Неточные совпадения
Подняв воротник пальто, сунув
руки в карманы, Клим шагал по беззвучному снегу не спеша,
взвешивая впечатления вечера.
Он все двигал
руками, то сжимая пальцы бессильных
рук в кулаки, то
взвешивая что-то на ладонях.
Один из штатских, тощий, со сплюснутым лицом и широким носом, сел рядом с Самгиным, взял его портфель,
взвесил на
руке и, положив портфель
в сетку, протяжно, воющим звуком, зевнул. Старичок с медалью заволновался, суетливо закрыл окно, задернул занавеску, а усатый спросил гулко...
Самгину показалось, что она хочет сесть на колени его, — он пошевелился
в кресле, сел покрепче, но
в магазине брякнул звонок. Марина вышла из комнаты и через минуту воротилась с письмами
в руке; одно из них, довольно толстое,
взвесила на ладони и, небрежно бросив на диван, сказала...
До Риги ехали
в разных вагонах, а
в Риге Самгин сделал внушительный доклад Кормилицыну, настращал его возможностью и даже неизбежностью разных скандалов, несчастий, убедил немедленно отправить беженцев на Орел, сдал на
руки ему Осипа и
в тот же вечер выехал
в Петроград, припоминая и
взвешивая все, что дала ему эта поездка.
Неточные совпадения
У тебя, говорят, мысль идти
в монастырь; не жди от меня улыбки при этой мысли, я понимаю ее, но ее надобно
взвесить очень и очень. Неужели мысль любви не волновала твою грудь? Монастырь — отчаяние, теперь нет монастырей для молитвы. Разве ты сомневаешься, что встретишь человека, который тебя будет любить, которого ты будешь любить? Я с радостью сожму его
руку и твою. Он будет счастлив. Ежели же этот он не явится — иди
в монастырь, это
в мильон раз лучше пошлого замужества.
В мифологии был Бахус и была слепая Фемида, богиня правосудия с весами
в руках, на которых невидимо для себя и видимо для всех
взвешивала деяния людские и преступления. Глаза у нее были завязаны, чтобы никакого подозрения
в лицеприятии быть не могло.
Он рассматривал то волосы, то колечко; волосы понюхал, а колечко
взвесил на
руке. Потом взял бумажку со стола, завернул
в нее оба знака, сжал все это
в компактный комок и — бац
в окно.
— Вот отец твой тоже, бывало, возьмёт мочку
в руку, глаз прищурит,
взвесит — готово! Это — человек, дела своего достойный, отец-то!
В одно непрекрасное утро я свернул
в трубочку свой роман и отправился к Ивану Иванычу. Та же контора, тот же старичок секретарь и то же стереотипное приглашение зайти за ответом «недельки через две». Я был уверен
в успехе и не волновался особенно. «Недельки» прошли быстро. Ответ я получил лично от самого Ивана Иваныча. Он вынес «объемистую рукопись», по привычке, как купец,
взвесил ее на
руке и изрек: