Неточные совпадения
Вечером солон убил белку. Он снял с нее шкурку, затем насадил ее
на вертел и стал жарить, для чего палочку воткнул в
землю около огня. Потом он взял беличий желудок и положил его
на угли. Когда он зарумянился, солон с аппетитом стал есть его содержимое. Стрелки начали плеваться, но это мало смущало солона. Он сказал, что белка — животное чистое, что она ест только орехи да грибки, и предлагал отведать этого лакомого блюда. Все отказались…
Ты жизнь мне дал, тебе ее и
возвращаю;
на земли она стала уже бесполезна.
Сегодня отвечал Лебедю. Он мне пишет, что, если
возвратят, бросает якорь, как и я, в Нижнем, а если нет, то переезжает в Ялуторовск. Я ему сказал, что рад его иметь сожителем в одном городе, но все-таки лучше, если соединимся
на Волге, где теперь Аннушка моя восхищается разливом этой главной артерии нашей
земли… [В письме — только буквы: «в. к. H. Н.»]
На время небо опять прояснилось; с него сбежали последние тучи, и над просыхающей
землей, в последний раз перед наступлением зимы, засияли солнечные дни. Мы каждый день выносили Марусю наверх, и здесь она как будто оживала; девочка смотрела вокруг широко раскрытыми глазами,
на щеках ее загорался румянец; казалось, что ветер, обдававший ее своими свежими взмахами,
возвращал ей частицы жизни, похищенные серыми камнями подземелья. Но это продолжалось так недолго…
К счастию, эти варварские времена давно прошли, и с тех пор, как никто не мешает нам употреблять наши способности
на личное и общественное благо, с тех пор, как из нас не выбивают податей и не ставят к нам экзекуций, мы стали усердно прилагать к
земле наш труд и нашу опытность, и
земля возвращает нам за это сторицею.
Жарко затрещало, и свет проник между пальцами — загорелся огромный скирд; смолкли голоса, отодвигаясь — притихли. И в затишье человеческих голосов необыкновенный, поразительный в своей необычности плач
вернул зрение Саше, как слепому от рождения. Сидел Еремей
на земле, смотрел, не мигая, в красную гущу огня и плакал, повторяя все одни и те же слова...
Замечательный выдался денек. Побывав
на обходе, я целый день ходил по своим апартаментам (квартира врачу была отведена в шесть комнат, и почему-то двухэтажная — три комнаты вверху, а кухня и три комнаты внизу), свистел из опер, курил, барабанил в окна… А за окнами творилось что-то, мною еще никогда не виданное. Неба не было,
земли тоже.
Вертело и крутило белым и косо и криво, вдоль и поперек, словно черт зубным порошком баловался.
— Что же это, — сказал он, — ведь есть же у меня
на земле настоящие праведники… Глаза их ясны, и лица светлы, и одежды без пятен… Сердца их мягки, как добрая почва; принимают доброе семя и
возвращают крин сельный и благовонные всходы, запах которых угоден передо мною. А ты посмотри
на себя…
Мой отец к крутым, понудительным мерам не обращался, то есть «людей не стегал», как говорили мужики, но он настоял
на том, что крестьяне должны были вспахать свои участки
земли в яровых клинах и засеяли их выданными им заимообразными семенами, с обязательством
возвратить семена из урожая. Но
возвращать было не из чего: просфорное тесто ушло недаром — никакого урожая не было. Все посеянное пропало.
Господь пощадил Свое создание и не дал ему такого бессмертия, Он удалил человека от «древа жизни», плодов которого он уже не достоин был вкушать, и обрек его
на возвращение «в
землю» с тем, чтобы некогда вновь
возвратить этой
земле ее софийную силу в «жизни будущего века».
На наших глазах один за другим отпадают все признаки, которые делают Диониса именно Дионисом. Вместо безвольного слияния с «Первоединым» Ницше страстно и настойчиво требует теперь от человека воли, действия, борьбы за свой собственный счет, призывает людей к «верности
земле», чтоб возвращен был
земле ее смысл, чтоб человек гордо нес
на земле свою земную голову и делал дело
земли. В «Рождении трагедии»
возвратить дионисического человека к делу
земли мог только Аполлон своею «иллюзией».
Был прохладный осенний день. Вверху между остроконечными хвойными вершинами виднелось безоблачное голубое небо. Солнце посылало ослепительные лучи свои и как будто хотело воскресить растительность
на земле. В лесу стояла такая глубокая тишина, что всякий шум, производимый человеком, казался святотатством. Я окликнул стрелков, но эхо тотчас
вернуло мой возглас обратно.
Корчась от удушья, Я прильнул лицом к самой
земле — она была прохладная, твердая и спокойная, и здесь она понравилась Мне, и как будто она
вернула Мне дыхание и
вернула сердце
на его место, Мне стало легче.
Солдатка слезает с печи и тоже продолжает просить о том, чтобы я похлопотал
вернуть мужа. Я говорю, что этого нельзя, и спрашиваю, какое имущество осталось у нее после мужа. Имущества никакого нет.
Землю муж, уходя, отдал брату, ее деверю, чтобы он кормил ее с детьми. Было три овцы, да две пошли
на проводы мужа. Осталось, как она говорит, только рухлядишка кое-какая, да овца, да две курицы. Всего и имущества. Свекровь подтверждает ее слова.
Порешили
на том, чтобы внести в его казну 50 пудов серебра [15 500 рублей.], а затем платить ежегодно черную, или народную дань,
возвратить ему прилегающие к Вологде
земли, берега Пинеги, Мезени, Нелевючи, Выи, Песчальной Суры и Пильи горы.
— Да, да, водворить
на землях,
возвратить в мирное время семьям, из бобылей сделать хозяев… это мысль хорошая, светлая мысль… И скоро ты можешь мне представить проект?..
— Нет, мало еще отмстили мы укоризну шведам; больше требует слава, народу нашему славянскому достойная, и обида, нанесенная отечеству отъятием
земель. Видишь Лифляндию: это член России отсеченный. Если его не
возвратим, так напрасны и початки наши. Только великую надежду имеем
на правосудие Божие, которое неоднократно нас викториями благословлять изволило.
— Такая ж неправда, как теперь зима и холодно. Погодите вы меня провесть!.. ох, ох, мы всё знаем. А ты слушай, лебедка, да не сбивай.
На княжну не надышит государыня; в пуховик ее попади перышко, и то беда! а вы сердечную тащите в погибель, в ад, таки прямо в тьму кромешную… Знаешь ли, к кому он и тебя тянет?
На сей
земле под топор; а в будущем свете хочет заставить тебя лизать горячую сковороду или
на вертеле сатаны поплясать.