Неточные совпадения
Прежде (это началось почти с
детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда
бывала нескладная, не было полной уверенности
в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.
Они называются разбитными малыми, слывут еще
в детстве и
в школе за хороших товарищей и при всем том
бывают весьма больно поколачиваемы.
Сначала он не чувствовал ничего и поглядывал только назад, желая увериться, точно ли выехал из города; но когда увидел, что город уже давно скрылся, ни кузниц, ни мельниц, ни всего того, что находится вокруг городов, не было видно и даже белые верхушки каменных церквей давно ушли
в землю, он занялся только одной дорогою, посматривал только направо и налево, и город N. как будто не
бывал в его памяти, как будто проезжал он его давно,
в детстве.
— Ну, рассказывай, — предложил он, присматриваясь к брату. Дмитрий, видимо, только что постригся, побрился, лицо у него простонародное, щетинистые седые усы делают его похожим на солдата, и лицо обветренное, какие
бывают у солдат
в конце лета,
в лагерях. Грубоватое это лицо освещают глаза серовато-синего цвета,
в детстве Клим называл их овечьими.
Еще
в детстве,
бывало, узнает она, что у мужика пала корова или лошадь, она влезет на колени к бабушке и выпросит лошадь и корову. Изба ветха или строение на дворе, она попросит леску.
Глядя на него, еще на ребенка, непременно скажешь, что и ученые, по крайней мере такие, как эта порода, подобно поэтам, тоже — nascuntur. [рождаются (лат.).] Всегда,
бывало, он с растрепанными волосами, с блуждающими где-то глазами, вечно копающийся
в книгах или
в тетрадях, как будто у него не было
детства, не было нерва — шалить, резвиться.
Точно как
в детстве бывало, когда еще нервы не окрепли: печь кажется
в темноте мертвецом, висящее всегда
в углу платье — небывалым явлением.
С Покровским я тоже был тесно соединен всем
детством, там я
бывал даже таким ребенком, что и не помню, а потом с 1821 года почти всякое лето, отправляясь
в Васильевское или из Васильевского, мы заезжали туда на несколько дней.
Рыхлинский был дальний родственник моей матери,
бывал у нас, играл с отцом
в шахматы и всегда очень ласково обходился со мною. Но тут он молчаливо взял линейку, велел мне протянуть руку ладонью кверху, и… через секунду на моей ладони остался красный след от удара…
В детстве я был нервен и слезлив, но от физической боли плакал редко; не заплакал и этот раз и даже не без гордости подумал: вот уже меня, как настоящих пансионеров, ударили и «
в лапу»…
Сны занимали
в детстве и юности значительную часть моего настроения. Говорят, здоровый сон
бывает без сновидений. Я, наоборот,
в здоровом состоянии видел самые яркие сны и хорошо их помнил. Они переплетались с действительными событиями, порой страшно усиливая впечатление последних, а иногда сами по себе действовали на меня так интенсивно, как будто это была сама действительность.
В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот
бывал грязен и горек, но всякое знание — все-таки мед.
Здесь, на каторге, он сам построил себе избу, делает ведра, столы, неуклюжие шкапы. Умеет делать всякую мебель, но только «про себя», то есть для собственной надобности. Сам никогда не дрался и бит не
бывал; только когда-то
в детстве отец высек его за то, что горох стерег и петуха впустил.
Я только
в последний, двадцатый мой год
Узнала, что жизнь не игрушка,
Да
в детстве,
бывало, сердечко вздрогнет,
Как грянет нечаянно пушка.
Жилось хорошо и привольно; отец
Со мной не говаривал строго;
Осьмнадцати лет я пошла под венец
И тоже не думала много…
В господском доме шел ужаснейший переполох по случаю приезда барина, который не
бывал на заводах с раннего
детства.
Вдыхая полной грудью сладкий воздух, они шли не быстрой, но спорой походкой, и матери казалось, что она идет на богомолье. Ей вспоминалось
детство и та хорошая радость, с которой она,
бывало, ходила из села на праздник
в дальний монастырь к чудотворной иконе.
— А то вот еще
бывает, — начал таинственно Ромашов, — и опять-таки
в детстве это было гораздо ярче. Произношу я какое-нибудь слово и стараюсь тянуть его как можно дольше. Растягиваю бесконечно каждую букву. И вдруг на один момент мне сделается так странно, странно, как будто бы все вокруг меня исчезло. И тогда мне делается удивительно, что это я говорю, что я живу, что я думаю.
И всегда она нас
в детстве вывозила летом на дачу из пыльной пламенной Москвы и там
бывала нам и кухаркой и горничной.
Великопостная служба, так знакомая еще с далекого
детства,
в родительском доме, торжественные молитвы, земные поклоны — все это расшевеливало
в душе моей далекое-далекое минувшее, напоминало впечатления еще детских лет, и, помню, мне очень приятно было, когда,
бывало, утром, по подмерзшей за ночь земле, нас водили под конвоем с заряженными ружьями
в божий дом.
