Неточные совпадения
По временам только в стороне синели
верхушки отдаленного
леса, тянувшегося по берегам Днепра.
А солнце уж опускалось за
лес; оно бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь
лес, ярко обливая золотом
верхушки сосен. Потом лучи гасли один за другим; последний луч оставался долго; он, как тонкая игла, вонзился в чащу ветвей; но и тот потух.
Внутренность
леса постепенно темнеет; алый свет вечерней зари медленно скользит по корням и стволам деревьев, поднимается все выше и выше, переходит от нижних, почти еще голых, веток к неподвижным, засыпающим
верхушкам…
Мне кажется, что я не спал, но все-таки место, где мы стоим, для меня неожиданно ново: невдалеке впереди мостик из свежих бревен, под ним темная речка, по сторонам
лес, и
верхушки дерев сонно качаются в синеве ночного неба…
Высота полета зависит от вышины
леса: вальдшнепы всегда летят над самыми
верхушками дерев.
А на дворе уж занималась зорька, оттеняя
верхушки высоких сосен Сокольницкого
леса. Общество рассталось довольно холодно; Розанов повел домой Калистратову.
Помада смотрит на дымящиеся тонким парочком
верхушки сокольницкого бора и видит, как по вершинкам сосен ползет туманная пелена, и все она редеет, редеет и, наконец, исчезает вовсе, оставляя во всей утренней красоте иглистую сосну, а из-за окраины
леса опять выходит уже настоящая Лиза, такая, в самом деле, хорошая, в белом платье с голубым поясом.
Вот и над
лесом зигзаг; и еще вот черкнуло совсем по
верхушкам, и вдруг тихо… все тихо!.. ни молний, ни ветру: все стихло.
Кожемякин, вздохнув, молча отвернулся в сторону. С горы тянул вечерний ветер; ударили ко всенощной, строгий звон поплыл за реку, в синий
лес, а там
верхушки елей, вычеканенные в небе, уже осветились красным огнём.
Но в Вологодской губернии тогда каждый
лес звался волоком. Да и верно: взять хоть поморский этот скит, куда ни на какой телеге не проедешь, а через болота всякий груз приходилось на себе волочь или на волокушах — нечто вроде саней, без полозьев, из мелких деревьев. Нарубят, свяжут за комли, а на
верхушки, которые не затонут, груз кладут. Вот это и волок.
Итак, вы берете крючок, привязываете к нему поводок, поводок привязываете к
лесе и сейчас прикрепляете к ней грузило; если у вас наплавок с петелькой и пером, то надеваете его с другого конца
лесы и, отмеривши ее столько, чтоб она была четверти две или полторы длиннее удилища, привязываете ее двойною петлею к тонкому его концу, к самой
верхушке, а как вся
леса должна быть всегда гораздо длиннее удилища, то остальную ее часть надобно плотно обвить около него, спускаясь сверху вниз, и где
леса кончится, там привязывать ее гладенько к удилищу вощеной ниткой.
Такие складные удилища, хорошо отделанные, с набалдашником и наконечником, имеют наружность толстой красивой палки; кто увидит их в первый раз, тот и не узнает, что это целая удочка; но, во-первых, оно стоит очень недешево; во-вторых, для большой рыбы оно не удобно и не благонадежно: ибо у него гнется только
верхушка, то есть первое коленце, состоящее из китового уса или камышинки, а для вытаскивания крупной рыбы необходимо, чтобы гибь постепенно проходила сквозь удилище по крайней мере до половины его; в-третьих, его надобно держать всегда в руках или класть на что-нибудь сухое, а если станешь класть на воду, что иногда неизбежно, то оно намокнет, разбухнет и даже со временем треснет; к тому же размокшие коленца, покуда не высохнут, не будут свободно вкладываться одно в другое; в-четвертых, все это надо делать неторопливо и аккуратно — качества, противоположные натуре русского человека: всякий раз вынимать, вытирать, вкладывать, свинчивать, развинчивать, привязывать и отвязывать
лесу с наплавком, грузилом и крючком, которую опять надобно на что-нибудь намотать, положить в футляр или ящичек и куда-нибудь спрятать…
Взойди туда, на гору, —
лесом та гора поросла, — и полезай на самое высокое дерево, на
верхушку.
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И
леса синие
верхушки —
Французы тут как тут.
Солнце давно золотило
верхушки приветлужских
лесов, а я, бессонный, сидел на верхней палубе и любовался все новыми и новыми уголками, которые с каждым поворотом щедро открывала красавица река, еще окутанная кое-где синеватою мглой.
Вода, небо, сверкающий вдали на солнце город, синие
леса, окаймляющие берега залива,
верхушки мачт на кронштадтском рейде, десятки пролетавших мимо меня пароходов и скользивших парусных кораблей и лайб — все показалось мне в новом свете.
