Неточные совпадения
— Вы должны бы, Пантен, знать меня несколько лучше, — мягко заметил Грэй. — Нет тайны в том, что я делаю. Как только мы
бросим якорь на дно Лилианы, я расскажу все, и вы не будете тратить так много спичек на плохие
сигары. Ступайте, снимайтесь с якоря.
— Уже в конце первого месяца он вошел ко мне в нижнем белье, с
сигарой в зубах. Я сказала, что не терплю
сигар. «Разве?» — удивился он, но
сигару не
бросил. С этого и началось.
Я
бросил кончик закуренной
сигары на землю: они с жадностью схватили ее и начали по очереди курить. Я дал им всем по
сигаре: с какой радостью и поклонами приняли они подарок! Я потом захотел полежать на доске вне палатки: они бросились услуживать, отирать доску, подставлять под нее камешки.
Я вертел в руках обе
сигары с крайнею недоверчивостью: «Сделаны вчера, сегодня, — говорил я, — нашел чем угостить!» — и готов был
бросить за окно, но из учтивости спрятал в карман, с намерением
бросить, лишь только сяду в карету.
Было у него угрызение совести, — он не
бросил курить: «без
сигары не могу думать; если действительно так, я прав; но, быть может, это слабость воли».
А потом и
бросил ту фразу о персидской ромашке… Швырнул в затылок стоявшего на Садовой городового окурок
сигары, достал из кармана свежую, закурил и отрекомендовался...
— Вы нам испортите всю поездку, Нина Леонтьевна, — серьезно проговорил он,
бросая окурок
сигары в траву. — Что-нибудь случилось?
Пока Александр писал, Петр Иваныч взял со стола какую-то бумагу, свернул ее, достал огня и закурил
сигару, а бумагу
бросил и затоптал.
Он заложил ногу за ногу, курит
сигару и ловко
бросает кольца дыма на носок своего огромного лакового сапога…
Он заложил ногу на ногу, курит
сигару и ловко
бросает кольца дыма на носок своего огромного лакового сапога.
Боркин. Я знаю, все это вы говорите в раздражении, а потому не сержусь на вас. Оскорбляйте сколько хотите… (Поднимает
сигару.) А меланхолию пора
бросить. Вы не гимназист…
Все это было ново, интересно и вызывало сравнения. Главная роскошь «Фитиля» заключалась в кают-компании, где стояли краденые бронзовые подсвечники и несколько китайских шкатулок, куда время от времени
бросали огрызки
сигар. Аян нетерпеливо вздохнул, глаза его, прикованные к портьере, выражали мучительное нетерпение. Мысль, что его не примут, показалась чудовищной. Тишина раздражала.
— Завтра… — проговорил Хвалынцев и
бросил от себя окурок
сигары.
— Благодарю, сэр…
Сигары у вас, кажется, хорошие! — проговорил он, понюхав
сигару, и тотчас же закурил ее, швырнув свой окурок. — Добрая
сигара! Гаванская и высшего сорта! — прибавил он, потянув носом дым. — Отчего «Нита» не выдержала? Да опять-таки по моей самонадеянности и жадности… Да… «Нита» была перегружена, а я жалел
бросить за борт часть драгоценного груза… Все ждал до последней минуты… И когда мы побросали бочки с палубы, было поздно… Волны залили «Ниту», и она с моими долларами пошла ко дну…
Я закурил
сигару и с умышленной грубостью
бросил в спокойное и ненавистное лицо Магнуса...
Доктор медленно поднялся с подушки дивана,
бросил окурок
сигары в стоящую в углу гипсовую вазу и, взяв под руку Боброва, смешался с ним в толпе, наполнявшей гостиные и зал «белокурой Доры».
Вдруг Василий Яковлевич
бросил недокуренную
сигару и подвинулся к Осипу Федоровичу.