Я припоминал, как,
бывало, еще
в детстве, стоя
в церкви, смотрел я иногда на простой народ, густо теснившийся у входа и подобострастно расступавшийся перед густым эполетом, перед толстым барином или перед расфуфыренной, но чрезвычайно богомольной барыней, которые непременно проходили на первые места и готовы были поминутно ссориться из-за первого места.
Точно так, как
бывало в моем
детстве, я увидел над моим изголовьем свежего, воскового купидона, привешенного к алькову моей кровати.
Я тоже, конечно,
бывал, но только
в глубоком
детстве. Моя покойная матушка, помешица, возила меня. Две гувернантки с нами ездили, нянька. Я, знаете ли, с кудрями. Интересно,
бывают ли шулера
в Монте-Карло? Наверное,
бывают.
Доктора сказали, что у Федора душевная болезнь. Лаптев не знал, что делается на Пятницкой, а темный амбар,
в котором уже не показывались ни старик, ни Федор, производил на него впечатление склепа. Когда жена говорила ему, что ему необходимо каждый день
бывать и
в амбаре, и на Пятницкой, он или молчал, или же начинал с раздражением говорить о своем
детстве, о том, что он не
в силах простить отцу своего прошлого, что Пятницкая и амбар ему ненавистны и проч.
Ему было тогда около двадцати лет, и он был страстный театрал — с
детства бывал всегда
в театре.
И от волнения стала мять
в руках свой фартук. На окне стояли четвертные бутыли с ягодами и водкой. Я налил себе чайную чашку и с жадностью выпил, потому что мне сильно хотелось пить. Аксинья только недавно вымыла стол и скамьи, и
в кухне был запах, какой
бывает в светлых, уютных кухнях у опрятных кухарок. И этот запах и крик сверчка когда-то
в детстве манили нас, детей, сюда
в кухню и располагали к сказкам, к игре
в короли…
О раннем
детстве его не сохранилось преданий: я слыхал только, что он был дитя ласковое, спокойное и веселое: очень любил мать, няньку, брата с сестрою и имел смешную для ранних лет манеру задумываться, удаляясь
в угол и держа у своего детского лба свой маленький указательный палец, — что, говорят, было очень смешно, и я этому верю, потому что князь Яков и
в позднейшее время
бывал иногда
в серьезные минуты довольно наивен.
Не знаю, что будут они делать на Сигнальном Пустыре, я тем временем
побывал там мысленно, как
бывал много раз
в детстве.
Каждый раз, когда мне приходится
бывать в нетронутом настоящем лесу, мною овладевает то особенное душевное состояние, которое переживалось еще
в детстве, когда случалось с смешанным чувством страха и благоговения проходить по пустой церкви.
И вдруг то необыкновенно хорошее, радостное и мирное, чего я не испытывал с самого
детства, нахлынуло на меня вместе с сознанием, что я далек от смерти, что впереди еще целая жизнь, которую я, наверно, сумею повернуть по-своему (о! наверно сумею), и я, хотя с трудом, повернулся на бок, поджал ноги, подложил ладонь под голову и заснул, точно так, как
в детстве, когда,
бывало, проснешься ночью возле спящей матери, когда
в окно стучит ветер, и
в трубе жалобно воет буря, и бревна дома стреляют, как из пистолета, от лютого мороза, и начнешь тихонько плакать, и боясь и желая разбудить мать, и она проснется, сквозь сон поцелует и перекрестит, и, успокоенный, свертываешься калачиком и засыпаешь с отрадой
в маленькой душе.
Минуло два, три года… прошло шесть лет, семь лет… Жизнь уходила, утекала… а я только глядела, как утекала она. Так,
бывало,
в детстве, устроишь на берегу ручья из песку сажалку, и плотину выведешь, и всячески стараешься, чтобы вода не просочилась, не прорвалась… Но вот она прорвалась наконец, и бросишь ты все свои хлопоты, и весело тебе станет смотреть, как все накопленное тобою убегает до капли…
Подавляли меня крестные ходы, — чудотворные иконы ещё
в детстве погибли для меня, жизнь
в монастыре окончательно разбила их. Гляжу,
бывало, как люди огромным серым червём ползут
в пыли дорожной, гонимые неведомой мне силой, и возбуждённо кричат друг другу...
В детстве, я помню, начну,
бывало, считать свои года и все радуюсь, какой я большой, сколько времени на один счет уходит.
Замечено, что впечатления, какие мы получаем
в детстве,
бывают всегда чрезвычайно сильны, живы и долговечны, оставляя
в душе неизгладимые следы на всю последующую жизнь.
Даже змеи
в детстве бывают привлекательны.
Степь, степь… Лошади бегут, солнце все выше, и кажется, что тогда,
в детстве, степь не
бывала в июне такой богатой, такой пышной; травы
в цвету — зеленые, желтые, лиловые, белые, и от них, и от нагретой земли идет аромат; и какие-то странные синие птицы по дороге… Вера давно уже отвыкла молиться, но теперь шепчет, превозмогая дремоту...
Нет, я тебя оставлю
в заблужденье,
Тебя, мой старый, первый друг.
Вступил ты
в новый, лучший круг.
И знанье сердца, знанье света
Ты презрел для любви — законной и святой,
И лаской женщины душа твоя согрета!