Я дал ему папиросу и вышел на крыльцо. Из-за
лесу подымалось уже солнце. С «Камня» над логом снимались ночные туманы и плыли на запад, задевая за
верхушки елей и кедров. На траве сверкала роса, а в ближайшее окно виднелись желтые огоньки восковых свечей, поставленных в изголовье мертвого тела.
На этом странном и грозном фоне зубчатая стена казенного хвойного
леса отчетливо рисовалась грубым, темным силуэтом, а кое-где торчавшие над ней прозрачные круглые
верхушки голых берез, казалось, были нарисованы на небе легкими штрихами нежной зеленоватой туши.
— Есть у меня, сударь, в уезде на самой границе, волость, под названием Погорелки — дичь страшная, лесовик раменной [Лесовик раменной — густой, дремучий
лес.] на
верхушку дерева посмотришь, так шапка с головы валится.
Словно рассердясь на эту прозу, поэтические сосны вдруг зашевелили своими
верхушками, и по
лесу пронесся тихий ропот. Свежий ветерок пробежал по просеке и поиграл травой.
Роща или, вернее,
лес этих плантаций кончился, начался спуск, и коляска въехала в дикое ущелье между отвесно поднимающимися горами. По бокам, на этих отвесах, гордо поднимали свои
верхушки высокие пальмы различных видов, преимущественно кокосовые, развесистые тамаринды, пихты и великаны секвойи. В ущелье было прохладно. Коляска двигалась медленно по узкой дороге, загроможденной камнями. И доктор, и Володя были в восторге, любуясь этой роскошью растительности и мрачным видом ущелья.
Всю ночь, пользуясь темнотой, шли они, пробираясь лесной дорогой к позициям уже нащупанного врага. Дошли почти до самой опушки.
Лес поредел, за ним потянулось все в кочках и небольших холмиках-буграх огромное поле. По ту сторону этого широкого пустыря, уходя своей стрельчатой
верхушкой, подернутой дымкой дождевого тумана, высился белый далекий костел. К нему жались со всех сторон, как дети к матери, домишки-избы небольшого галицийского селения.
Знойный и душный полдень. На небе ни облачка… Выжженная солнцем трава глядит уныло, безнадежно: хоть и будет дождь, но уж не зеленеть ей…
Лес стоит молча, неподвижно, словно всматривается куда-то своими
верхушками или ждет чего-то.
Вдруг в
лесу раздается протяжный, стонущий звук. Что-то, как будто сорвавшись с самой
верхушки дерева, шелестит листвой и падает на землю. Всему этому глухо вторит эхо. Молодой вздрагивает и вопросительно глядит на своего товарища.
Окошки крайних изб, скворечня на кабаке,
верхушки тополей и церковный крест горят ярким золотым пламенем. Видна уже только половина солнца, которое, уходя на ночлег, мигает, переливает багрянцем и, кажется, радостно смеется. Слюнке и Рябову видно, как направо от солнца, в двух верстах от села темнеет
лес, как по ясному небу бегут куда-то мелкие облачки, и они чувствуют, что вечер будет ясным, тихим.
Солнце между тем уже село. Его прощальные лучи потухли за
верхушками мохнатых елей. Легкий, прохладный ветерок подул с севера. В
лесу стало холоднее и темнее.
По вьющейся зимней лесной дорожке шел усталый Гритлих. Уже более суток бродил он по
лесу без пищи и питья, измученный, изнуренный, но не голод, не жажда томили его, а разлука с Эммой. Он был одинок: только луна провожала его, да
верхушки деревьев, мерно качаясь, как бы приветствовали его при встрече.
Легкий ветерок шелестил
верхушки деревьев, в траве стрекотали насекомые, в чаще листвы с ветки на ветку перепархивали птички, весело чирикая, и все эти звуки сливались в один, казалось беззвучный аккорд и составляли то понятие, которое называется тишиной
леса.
Это что же за притча такая: почудилось али нет Якову Потаповичу, что держит он в руке не коршуна, а того же змея, что ушел перед тем в чащу
леса. Выпустил он птицу из руки — и поднялась она быстро над
верхушками вековых деревьев, скрывшись из виду с злобным карканьем.
По вьющейся змеей лесной дорожке шел усталый Гритлих. Уже более суток бродил он по
лесу без пищи и питья, измученный, изнуренный, но не голод, не жажда томили его, а разлука с Эммой. Он был одинок: только луна провожала его да
верхушки деревьев, мерно качаясь, как бы приветствовали его при встрече.
Видит он во сне, что идут они с княжной узкой тропинкой дремучего
леса; вдали виднеется зеленая полянка; цветы лазоревые рассыпаны по ней; солнце приветливо и ярко освещает эту далекую чудную картину и светлые очертания этой красивой полянки еще резче выделяются от господствующего кругом лесного мрака, так как сквозь густолиственные
верхушки вековых деревьев чуть проникают лучи дневного светила.