами, он стал бормотать...
Там уже никого не было. Его допустили
в кабинет к губернатору. Он подал ему медаль. Начальник губернии несколько времени весьма внимательно рассматривал ее,
взвешивал ее на
руке и даже зачем-то понюхал.
Николай Назаров обогнул мыс, ловко загребая одним веслом, причалил, взял вёсла и выскочил на мостик купальни. Посмотрев
в воду, как
в зеркало, парень пригладил волоса, застегнул вышитый ворот рубахи, надел жилет, взглянул на часы и,
взвесив их на ладони, неодобрительно покачал головою. Потом, перекинув через
руку новый синий пиджак, не спеша пошёл
в гору, двигая мускулами лица, точно выбирая выражение, с каким удобнее войти наверх.
Липа Сальникова разом
взвесила свое положение. Приходилось плохо. Надо было идти на мировую со всей этой мелюзгой. Быстро сунув
руку в карман. Липа вынула оттуда залежавшийся пыльный кусок сахара и, протягивая его плачущей Оле, произнесла, смягчая свой резкий голос...
Медленно, не торопясь вынул Николай Петрович один из них, особенно тщательно стал рассматривать лежащие
в особом отделении футляра пули, перебрав несколько штук, как-то любовно
взвешивая их на
руке.