Неточные совпадения
Ближе к Таврическому саду люди шли негустой, но
почти сплошной толпою, на Литейном, где-то около моста, а может быть, за мостом, на Выборгской, немножко похлопали выстрелы из ружей, догорал окружный суд, от него остались только стены, но в их огромной коробке все еще жадно хрустел огонь, догрызая дерево, изредка в огне что-то тяжело вздыхало, и тогда от него отрывались стайки мелких огоньков, они трепетно вылетали на воздух, точно бабочки или цветы, и быстро превращались в темно-серый
бумажный пепел.
И действительно, кимряки стали работать по
чести, о
бумажных подметках вплоть до турецкой войны 1877–1878 годов не слышно было.
Нюрочка добыла себе у Таисьи какой-то старушечий
бумажный платок и надела его по-раскольничьи, надвинув на лоб. Свежее,
почти детское личико выглядывало из желтой рамы с сосредоточенною важностью, и Петр Елисеич в первый еще раз заметил, что Нюрочка
почти большая. Он долго провожал глазами укатившийся экипаж и грустно вздохнул: Нюрочка даже не оглянулась на него… Грустное настроение Петра Елисеича рассеял Ефим Андреич: старик пришел к нему размыкать свое горе и не мог от слез выговорить ни слова.
Глядели с новым чувством,
почти с изумлением на ее голые, красные, толстые руки, на смятую еще постель, на
бумажный старый, засаленный рубль, который Катька показала им, вынув его из чулка.
Экипаж двигался с великим трудом, осыпанный цветным
бумажным снегом, который
почти весь приходился на долю Биче, так же, как и серпантин, медленно опускающийся с балконов шуршащими лентами.
Вошли в какой-то двор, долго шагали в глубину его, спотыкаясь о доски, камни, мусор, потом спустились куда-то по лестнице. Климков хватался рукой за стены и думал, что этой лестнице нет конца. Когда он очутился в квартире шпиона и при свете зажжённой лампы осмотрел её, его удивила масса пёстрых картин и
бумажных цветов; ими были облеплены
почти сплошь все стены, и Мельников сразу стал чужим в этой маленькой, уютной комнате, с широкой постелью в углу за белым пологом.
В обычае своем они были люди еще очень простые, и в день получения жалованья и пачек в
бумажных полосках приходили в гастрономию «валом», то есть
почти во всем составе, со включением и «косоротого». Здесь пили и ели много, забирая все, что есть самого лучшего и самого дорогого; засиживались долго, сколько хотели, и платили за все настоящим благородным манером, то есть не торгуясь и даже не считая, что действительно взято и что бессовестно присчитано.
— Эге-ге! — вскрикнула Фленушка и захохотала. — Память-то какая у тебя короткая стала, Настасья Патаповна! Аль забыла того, кто из Москвы конфеты в
бумажных коробках с золотом привозил? Ай да Настя, ай да Настасья Патаповна! Можно
чести приписать! Видно, у тебя с глаз долой, так из думы вон. Так, что ли?.. А?..
Там же, где увидал себя молодой царь, рядом с ним, сидел, у его ног
почти, молодой русский солдат с зеленым околышем и тоже с винтовкой за плечами и загибал
бумажный крючок, готовясь сыпать в него табак.