Я не дивлюся, бог с тобой,
Ведь это иногда
бывает,
Кто
в детстве рассуждал, тот
в старости мечтает…
Но я всё тот, каков и был…
То, к чему он больше и больше привязывался с самого раннего
детства, о чем любил думать, когда сидел,
бывало,
в душном классе или
в аудитории, — ясность, чистота, радость, всё, что наполняло дом жизнью и светом, ушло безвозвратно, исчезло и смешалось с грубою, неуклюжею историей какого-то батальонного командира, великодушного прапорщика, развратной бабы, застрелившегося дедушки…
В жизнь мою я никогда еще такого крупного, чистого полного зерна не видывал. Точно это и не пшеница, а отборный миндаль, как,
бывало,
в детстве видал у себя дома, когда матушка к Пасхе таким миндалем куличи украшала.
— Молись же Богу, чтоб он скорей послал тебе человека, — сказала Аграфена Петровна. — С ним опять, как
в детстве бывало, и светел и радошен вольный свет тебе покажется, а людская неправда не станет мутить твою душу.
В том одном человеке вместится весь мир для тебя, и, если будет он жить по добру да по правде, успокоится сердце твое, и больше прежнего возлюбишь ты добро и правду. Молись и ищи человека. Пришла пора твоя.
«Все это, конечно, показывает благородство адмирала, но все-таки лучше, если бы таких выходок не было!» — думал Ашанин, имея перед глазами пример капитана. И, слушая
в кают-компании разные анекдоты о «глазастом дьяволе», — так
в числе многих кличек называли адмирала, — он испытывал до некоторой степени то же чувство страха и вместе захватывающего интереса, какое,
бывало, испытывал, слушая
в детстве страшную нянину сказку.
Во мне с
детства сидит вера
в то, что зря ничего не
бывает!
В монастыре у обедни он
в детстве не
бывал; если и брали его — он не помнит. Гимназистом наверно не заглядывал сюда; а потом протекло десять лет — Кладенец совсем перестал существовать для него. Он не слыхал, давно ли этот настоятель правит здешним монастырем и мог ли он лично знать Ивана Прокофьича.
Когда
в детстве или юности он
бывал нездоров, то как нежна и чутка была мать!
И тут я еще раз хочу подтвердить то, что уже высказывал
в печати, вспоминая свое
детство. «Мужик» совсем не представлялся нам как забитое, жалкое существо, ниже и несчастнее которого нет ничего. Напротив! Все рассказы дворовых — и прямо деревенских, и родившихся
в дворне — вертелись всегда на том, как привольно живется крестьянам, какие они
бывают богатые и сколько разных приятностей и забав доставляет деревенская жизнь.
И какой ужас! Я должна признаться (ведь пред собой нечего лгать), мне как будто сделалось хорошо. Опять-таки
в детстве часто я испытывала это чувство. Когда,
бывало, очень вас кто-нибудь разобидит, наплачешься всласть, или нашалишь и боишься, что вот-вот поймают, или расчувствуешься с maman, с няней, с гувернанткой, или просто рассказывают тебе что-нибудь: сказку, страшную историю.
Вот то же и стихи. Всякие стихи, как только я
бывало взгляну на страницу с короткими строчками, наводили на меня смертельную тоску. Сейчас же разбирает зевота и сон.
В детстве гувернантки заставляли меня учить наизусть глупые какие-то куплеты для поздравления с именинами и с рождениями maman.
—
В эту Дубянскую влюблен Иван Корнильевич Алфимов, а она друг
детства Дмитрия Павловича Сиротинина, и как обыкновенно
бывает, детская дружба перешла
в более серьезное чувство… Быть может, ревность молодого Алфимова и была побудительной причиной: спасая себя, погубить кассира и соперника?..
С
детства окружавшее ее непомерное баловство, исполнение, даже предупреждение всех ее малейших желаний, не развили
в ней, что
бывает лишь
в единичных случаях, своеволия и каприза, не сделали из нее тиранки-барышни, типа балованной помещичьей дочки,
в то время заурядного.
Она, подходя к двери, уже видела
в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала
в детстве, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко
бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало.
И даже это скорей буде так для того, что
в раю все сидят и спiвают: «свят, свят, свят», а тут совсем пения нет, а тишнота, и меня уже как молонья
в памяти все прожигает, что я был становой
в Перегудах, и вот я возлюбил почести, от коих напали на меня безумные мечты, и начал я искать не сущих
в моем стане потрясователей основ, и начал я за кем-то гоняться и чрез долгое время был
в страшнейшей тревоге, а потом внезапно во что-то обращен,
в якое-сь тишайшее существо, и помещен
в сем очаровательном месте, и что перед глазами моими мигает — то мне непонятное, — ибо это какие-то непонятные мне малые существа, со стручок роста, вроде тех карликов, которых,
бывало,
в детстве во сне видишь, и вот они между собою как бы борются и трясут железными кольями, от блыщания коих меня замаячило, и я вновь потерял сознание, и потом опять себе вспомнил, когда кто-то откуда-то взошел и тихо прошептал...